– Чуял я, что этим все кончится! – скривился Бальдр.
– Сколько их? – встрял Барг. – Ты сумел посчитать?
Ормар посмотрел на него как на сумасшедшего.
– Мне некогда было их считать!
Бальдр громогласно изрек очередное из своих проклятий. Это заставило Ормара взять себя в руки и все-таки ответить на вопрос Барга:
– Сотни две, но из-за деревьев я всего рассмотреть не мог. Может, и больше.
Барг только присвистнул. Две сотни против шести десятков, из которых больше половины были неопытными дренгами, да к тому же голодными, измученными бурей и хлопотным днем, – такой расклад оставлял викингам не такие уж большие шансы на спасение. Раздумывать было некогда, и Бальдр скомандовал:
– Быстро забрасываем на корабль все самое необходимое и спускаем на воду!
Но было уже поздно. К драккару бежали последние из дозорных, а вслед за ними из леса выходили один за другим десятки воинов. Насчет их вооружения Ормар немного преувеличил, по крайней мере, доспехов почти ни у кого из них не было, но зато числом их оказалось не меньше трех сотен, и они быстро приближались к стоянке викингов. Бальдр понял, что просто не успеет отплыть, и отдал новую команду:
– Все в оружие!
Викинги быстро расхватали мечи, копья и топоры и стали группироваться вокруг своего вождя. Тот построил дружину у драккара – их последней надежды – в следующем порядке: сам с хирдманами стал в центре, а по бокам расположил дренгов, над которыми поставил Барга – справа, и Геслинга – слева. В рядах вендов также было отчетливо видно разделение три части, и эти части полумесяцем охватывали строй нордманов.
– Это не просто венды, это руги, – заключил, присмотревшись к ним, Барг.
Ансгар, стоявший рядом с Баргом, чувствовал, как дрожь пробирает все его тело. Это был не страх, нет. Возбуждение перед первым в жизни настоящим сражением – вот что охватило Ансгара. Но сражение не начиналось. Сблизившись с северянами до сорока шагов, руги остановились. Из их рядов вышел воин, вожак, судя по его виду. Огромного роста, так что даже великан Оддвар присвистнул, с широкими мощными плечами, он производил устрашающее впечатление. На нем не было ни доспеха, ни даже стегача, только медвежья шкура поверх простой рубахи, а голова медведя образовывала что-то вроде шлема. На его левой руке висел гигантский, так что Ансгар мог бы укрыться за ним едва ли не целиком, щит, а в правой вождь вендов держал чудовищную секиру. Вдруг он заговорил, да так, что почудилось, будто сам Ёрмунганд
[30] отпустил свой хвост и разверз пасть.
– Что ему надо? – нервно спросил Бальдр.
Барг, который, как оказалось, понимал вендскую речь, начал переводить:
– Он говорит, что он великий вождь ругов и мы теперь на его земле, а значит – его пленники.
– Скажи ему, что таким вождям только навоз за скотом убирать, а мы люди вольные, где хотим, там и ходим и никому сдаваться не собираемся, – огрызнулся Бальдр.
Ансгару показалось, что Барг перевел не все эти слова, потому что венд остался совершенно спокоен и таким же утробным рыком продолжил что-то говорить.
– Он понимает, – переводил Барг, – что мы считаем себя воинами и так просто сдаваться не хотим. И он понимает, как опасен зверь, зажатый в угол.
– Это он нас зверями назвал? Пусть на себя посмотрит! – выкрикнул Бальдр, но вождь ругов не обратил на него никакого внимания – кажется, за старшего он принял Барга – и продолжил говорить, а Барг переводить.
– Он не желает напрасного кровопролития и предлагает решить вопрос честным поединком. Если победит наш воин, мы сможем беспрепятственно покинуть остров ругов, ну а если победит он, то все мы станем его рабами.
По рядам викингов прошел ропот. Они не понимали, что для них лучше – выставить бойца против этого звероподобного воина, и тогда велик риск угодить в рабство, или отказаться и принять бой, и тогда наверняка всем погибнуть.
– Единственное условие, которое он выдвигает для этого поединка: своего противника он выберет среди нас сам.
Ропот усилился, но Бальдр, услышав о единоборстве, только ощерился:
– Ха! Этот выкидыш Ангрбоды
[31] думает нас обдурить. Но у него ничего не выйдет. Скажи ему, что мы согласны.
Гул возмущения раздался у него за спиной:
– Мы не согласны!
– Мы не будем рабами!
– Лучше будем сражаться!
Бальдр поднял руки, призывая к вниманию:
– Спокойно, парни! Я же сказал, нас ему не обдурить! Пусть будет поединок, но если наш боец проиграет, кто сказал, что мы сложим оружие? А? Ха-ха!
Викинги поняли своего вожака, и раздались уже голоса одобрения. В самом деле, можно было попытать счастья: как знать, может, один из них одолеет руга, и тогда они смогут убраться отсюда без потерь. Ну а если удача будет не на их стороне, что ж, значит, они примут бой и скоро увидят чертоги Одина.
Руг принялся расхаживать перед строем викингов, подыскивая себе противника. Многие кричали, призывая выбрать себя. Очень хотел сразиться Оддвар, и на некоторое время руг действительно остановился перед ним и стал оценивающе рассматривать. Но потом он продолжил свои поиски, и недовольному Оддвару только и оставалось, что проорать ему вслед:
– Куда же ты?
– Эй! Выродок! Сразись со мной! – бешено вращая красным глазом, брызгал слюной Бальдр.
Но руг не обратил на него никакого внимания. Прошел он и мимо насмешливо поглядывавшего Барга, только ухмыльнулся в ответ. Ансгар с любопытством ожидал, на ком же остановит свой выбор этот иноплеменник. Мысль о том, что могут выбрать его, даже не приходила ему в голову. Но вдруг руг остановился прямо перед ним, и Ансгар не сразу понял, почему тот показывает на него пальцем.
– Что? Ты выбрал этого сопляка? – услышал Ансгар возмущенный возглас Бальдра.
Слова Бальдра задели Ансгара, но возмущаться было некогда, тем более что Барг, вопреки общему настроению, ободряюще похлопал его по плечу, приговаривая:
– Давай, Младший, покажи, на что ты способен!
Он не ограничился одними словами и вручил ему собственный щит и шлем. Щит, пусть и выглядел изрядно потрепанным, но зато удобно лег на руку, а вот шлем хотя и налез, однако сидел на голове неудобно, да и не привык Ансгар к такому защитному вооружению.
– Держи! – Агнар протянул младшему брату франкский меч. – В этом клинке, я уверен, жива сила нашего отца. Он поможет тебе!
Ансгар с благодарностью принял меч, заметив при этом косой взгляд Бальдра.
