– Спокойно! Спокойно! Я, конечно, не имел в виду, что мы тут же бросимся грабить ближайшие деревни. Я только хотел сказать, что если мы будем поставлены в отчаянное положение, то можем и поступить отчаянно, но нам этого не нужно! Так же, как и вам. Поэтому лучше будет, если ты, Торвар, не оставишь нас здесь, а дашь возможность привести себя в порядок после долгого плавания и поделишься своими припасами.
– Я уже сказал, в крепость я вас не пущу. – Торвар посопел, но в конце концов сделал шаг навстречу. – Однако недалеко отсюда есть вымол, где обычно останавливаются купцы, там есть баня. Я велю, чтоб вас приняли. Но затем вы вернетесь сюда!
– Конечно, вернемся! А что со жратвой? – вежливо спросил Барг.
– Если вам что-то нужно, можете это купить на торгу, там же, недалеко от вымолов, но только всем хирдом не ходить! Не больше десяти человек за раз.
– Но у нас нет серебра! Мы ничего не сможем купить!
– Это ваши проблемы, я вас задарма кормить не буду. – Торвар явно был разозлен вызывающим поведением пришлецов, так что вряд ли от него теперь можно было ожидать большего. Еще немного посовещавшись, Бальдр и Барг вынуждены были согласиться.
* * *
Переночевали на берегу под неусыпным оком местных воинов. Бальдр сам выставил усиленную охрану, опасаясь, как бы Торвар не велел напасть на них спящих. Но обошлось. А наутро, как и было обещано, им дали возможность вымыться. В баню ходили по десять человек. Люди Торвара продолжали следить, как бы пришлые чего не наделали, так что только в бане можно было избавиться от их назойливого внимания. Десяток Ормара шел мыться последним. Остальные уже вычистились и, довольные, завтракали в разбитом на берегу лагере. Бальдр с несколькими хирдманами пошел посмотреть, что там есть, в местном торгу, а Ансгар с товарищами только еще плелся к вымолу.
Баня оказалась просторной, так что весь десяток там без труда разместился, но поскольку они были последними, то держать для них тепло не стали, да и воды было мало. Но и этому Ансгар был несказанно рад. Родители приучили его держать себя в чистоте, и дома он мылся не реже раза в неделю, так что этот месяц в пути дался ему тяжело. Со временем он привык к вони немытых тел, идущей от его товарищей, но привыкнуть к вони собственного тела никак не мог. Поэтому теперь Ансгар с наслаждением сдирал с себя слой грязи, вымывал волосы, чистил уши и был почти что счастлив.
Бальдра не было довольно долго. Заявился он уже ближе к темноте, за ним на поводу тащили старого козла, несколько козлят несли на руках, а с ними еще какую-то снедь. Козел с длиннющей бородой и загнутыми рогами, должно быть, многое в жизни повидал и, верно, понимал, к чему дело клонит, а потому упирался изо всех сил. Козлята же несмышленыши только глупо помекивали. Но больше всего викингов заинтересовала не козлятина, которой, по всему судя, Бальдр решил их попотчевать за ужином, а бочонок с некой жидкостью на плечах у Оддгейра, ходившего в торг вместе с хёвдингом. Вечером на глазах у стороживших их людей Торвара Бальдр со своим хирдом устроил что-то вроде пира, отмечая таким образом завершение долгого плавания и прибытие в Остерланд. Хотя с будущей службой у Рёрика было еще ничего не ясно и соседство со следившими за ними оборуженными воинами раздражало и заставляло постоянно быть начеку, но все же возможность наконец немного расслабиться и как следует набить брюхо изрядно подняла дух викингов.
Пока были в море, Ансгар порядком отощал и успел отвыкнуть от обильной пищи. Ему успела порядком поднадоесть сушеная треска и старый, прошлогодний скир
[59]. Теперь, жадно разрывая зубами жесткое мясо, он чуял, как сытость постепенно разливается по телу и вместе с ней приходит приятная истома. А когда старший брат поднес ему чару и Ансгар хлебнул хмельного, то и вовсе осоловел. Сначала что-то горькое и жгучее опалило ему горло, а потом приятное тепло побежало по жилам, делая легким тело и быстрым ум. Он весело смеялся над чужими шутками, пытался шутить сам, снова брался грызть кость и тянулся за чарой. Вокруг стоял шум и гам, пир был в самом разгаре. Но вот все труднее стало останавливать свой взгляд на чем-то одном, разгоряченные лица товарищей мелькали перед глазами, увлекая Ансгара в какой-то бешеный круговорот. В голове лихорадочно проносились спутанные дурные мысли, захотелось вдруг чего-то такого, особенного, чего с ним еще никогда не бывало. А кругом были только надоевшие за месяц плавания пьяные рожи. Ансгар, конечно, всех их любил, но разве они могли ему чем-то помочь? Хлебнув еще из чары, он с трудом вырвался из объятий буйного пира и отошел в сторонку облегчиться.
Хотя к ночи похолодало, Ансгару было жарко, и он охотно подставил лицо дующему от воды ветру. В голове немного прояснело. Покачиваясь, он стоял и смотрел в темноту – туда, где, как ему казалось, должны были стоять люди Торвара. И отчего этот Торвар такой упрямый, думалось Ансгару. Держит их в лагере, как баранов в загоне! Мелькнула пьяная мысль – надо бы как-то проучить этого Торвара. Но как? Еще не решив, что будет делать, он, пошатываясь, побрел в сторону чужого дозора. Тут Ансгара замутило. Кое-как справившись с рвотным позывом, он сделал еще пару шагов, однако запнулся о камень и упал. Земля была сырая, разъезжалась под руками, и Ансгару никак не удавалось подняться. В таком-то виде, беспомощно копошащегося в грязи, его и нашел Барг. Ухватив за шкирку, Барг мощным рывком поднял его на ноги.
– О, Младший, да ты, я вижу, уже готов! В первый раз браги испил?
В ответ Ансгар что-то невнятно промычал.
– М-да-а-а. Сейчас от тебя никакого толку, – покачал Барг головой и так за шкирку повел его туда, где понемногу затихал пир. Ансгар в трудом перебирал заплетающимися ногами и, если бы не Барг, еще не раз пропахал бы носом землю. Подведя его к костру, Барг осторожно уложил Ансгара рядом со старшим братом, который уже, по всему судя, давно дрых. Ансгар уставил глаза в небо. По черному окоему рассыпались тысячи звезд, но они кружились в каком-то безумном танце, так что на них невозможно было смотреть: начинала кружиться голова и к горлу снова подступала тошнота. Ансгар закрыл глаза и тут же уснул.
Он проснулся, оттого что почувствовал, как его кто-то трясет. Но открывать глаза не хотелось.
– Отстань! – выдавил из-за себя Ансгар и тут же с отвращением почуял вонь из собственного рта. Будто вчера он ел не старого козла, а его дерьмо. Захотелось тут же прополоскать чем-нибудь зубы и язык, но еще сильнее хотелось спать. Он попытался было разлепить глаза, но ничего не получилось. Поэтому когда его снова затрясли, он опять протянул: – Отста-а-нь!
– Ну, смотри, – услышал Ансгар и с удовольствием обнаружил, что его действительно оставили в покое. Пару минут он мирно сопел, но вдруг поток ледяной воды окатил его с головы до пят. Отплевываясь и фыркая, Ансгар вскочил на ноги и огляделся – с пустым кожаным ведерком в руках смотрел на него и довольно улыбался Барг, а вокруг стояли парни из десятка Ормара и во всю глотку ржали.
– Неужто наш Длинный Меч проснулся? А не то, может, еще водички принести? – посмеиваясь, предложил Барг.
