Барг повел глазами вправо-влево – три десятка мужей слушали его, затаив дыхание и забыв о недоеденном ужине. Только Херинг, которому никогда не было дела до того, чем заняты прочие, остался сидеть в своем углу. Тогда Барг продолжил свой рассказ:
– Пришло время, и Сигрлами состарился. Меж тем с запада в его владения приплыл славный викинг именем Арнгрим. Побыв некоторое время у конунга, Арнгрим сделался предводителем его войска, защитником его земель и подданных. У Сигрлами был сын именем Свафрлами, его законный наследник, которому тот передал свой меч. Но Арнгрим сам захотел получить Тюрвинг и однажды напал на Свафрлами. Быть бы Арнгриму покойником, но Тюрвинг, скользнув по его щиту, уткнулся в землю и под воздействием заклятия на время потерял свою силу. В тот же миг Арнгрим отрубил Свафрлами руку, которой тот еще держал рукоять меча, а потом и убил его. Так Арнгрим завладел Тюрвингом. Затем он женился на дочери Свафрлами и стал править всей той страной. То был первый раз, когда, погубив род Сигрлами, заклятие Двалина обнаружило себя. Первый, но далеко не последний.
Сказав так, Барг кашлянул и потребовал:
– Ну-ка, налейте мне кто-нибудь пива, а то в горле совсем пересохло.
Сразу несколько дренгов из числа самых юных дернулись с места, но проворнее всех оказался Альвин, торжественно вручивший Баргу наполненную до краев чашу. Тот сделал несколько шумных глотков и блаженно выдохнул:
– Хорошо!
Потом снова принялся за пиво, окруженный толпой, терпеливо ожидавшей, когда он утолит свою жажду и продолжит рассказ.
– Хорошо! – повторил Барг, отставил в сторону пустую чашу и вытер рукавом бороду вокруг рта. Он уселся поудобнее, похлопал себя по раздувшемуся животу и, довольно рыгнув, снова заговорил: – Так вот, как я сказал, то был первый раз, когда проклятие себя обнаружило. Завладев Тюрвингом, Арнгрим не подозревал, что тем самым обрек свой род. Впрочем, сам-то он прожил славную жизнь – перебрался вместе с женой на остров, что назывался Больм, и там настрогал двенадцать сыновей, один другого свирепее. Все они выросли истинными берсерками, такими сильными и великими воинами, что никогда не брали в поход кого-либо еще, и не было битвы, где они не одержали бы победу. Этим они прославились во всех странах, и не было конунга, который не дал бы им то, что они захотели. Самого старшего и знаменитого из них звали Ангантюром. Второго же из двенадцати звали Хьёрвардом. Однажды в йольский вечер, когда принято давать обеты за кубком, сыновья Арнгрима тоже принесли свои клятвы. Хьёрвард поклялся, что или женится на дочери конунга свеев Ингьяльда, девушке, что была знаменита красотой и совершенством во всех странах, или ни на какой другой женщине. Той же весной двенадцать братьев проделали путь к городу Ингьяльда и предстали пред столом этого конунга, а дочь его сидела подле него. Хьёрвард изложил конунгу своё дело и обет, а все, кто был внутри, слушали. Хьёрвард попросил конунга немедля ответить, но Ингьяльд молчал. Он раздумывал об этой речи, ибо знал, как могущественны братья и что они происходят из знаменитого рода. Тогда из-за стола конунга поднялся человек, которого звали Хьяльмар Мужественный, и молвил: «Господин, вспомни, сколько славы я принес тебе и как много битв провел, защищая твое государство, и как исправно служил тебе. Теперь я прошу тебя оказать мне честь и выдать за меня твою дочь. Будет честнее, если ты исполнишь мою просьбу, чем этого берсерка – одного из тех, кто прежде причинял тебе только зло». И конунг ответил так: «Вы оба такие великие и высокородные мужи, что никому из вас не откажешь. Попросим же ее саму выбрать, за кого из двоих она хотела бы выйти». Тогда дочь конунга молвила, что она хотела бы выйти за Хьяльмара. Но Хьёрвард на этом не успокоился и вызвал Хьяльмара на поединок, назначив местом встречи остров Самсей. Когда двенадцать берсерков вернулись к отцу и поведали ему о случившемся, старый Арнгрим легко благословил их на битву, ведь прежде они всегда возвращались с победой. И вот братья прибыли на остров Самсей и увидали…
– А ну! – Дверь в хирдхейм распахнулась, и на пороге обрисовалась фигура Бальдра. – Чем это тут заняты мои славные викинги? Что, опять слушаете россказни Барга? Без сказки на ночь не можете уснуть? Ладно уж дренги, но вы? – обратился он к своим хирдманам, приближаясь к очагу неверной походкой. Было видно, что Бальдр пьян, его рожа раскраснелась, единственный глаз налился кровью сильнее обычного, и говорил он как-то невнятно, хотя так же громко, как и всегда.
– Славный наш хёвдинг! – весело отвечал ему Барг. – Не хочешь ли присесть к нам, отужинать со своим хирдом? Не все же харчеваться за столом конунга?
– Да хоть бы турсы побрали тебя и твой ужин, – мотнул головой Бальдр, однако в голосе его не было слышно злобы. Хотя он говорил, как обычно, грубо, но, кажется, нынче пребывал в добром расположении духа. – Что вы тут жрёте?
Викинги расступились, давая ему пройти к очагу. Из котла над тлеющими углями поднимался легкий парок, и Бальдр наклонился к нему, широко раздувая ноздри.
– Пахнет неплохо, – облизнулся он, – ну-ка, выловите мне пару кусков мяса.
Бальдр тяжело плюхнулся рядом с Баргом и спросил у него:
– Что за байки ты травишь?
– Не байки – саги!
– Саги бывают разные.
– Я рассказывал парням о Тюрвинге, – признался Барг.
– Ха! О мече, который выковали так давно, что никто не знает, а был ли он на самом деле? Лучше бы рассказал им, как мы ходили на франков. Помнишь, как мы с данами прошли через пролив в Западное море? Сколько мы тогда селений взяли, а? А как сожгли тот дом с крестом, где франки молятся своему распятому Богу? Много там добра взяли – вот об этом бы рассказал.
Барг кивнул:
– Удачный был поход, и то правда, да только настоящей драки в тот раз не приключилось. А парням надо слышать о настоящих воинах и об их подвигах, чтобы было кому и чему подражать.
– Может быть. Да только при чем тут сказочки про волшебные мечи? Они ничему не научат моих дренгов. Если тебе нужны настоящие воины, рассказал бы им о моем отце. Почему ты не сложишь о нем сагу?
– Мне не довелось испить меда поэзии. Рассказываю только те саги, что слышал от других.
Бальдр ухмыльнулся:
– Знаю я, как ты рассказываешь. Ну и пусть… Не надо саги. Рассказал бы без прикрас, как было, как вы ходили вместе с Лодброком в Бретланд. Как бились с нортумбрийцами… Как он пал, защищая своего конунга. Разве это плохой пример для моих воинов?
Барг нахмурился, тень промелькнула по его лицу.
– Торвальд был лучшим воином из всех, что я знал. Он не должен был погибать.
– Но он погиб, – рявкнул Бальдр, – погиб!.. Один набирает в свою дружину лучших – и об этом должен знать каждый, кто мечтает о славе и чести. Будьте готовы умереть! – обернулся он ко всем и увидел Ансгара. – А-а, вот и наш славный малыш-дренг! Что это ты такой бледный нынче? Хе-хе!
Ансгар невольно потянулся рукой к голове, однако же не ответил, только насупился. Разговаривать с Бальдром ему совсем не хотелось. За него ответил Барг:
