– Чего тебе непонятно?
– Мне непонятно, как ты, хирдман Бальдра, столько лет верно ему служивший, теперь вдруг предал его?
– Предал? – вскочил Оддгейр, и в его глазах сверкнул гнев. Он всегда славился своим буйным нравом, и никто не удивился бы, если бы он сейчас бросился на Бильда с кулаками, а то и с ножом. Но вместо этого Оддгейр проговорил: – Это он предал! Предал память Дагстюра! Мало того, что он взял к себе этих данов, так еще и приблизил их. А я никогда не прощу им того, что они сделали с моим другом. Тот парень, Богша, успел одного зарубить, этого мерзкого Оспака. Но остались еще восемь, и не видать мне Вальгрид
[84], если я успокоюсь, пока они живы. Так что нам с Бальдром больше не по пути, нет!
Все посмотрели на Оддгейра. То, что он произнес, было не просто словами, это был обет. И глядя на него, не приходилось сомневаться, что он, так или иначе, исполнит обещанное. Но это было не все, что он хотел сказать.
– Мне с ним не по пути, так я сказал. Но это не значит, что он мой враг. Я должен убить данов, вот и все. Что же до Ансгара и его вражды с Бальдром из-за той девушки и ее брата, это их дело. Я лезть не буду.
– Что скажешь на это, брат? Что ты все молчишь? – спросил Агнар.
Ансгар и вправду все это время сидел и молчал. Он слышал и понимал, о чем говорят другие, но был словно где-то в другом месте. Он был там, где разрушились его мечты, и вспоминал каждый миг, каждый свой шаг, каждое движение, пытаясь понять, мог ли он предотвратить то, что случилось. Почему-то на ум ему пришло, что именно теперь он стал взрослым. Не тогда, когда впервые убил человека, и не тогда, когда впервые убил нордмана, а тогда, когда убил друга. Старший брат потряс его за плечо, и Ансгар наконец ответил.
– Что мне сказать? – понуро произнес он. – Оддгейр хочет убить данов, это его дело. Но среди них есть один, белый, – он у них как прорицатель, он видит грядущее. Он знал, что я убью друга. Предупреждал меня. Но я не услышал. Это я виноват в том, что случилось.
– Что ты говоришь, брат? Конунг судил тебя и не нашел твоей вины. Ты все делал правильно. А если кто и виноват, так это Бальдр!
– Верно! Верно! – поддержали его остальные.
Ансгар обвел взглядом друзей. Они все, конечно, были на его стороне и готовы были биться насмерть за него, если придется, но они не понимали.
– Если я виню себя, – ответил Ансгар, – то это не значит, что я не виню Бальдра. Он хочет мне смерти за то, что я его ударил. Но и я хочу убить его, отомстить за друга и за честь Златы. Но как бы то ни было, я знаю, что прежде всего вина на мне.
– Это не так! Сам подумай! Если тот белый знал, что ты убьешь своего друга, если он и вправду прорицатель, как ты говоришь, и знает будущее, то, стало быть, это боги говорят с ним. А если боги ему так сказали, значит, такова была их воля.
– Верно подмечено! – согласился Ульвар, и все вместе с ним закивали головами. – Не стоит так убиваться. Жаль, конечно, твоего друга, но его уже не вернуть. К тому же хоть он был и венд, но, думаю, раз он служил конунгу и погиб от меча, то найдет свое место в Вальхалле. А невеста, ну что ж, найдешь другую…
– Замолчи, Ульвар! Иначе поссоримся! Ты мне друг, но я не хочу слышать ни слова от тебя и других о Злате и Богше. Вам не понять, вы не убивали друзей. Вы не знаете, каково это. И радоваться службе у конунга, зная цену, я бы не стал.
Ульвар виновато опустил голову.
– А теперь, – добавил Ансгар, – дайте мне подумать.
Сказав так, он улегся на своей лавке, отвернувшись от всех. Друзья не стали больше его тревожить, какое-то время тихо переговаривались в темноте между собой, пока все не уснули.
* * *
Ансгар бродил между домами и искал Злату. После того, что случилось с Богшей, он ее так и не видел. А ему было нужно многое сказать ей! Ансгар не думал, что она простит его, но надеялся, что хотя бы поймет. Вечерело, и ему становилось все яснее, что в этих сгущающихся сумерках никого не найти, но он не хотел сдаваться. Он должен был ее увидеть!
Вдруг словно мелькнула чья-то тень. Ансгар посмотрел в одну, потом в другую сторону – никого не было. Но какое-то тревожное чувство засвербило внутри, и по спине прошел холодок. Ансгару показалось, что на него сзади кто-то смотрит, и он повернулся. Он надеялся увидеть Злату, но это была не она. Это был Богша. Неужели он не убил его? Он жив?
– Это ты, Богша?
– Я, кто же еще? – Казалось, Богше было весело. – А ты что думал?
– Но я же… я ударил тебя… мечом.
– Ну да, было дело. Но ты не волнуйся, я на тебя не сержусь.
– Я думал, что убил тебя.
– Убил?! – Богша засмеялся в голос. – Меня так просто не убить! Ранил, конечно, но ничего страшного, заживет.
Ансгар не верил своим глазам. Но Богша и правда стоял перед ним. В темноте трудно было рассмотреть его лицо, но это точно был он.
– Что ты тут делаешь? – спросил Ансгар уже веселее. На душе у него сразу стало так легко, словно камень с плеч свалился. Он мучил себя угрызениями совести, думая, что убил друга, а тот как ни в чем не бывало стоял перед ним, да еще и смеялся!
– Тебя ищу! Пойдем, мне надо тебе кое-что показать.
– Хорошо!
И они пошли. Богша шагал быстро, даже очень быстро для раненого, подумал Ансгар. Он еле поспевал за другом.
– Куда ты так спешишь?
Но Богша не отвечал, только зашагал еще быстрей, так что Ансгару уже пришлось бежать за ним. Скоро они оказались за городом и направились к лесу. Ансгар бежал изо всех сил, но ему казалось, что он едва передвигается. Он видел только спину Богши.
– Стой! Подожди! – кричал Ансгар ему вдогонку. – Что ты хочешь мне показать?
Богша по-прежнему молчал. Лес был уже близко, и Ансгар стал различать странные зеленые огоньки, мелькавшие между деревьев. Ему стало жутко, какой-то нутряной ужас охватил его.
– Погоди! Я не пойду дальше! Куда мы идем?
Богша остановился, и вышедшая из-за облаков луна осветила его спину. Словно чьи-то невидимые руки сжали Ансгару горло, и сердце остановилось: он увидел, что правое плечо Богши вместе с рукой словно отваливаются от тела. Ансгар попятился, и Богша повернулся к нему. Теперь ясно видны были его грозно сведенные брови и искаженный яростью рот.
– Идем! – прошипел он, не меняясь лицом, словно это была только маска.
Ансгар сделал еще пару шагов назад, споткнулся, упал и проснулся.
* * *
Сердце Ансгара бешено колотилось. Ему было холодно, но по спине тек пот. В пронзительной ночной тишине ему слышалось тихое, вкрадчивое, леденящее душу шипение. Он огляделся. В полутьме на тюфяках и скамьях виднелись силуэты его друзей. На миг Ансгару показалось, что они все мертвы, и он напряг зрение и слух, пока не увидел, как чуть вздымается грудь брата и едва доносится его легкое дыхание. Тогда Ансгар шумно выдохнул и успокоился. Но лучше бы друзья храпели, как обычно. Так было бы спокойнее. Он снова вспомнил лицо Богши и понял, что не может так просто все оставить. Взяв Домарбранд и прихватив недавно купленный кинжал, Ансгар бесшумно выскользнул на улицу.
