Но это замечание истребители сообразили пропустить мимо ушей.
– Мы из Братства.
– И зачем явились?
Рваный хотел возмутиться, но Сапёр жестом велел подчинённому не открывать рот. Сам задал вертящийся на языке вопрос:
– Тебе часто говорят, что ты наглый?
– Нет, не часто, – тут же ответил Ермолай. – Но возможно, не хотят огорчать.
– Почему ты так себя ведёшь?
– Потому что вы мне не нравитесь.
– Лично мы или Братство? – не сдержался Рваный.
– Не нагнетай, – оборвал его Сапёр. И жёстко посмотрел на Машину: – Знаешь, зачем мы здесь?
– Плевать.
– Мы преследуем зверя.
– Ольгина, – добавил Рваный.
Покрышкин почесал затылок и проворчал:
– Ольгин никого не трогал: сидел на кладбище и выл от горя. Зачем вы на него напали?
– Он всё равно монстр.
– Хотите убить монстра – пристрелите Гаапа, – предложил Ермолай. – Или это он вас нанял?
Этот вопрос заставил истребителей побелеть от бешенства.
– Следи за языком! – рявкнул Рваный.
– Теперь поняли, почему вы мне не нравитесь?
– Дай, я ему врежу!
Но Сапёр, в отличие от вспыльчивого Рваного, хорошо знал историю Машины и понимал, что с рыжим лучше не связываться. Тем более – на его территории. Покрышкин считался лучшим инженером и самым лучшим оружейником Отражения, мог за пять минут сделать робота-трансформера из кубика Рубика, и не было никаких сомнений в том, что его жилище защищено не хуже атомной электростанции. А если честно, то лучше, намного лучше. Сапёр не сомневался, что они с Рваным оказались на прицеле ещё в кабине лифта.
– Зачем явились? – без интереса спросил Ермолай.
– Ольгин удрал, – сообщил Сапёр. – Если он придёт к вам с Амоном в поисках защиты – откажите. Так будет лучше для всех.
Машина молча кивнул, наклонился, поднял с пола коробочку, не выпуская из поля зрения истребителей, выпрямился и спиной отступил в квартиру.
– И следи за языком! – крикнул ему вслед Рваный.
«А ведь когда-то я искренне уважал Братство, – вздохнул про себя Ермолай, закрывая дверь. – Всё меняется…»
Снаружи послышались шаги: истребители отправились вниз пешком. Дождавшись, когда они удалятся на пару лестничных пролётов, Машина развязал бечёвку, открыл крышку и, не прикасаясь, оглядел лежащий на дне коробочки мобильный телефон. Судя по внешнему виду, аппарат долго пробыл в воде.
* * *
Кирилл заглядывал в офис Авадонны лишь однажды, запомнил его обыкновенным, если можно так выразиться, в меру шумным и деловым, но при этом слегка расслабленным, как это бывает в штаб-квартирах творческих компаний, благодушным и весёлым. Никакого дресс-кода, минимум строгих правил и турникеты на входе, вместо привычных охранников. Но сегодня Амон обратил внимание на трёх крепких парней справа от турникетов – они внимательно изучали входящих в здание, заметил массивный внедорожник у подъезда, явно бронированный и явно с охраной внутри, двух девушек, изображавших молоденьких стажёрок, которые встретили его на этаже, и «уборщика» с тележкой, застрявшего неподалёку от дверей директорского кабинета. Сегодня офис «mystiPlex» напоминал осаждённую крепость, и Кирилл не мог не поинтересоваться:
– Чего-то опасаетесь?
– Необдуманных действий друзей, – любезно ответил Авадонна, дождавшись, когда секретарь плотно закроет дверь кабинета.
– Которые могут спровоцировать ваших врагов?
– Именно.
– Хорошо, что я вам не друг, – рассмеялся Амон, без спроса располагаясь в кресле.
– Но вы провоцируете, – заметил карлик, устраиваясь напротив. – И сильно будоражите Отражение.
– Разве не этого от меня ждут?
– Ждать можно чего угодно, но вот хотят все тишины, покоя или, хотя бы, предсказуемости, – неожиданно серьёзно ответил Авадонна. – Пожалуй… больше всего – предсказуемости, потому что тишина и покой остались в прошлом.
– Вы тоже ждёте войны? – вдруг спросил Кирилл.
– Я не жду, я к ней готовлюсь.
Прохладно произнесённая фраза заставила Амона вздрогнуть. Он знал, что смерть Древних ввергла Отражение в период нестабильности, догадывался, что борьба за власть уже началась, но надеялся, что она ограничится грызнёй бульдогов под ковром. Уверенность Авадонны Амону не понравилась.
– Война неизбежна?
– Война уже идёт, – пожал плечами карлик. И тут же поинтересовался: – Зачем вы защищаете Ольгина?
– Ему больше не к кому податься.
– А вам? – поднял брови карлик. – Вам есть куда податься?
– Я здесь новенький. – Кирилл заставил себя откинуться на спинку кресла и ответить Авадонне вальяжно. Немного расслабленно. В стиле старого «mystiPlex». – Я ничего толком не знаю об Отражении, ничего не помню и никому ничем не обязан. Меня попросили о помощи – я пообещал, если истребители явятся с претензиями – перестреляю их к чёртовой матери и лягу спать.
– И тем восстановите против себя абсолютно всех.
Это замечание вызвало у Кирилла ироническую усмешку:
– Баал Авадонна, только честно: разве сейчас в Отражении не все друг против друга?
– Так было, есть и будет, – подтвердил, после паузы, карлик. – В этом День отчаянно похож на Отражение.
– А вы к этому привыкли, – тихо сказал Амон. – Отражение – ваш дом, и вы давно наплевали на то, что он рехнулся от крови.
– Не наплевал, – в тон Кириллу произнёс Авадонна. Он не собирался откровенничать, но неожиданно для себя «завёлся» и не смог остановиться: – Раньше я думал, что Древние ведут Землю во Тьму, а точнее – в пропасть Тьмы, но я ошибался: Древние мертвы, а стало только хуже. Зло катится по миру, подобно снежному кому, увеличиваясь в размерах, притягивая и органиков, и Божественных – всех, кто обладает силой. Зло говорит, что силу можно использовать как вздумается, что главное – это твои желания, а если не получается взять – можно отнять. Зло туманит головы всем подряд, не делая исключений, и теперь Тьмы стало так много, что она вызывает омерзение.
– Даже у вас? – изумился Амон.
– Я полукровка, – напомнил карлик.
– Вы давно доказали, что это не так.
– Так будет всегда, Кирилл, потому что я не в состоянии вытащить из себя кровь органика… – Авадонна хмыкнул. – Я давно доказал, что выбрал сторону, а это немного другое.
– Тогда почему вы против Зла?
– Потому что когда оно победит – пропадёт смысл.
– Разве во всём есть смысл?
– Абсолютно во всём, – подтвердил карлик.
