– По-настоящему убили? – ахнула Бри.
– Ножом зарезали!
– Грабитель?
– Наверное.
– Никакой не грабитель, – пробубнила дородная женщина, явно недовольная тем, что Бри обратилась не к ней. – Любовник Наину зарезал.
– Фаине сто лет в обед, – напомнил спортивный костюм. – Какой у неё может быть любовник? В себя приди, Элеонора!
– Во-первых, не сто, а семьдесят пять, – холодно сообщила женщина. – А во‐вторых, мне участковый шепнул, что Наину нашли голой. – Элеонора высокомерно вскинула голову и, наслаждаясь произведённым эффектом, добавила главную деталь: – На кухонном столе!
– Глупость какая, – не сдержалась молодая мама, покачивающая коляску с дремлющим младенцем. – Какой кухонный стол? Наина была старая.
– Семьдесят пять лет, – повторил спортивный костюм.
– А зачем участковому врать? – пожала плечами Элеонора. – Он сам в шоке, не ожидал такого от нашей старушки.
– Ох.
«Любопытно…»
Бри, медленно пятясь, отошла от зевак – поглощённые разговором, они её манёвра не заметили, – после чего спокойным шагом вышла на улицу и повернула к станции метро.
В совпадения Хамелеон не верила, и потому смерть первой цели вызвала у неё логичный вопрос: «Что происходит?» Вариантов ответа было ровно два. Первый: кто-то ведёт игру одновременно с заказчиком, второй: происходящее гораздо серьёзнее, чем ей представили.
Второй вариант таил в себе множество угроз, но Бри решила не отступать. Она отправилась по следующему адресу – в дом на Шереметьевской улице, – позвонила, а когда услышала за дверью шаркающие шаги, негромко произнесла:
– Я говорю голосом Гаапа.
Как заказчик и обещал, дверь открылась сразу, и перед Хамелеон предстала древняя, под сотню лет, старуха в халате неприятного цвета.
– Что нужно Гаапу? – прошамкала она, недружелюбно разглядывая гостью.
Вместо ответа Бри шагнула в прихожую и, продолжая движение, плавно и предельно точно вогнала под сердце старухи длинную тонкую спицу. Старуха коротко вздохнула, но и только – ни кричать, ни сопротивляться она уже не могла.
– Спица смазана токсином, – холодно произнесла Бри, одной рукой удерживая ошарашенную жертву на спице, а другой закрывая дверь. – Если хочешь жить и дальше служить нашим Древним господам, скажи, за что вас убивают. И я дам противоядие. – Подумала и добавила: – Я – друг.
Несколько секунд старуха с ненавистью таращилась на Хамелеон, но жажда жизни победила, и она проскрипела:
– Нас не убивают.
– Я видела мёртвую Наину.
– Ты видела, но ничего не поняла. Сестра Наина принесла себя в жертву ради высшей цели.
– Какой?
– Мы поднимаем Безликого.
Бри не сразу поняла, о чём говорит старуха, а когда сообразила – не смогла сдержать изумлённого восклицания:
– Безликий мёртв!
– Жив! – рассмеялась старуха. – И скоро у Земли будет новый хозяин! – А в следующий миг смех превратился в кашель. С кровью. Старуха покачнулась и потребовала: – Противоядие!
– Не сегодня, – отмахнулась Бри.
И отступила на шаг, позволив жертве рухнуть на пол.
Итак, ответ получен – чокнутые невесты готовят возвращение Древних. Заказчик узнал об этом и нанял Бри, чтобы не допустить воцарения Безликого.
– Ну, что ж, я не против, – усмехнулась Бри. – Я только «за».
Хамелеон уселась перед старым трюмо, обмакнула пальцы в крем, который принесла с собой, и стала мягкими, уверенными движениями массировать лицо, начиная со лба. На глазах превращаясь в страшную, морщинистую старуху – точную копию убитой.
* * *
Отражение…
Оно возникает каждую секунду, каждое мгновение и обогащает мир новым взглядом, новым светом или новой тенью. Отражает мир в глазах и воде, зеркалах и окнах, и в миллионах искусственных глаз – в объективах видеокамер, бесстрастно, без души, но с фотографической точностью. Камеры слежения, камеры наблюдения, камеры измерения скорости… Стационарные и на дронах, в смартфонах и автомобилях, связанные с сетью или связанные с сетью втайне от хозяина, они формировали новый мир – лишённый тайн.
Открытый, но не свободный.
Мир искусственный, неживой, лишённый силы, но копирующий всё вокруг.
Мир, который Авадонна знал досконально.
– Интересно, куда же вы идёте, – пробормотал он, наблюдая за перемещениями Порчи и Кросса.
Дрон сейчас находился в резерве, а передвижение подопечных Авадонна контролировал с помощью уличных видеокамер – специалисты «mystiPlex» подключались к городским сетям без труда, в любое время дня и ночи, позволяя карлику не выпускать объекты из поля зрения.
– Кого же ты нашёл?
Карлика так увлекло преследование, что он уже собрался направить к Иннокентию настоящих агентов, но не успел – зазвонил телефон. Авадонна чертыхнулся, достал трубку, намереваясь сбросить звонок, однако увидев, кто пытается до него добраться, чертыхнулся ещё раз, но ответил:
– Что-то важное, Виссарион?
По тону карлика книжник понял, что позвонил не вовремя, но твёрдо ответил:
– Поверьте – очень.
– Я весь внимание, – вздохнул Авадонна, не отрывая взгляд от монитора.
– Я завершил перевод дневника.
– Как я понимаю, главное мы уже услышали.
– Как выяснилось – нет.
Карлик нахмурился:
– Обнаружил что-то важное?
– Я бы даже сказал: чрезвычайно важное.
Авадонна знал Обузу не один десяток лет и прекрасно различал оттенки его голоса. Он понял, что Виссарион необычайно взволнован, отвлёкся от наблюдения за парочкой и сделал несколько шагов по кабинету:
– Говори.
– Послушайте цитату из дневника, – книжник откашлялся и принялся громко читать, без выражения, но чётко произнося каждое слово: – «Я часто думаю над словами, которые бросил Безликий во время обращения в сгусток. Они преследуют меня. Они стали мне сниться – слова. Я не делился ими с Элизабет, но записал, чтобы не забыть, ибо теперь мне кажется, что Безликий пророчествовал, хотя и говорил совершенно невозможные вещи. Он говорил, что мы с Элизабет будем убиты… Убиты! Что может быть глупее? Поэтому я рассмеялся… Но дальнейшие слова Безликого, его предсказание о том, каким станет мир после нашей смерти, не выходят у меня из головы…»
– Где текст Пророчества? – перебил Виссариона карлик.
– В дневнике его нет, – ответил Обуза. – Вам досталось много книг и записей из особняка Древних?
– Оригинальных – не очень, но я был первым в архиве Элизабет и успел скопировать почти всё. – Авадонна помолчал. – Я доставлю тебе всё, что сочту подозрительным. Я хочу прочесть пророчество Безликого, а ты… – карлик выдержал многозначительную паузу, – а ты должен молчать.
