– За что именно, сударь?
Тристан мгновение молчал, будто силился вспомнить свои провинности.
– За то, что был столь дерзок к человеку более высокого звания.
– Извинения приняты. – Герберт выдернул шпагу, распрямился и небрежно убрал ее в ножны. – Если это повторится, я проткну тебе глотку, а не одежду, – добавил он и сделал знак Джорджу (который поднял со ступеней палаш и теперь проверял, не поврежден ли клинок). Они спустились к воде, взяли следующую лодку и отбыли вниз по течению.
Тристан вскочил еще до того, как я успела протянуть ему руку, и ошарашенно затряс головой.
– Что ж, это урок, – пробормотал он себе под нос. – Сценическое фехтование не совсем то, что надо. – Он ободряюще улыбнулся мне. – Очень плодотворный был день.
Итак, Ваша милость, мой рассказ подходит к концу. Мы пересекли реку, вернулись в пивоварню, и я перенесла Тристана обратно в его время – куда дальше в будущее, нежели я думала, за сотни лет, судя по всему. Украденный наряд Неда Аллена я оставила у себя для следующего раза.
На этом пока все о Тристане Лионсе, которого я наверняка увижу во многих других снайхе, когда в них просную.
В заключение позвольте сообщить Вашему величеству, что в Лондоне вроде бы еще не прознали о намерении испанцев высадиться в Кинсейле, что лорд Рич развелся со своей женой, Пенелопой Деверё, сестрой изменника Эссекса, за амуры с Маунтжоем, известным вам также как Чарльз Блаунт, а равно как «наместник Ирландии», от которого она родила нескольких внебрачных детей. Сын у них только один, Маунтжой Блаунт, сейчас четырех лет, но я намереваюсь наложить на него проклятие, дабы дети его рождались либо мертвыми, либо слабоумными, так что их род пресечется.
А теперь я с выражением величайшей любви и почтения к Вашему величеству закончу свое послание, ибо сегодня мне предстоит единственная радость, какую я себе позволяю: целая сладостная ночь в объятиях возлюбленного. Жизнь моя целиком состоит из тайн, что я храню либо раскрываю на Вашей службе; надобно же и моей душе иметь хоть одно свое маленькое сокровище.
Где бы я ни была, близко или далече, пусть меня достигают лишь добрые вести о Вашей милости, миледи Грайне! Остаюсь всегда Ваша, Грайне в Лондоне.
Диахроника
день 352
В которой мы не справляемся снова, не справляемся лучше
Я осталась в ДОДО с намерением не уходить, пока Тристан не вернется. Что, если наши изыскания касательно ведьмы Грайне оказались неверны? Что, если она напутала и отправила его в другое место или в другое время? По большому счету смысла торчать здесь не было, но я все равно ничем не могла заниматься. Я продолжала смотреть нашу базу данных, хотя погода на улице стояла чудесная – совсем не такая, как сейчас за окном, хотя тоже июль и климат такой же, умеренный. Прошел целый день. Эржебет придумала купить себе подержанный велосипед из средств, которые Тристан выдавал ей на расходы (она называла это «деньги на булавки»), и начала составлять маршрут завтрашней поездки к озеру Уолден-Понд на случай, если Тристан не вернется. Она, видимо, надеялась, что он задержится в прошлом. Фрэнк и Ребекка, уехавшие домой вскоре после того, как Тристана перенесли в ВиМН, позвонили и пригласили нас на обед. Мне это показалось чересчур обыденным для наших чрезвычайных обстоятельств, и я отказалась, но Эржебет, слышавшая наш разговор, настоятельно потребовала перезвонить и сказать, что она приедет одна.
Звуковой сигнал на панели управления известил, что дверь ОДЕКа открывается. У Эржебет вытянулось лицо.
– Вернулся, – проговорила она так, будто Тристан сделал это с единственной целью испортить ей отдых. – Теперь придется брать на обед и его.
– Неужели вы не хотите узнать, что произошло?
Я подошла к стеклянной стене и поглядела на ОДЕК, потом сообразила, что Тристан будет голый, и вернулась на место. У нас был интерком, чтобы разговаривать через стену, и я его включила.
– Тристан? Ты как?
– Дай мне секундочку. – Он еле ворочал языком, как пьяный. – На самом деле дай мне пять секундочек.
– Посмотри на себя, улыбаешься как девчонка, – проворчала Эржебет. – Меня огорчает, что ты совсем не учишься себя вести.
– Вы не хотите узнать, как все прошло? – снова спросила я.
Она фирменным движением передернула плечами.
– Как бы ни прошло, это лишь первый раз. Ему еще возвращаться и повторять все снова. Что-нибудь интересное будет не раньше, чем через несколько дней.
– Я звоню Ода-сэнсэю, – сказала я, злясь на Эржебет, чего со мной обычно не бывало. Меня переполняла энергия, и непонятно было, куда ее направить. Я послала эсэмэску; Ребекка ответила, что они, конечно, сейчас же приедут.
Мы собрались в офисе рядом с ОДЕКом, где теперь проводились отчеты и инструктажи. Тут было оборудование для аудио– и видеозаписи, хотя мы еще не привыкли его включать. Туда только что вошел Тристан, пахнущий дезинфицирующим душем. Он снова переоделся в джинсы и футболку, а мокрое полотенце накинул на плечи. Выглядел он нормально, только все время отвлекался, трогая языком дырки в зубах на месте выпавших пломб. Пломбы эти я ему отдала; теперь они лежали перед ним на столе, и ему было что вертеть в руках. Я посмотрела на его лицо и решила сходить за пивом.
– У меня хорошая новость и плохая новость, – сказал Тристан, промочив горло глотком «Старого тиршитского». – Хорошая и главная новость – похоже, сэр Эдвард переменил решение насчет инвестиций. Думаю, он вложится в Ост-Индскую компанию, а не в Бостонский совет.
– В одной Нити, – уточнила Эржебет.
– Да. Я понимаю, что придется сделать это несколько раз, хотя, возможно, Мел стоит вернуться в Кембридж тысяча шестьсот сорокового и глянуть, нет ли изменений.
– Их не будет, – сказала Эржебет. – Так не бывает, вы уже сами с этим столкнулись. Зачем гонять ее зазря?
– Думаю, стоит проверить. Узнать, чего можно достичь за один заход.
Повисло тягостное молчание, затем Эржебет проговорила ледяным тоном:
– Хорошо, в таком случае переносите ее сами. Я этого делать не буду.
– Вы отказываетесь выполнять приказ?
– Я категорически не согласна с представлением, будто вы вправе отдавать мне приказы. Я просто отказываюсь делать явную глупость.
– Эржебет, – сказал Фрэнк Ода, наш всегдашний миротворец, – вы подписали документы о сотрудничестве, помните, тогда в Вашингтоне?
– Я и сотрудничаю, – ответила Эржебет. – Когда это в интересах дела. Сейчас это только в интересах самодурства Тристана Лионса, и я не подписывала документов, которые бы такого требовали.
– Он выше вас по званию, – начала я и еще до конца фразы поняла свою ошибку, потому что Эржебет расхохоталась.
