– Ничего, до свадьбы заживет.
Артём усмехнулся:
– До моей так уж точно заживет. Если она вообще когда-нибудь будет.
– У вас с ней что – не ладится? С Журавликом?
– Именно.
– Давай расскажи.
– Ника, зачем это тебе?
– Затем, что я люблю тебя. И хочу, чтобы ты был счастлив. Но не обязательно со мной. Понимаешь?
– Кажется, понимаю. Ну ладно. Действительно, может, что посоветуешь по-женски. Мне всегда казалось, что отношения развиваются поступательно. Или не развиваются вообще. А мы с ней топчемся на месте. Каждый раз приходится все начинать заново: приручать, завоевывать, очаровывать. И чем дольше мы вместе, тем ближе она делается – и тем больше отдаляется, когда мы расстаемся. Представляешь?
– А что ты сам думаешь?
– Я думаю, она боится близости. Любой. Просто человеческой и физической.
– Ты говорил, у нее что-то страшное в прошлом. Тебе не кажется, что это могло быть изнасилование?
– Кажется. Кирилл довольно прозрачно намекал, да и Катерина… И что мне делать?
– А как вы общаетесь? О чем разговариваете? Какие-то личные темы затрагиваете?
– Почти нет. Так, что-то нейтральное. Много шутим. В основном я. Но она очень остроумная. Забавная.
– Вам одно и то же смешным кажется?
– Да, в этом мы совпадаем.
– Уже много.
– Да. Но как только выходишь на что-то личное, она сразу отгораживается. Прямо вижу табличку: «Не влезай, убьет!» Словно по минному полю ходишь. Такой душевной близости, как у нас с тобой, почти не возникает, если только в самом конце, когда уже расстаемся. А у нас с тобой сразу получилось, правда же? Еще до всяких поцелуев.
– Давай не будем про нас с тобой, ладно?
– А последний раз – вообще сбежала! Сама ко мне прискакала – сказала, ей без меня плохо. И так замечательно все шло. Я вел себя просто как ангел. Честно! Ни на чем не настаивал, не лез напролом, на цыпочках вокруг нее ходил. А она сбежала чуть ли не из постели. Ну, не совсем из постели, но почти.
– Да-а… Облом.
– Конечно, тебе смешно.
– Да не особенно. Девочку жалко. И тебя, конечно.
– Что ты посоветуешь?
– Посоветую не видеться с ней какое-то время. И не звонить.
– Я как раз в Штаты улетаю.
– Хорошо. А когда встретитесь…
– А вдруг она не захочет?
– Захочет.
– Я сегодня звонил, так просто чуть не заморозила.
– Ты ей сказал, что улетаешь?
– Не успел. Так что-то обидно стало.
– Больше не звони. Пусть соскучится, ничего. Главное, потом не упрекай ни в чем – как будто ничего не было. Я думаю, тебе придется сделать первый шаг.
– Да я столько этих первых шагов сделал!
– Ты должен первым открыться. Будь с ней искренним. Покажи, что ты тоже уязвим. Ты переживаешь, тебе больно. Ты живой человек. Задвинь подальше свою железобетонную самоуверенность.
– Да какая там самоуверенность…
– Нужно ее переключить, твою девочку. Чтобы она перестала бояться за себя, а стала думать о тебе. Жалеть тебя, сочувствовать. Понимаешь? Можешь рассказать ей, как безжалостно я тебя бросила.
– Да я уж рассказал. Конечно, я не говорил, что ты меня бросила, да еще безжалостно. Просто разошлись, и все. Рассказал, а она тут же и сбежала…
– Да ладно, не переживай. Все наладится. Ты ей точно нравишься.
– Как ты можешь знать?
– Она же соглашается встречаться с тобой? И последний раз сама пришла. Ну вот. Терпение, друг мой. Терпение и нежность.
– Черт тебя побери, Ника!
– И это вместо благодарности?
Артём только покачал головой и поцеловал ей несколько раз руку:
– Ты лучшее, что было у меня в жизни.
– Ну, еще не вечер. Ладно, ты лучше скажи, зачем летишь в Штаты? В наследство вступать?
– Сначала придется повторять там генетическую экспертизу – по условиям завещания. А потом судебное разбирательство. В общем, волынка надолго. Наверное, еще пару раз придется слетать. Но поверенный обещал мне выписать чек, если результаты экспертизы будут положительными.
– Значит, ты у нас теперь богач? Поздравляю!
– Да ладно тебе. Вот вернусь и уволюсь наконец. Просто мечтаю завалить всех вас подарками.
– Не переусердствуй только.
– Ты примешь от меня что-нибудь?
– Приму, – рассмеялась Ника. – Только в разумных пределах.
– Может, тебе что-то надо – только скажи.
– Да ты знаешь, как-то у меня все есть.
– Ну, тогда сам придумаю. Смотри, ты обещала!
– Не пугай меня.
Они, улыбаясь, смотрели друг на друга, и Артём вдруг подумал: вот же она – любовь! Обыкновенная человеческая любовь. И не обязательно спать друг с другом! Секс тут вообще ни при чем. Ничто не мешает просто любить. Это была такая важная и ценная мысль, что он решил обдумать ее потом.
Весь долгий путь до Нью-Йорка Артём размышлял над природой любви, начиная понимать, что его чувство к Нике каким-то неведомым образом подпитывает болезненную привязанность к девочке-журавлику с поломанным крылышком. Он закрывал глаза и представлял Олесю: медовые глаза, рыжеватые прядки волос, маленькие руки в бисерных фенечках, угловатая грация движений. Артёму казалось, его нежность наполняет все небо, и Олеся, которая сейчас наверняка томится и печалится, сидя в своей мастерской над очередной разбитой стекляшкой…
Он посмотрел на часы – ну да, как раз самое рабочее время.
Олеся чувствует эту вселенскую нежность – не может не чувствовать. «Я люблю тебя, Журавлик! – прошептал он, глядя в окошко на бесконечный океан белых облаков под крылом лайнера. – Люблю!» А потом улыбнулся, представив, как разверещится Ника, увидев его подарок. Он давно решил, что подарит ей сапфиры – под цвет глаз. Серьги или кольцо. Нет, лучше серьги! В бриллиантовой оправе. Пойдет к «Тиффани»… Где там этот знаменитый магазин – на Манхэттене, кажется? И пусть только попробует не принять…
Ника проводила последнего клиента, выключила компьютер, взяла сумочку и вышла в коридор – девушка, сидевшая на неудобном металлическом стуле напротив двери, вскочила и испуганно уставилась на Нику.
– Вы ко мне?
– Да… к вам… Я хотела…
– Вы не записывались на прием? Сегодня я вообще-то уже закончила. Какая у вас проблема? Может быть, перенесем на завтра?
– На завтра? Конечно… раз вам неудобно… простите, – растерянно забормотала девушка, а Ника, чуть нахмурившись, пристальнее в нее вгляделась: тоненькая, длинноногая, рыжеватые волосы смешно взлохмачены, бисерные браслеты на руках, одета в бесформенные серые брюки со множеством карманов и широкую темную рубашку. Рядом на стуле забавный рюкзачок. И самокат, прислоненный к стене. Роскошный Space Scooter, о котором так мечтает Курзик. Ника взглянула девушке в лицо: светло-карие глаза… Боже, да это же… Журавлик? Точно! Как же ее зовут на самом деле? А девушка все бормотала, топчась на месте и не спуская с Ники тревожного и одновременно умоляющего взгляда:
