– По какой причине? – Жоакин был совершенно сбит с толку, ведь семга была ценным продуктом экспорта.
– Мелкие айсберги, сразу и не разглядишь. Их несет на наши лодки с северо-запада, где холодное течение. Мы своих людей на смерть не пошлем. – Он встал и отряхнул куртку. – Думаю, вы понимаете, герр президент.
– И когда ситуация изменится?
– Зимой. Лед у Орхуса встанет, тогда приладим «носы» и попробуем пробиться. Больше ничего пообещать не могу, нам самим придется нелегко. – Он протянул Жоакину короткопалую шершавую ладонь и покинул кабинет президента.
Четыре стены, два незанавешенных окна, лица друзей – Жо круг за кругом обходил комнату, думая, анализируя. Кантабрия не желала укладываться в привычные ему рамки хозяйства, детали сухим горохом проскальзывали между пальцев и исчезали из виду. Он не мог контролировать гильдии, не мог контролировать море, но был обязан найти решение.
– Почему продлением контрактов не займется советник по финансам? – начал Леопольд. – Это его прямая обязанность, разве нет?
– Контракты – да, но не общение с послом. Именно этого я не сделал, – рассеянно отозвался Жоакин, не прерывая движения. – Как раз эта часть поправима, меня больше волнует рыба, которую мы не сможем им поставлять.
– Надо как-то задобрить его, возможно, подарить дорогой подарок, так принято. Пообещать золотые горы, попросить подождать. – Леопольд принялся яростно перерывать свои бумаги, будто надеясь найти там подробную инструкцию по общению с александрийцами.
– Несколько месяцев? Они на это не пойдут, – возразил Петрик. – А как только дело дойдет до новых договоров, они это нам припомнят и будут торговаться, как на базаре. Я предлагаю дать рыбакам в аренду крупные паровые судна с прочной обшивкой. Да, рейды будут дольше, но и улова за раз – больше.
Товарищи Жоакина еще продолжали спорить и приводить аргументы в пользу своих вариантов, но он уже понял, что ни один из них не спасет положения. Нужно было что-то совершенно иное, чего раньше никто не делал. Ему снова вспомнилась размеренная жизнь Ривхольма, фермы, лесопилка и непроходимая чаща за ней.
– Скажи мне, – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь, – дорого ли обойдется казне выкупить у помещиков лесные угодья, которые они не используют?
– Не думаю, – откликнулся Леопольд. – Сейчас многие в невыгодном положении и охотно продадут часть земель.
– В таком случае я пойду к послу не с пустыми руками, – заключил президент.
***
Погода уже начала по-осеннему портиться, и сырой ветер рвал полы плаща Жоакина, когда тот шел по дощатому настилу пристани, лавируя между рыбаками и грузчиками. Леопольд едва поспевал за ним, придерживая готовую улететь шляпу.
– И чего ему в посольстве не сиделось до самого отплытия? – громко ворчал он. – Будто не терпится!
Уже виднелись нос и мачта александрийского судна, украшенного всевозможными золочеными фигурами из дерева и позеленевшей меди: русалки, дельфины, завитки виноградной лозы – среди строгих пароходов и шхун оно смотрелось как павлин в курятнике. Полустершиеся следы резьбы проглядывали даже на лопастях громадных колес по бокам, но ядовито-соленая вода изничтожила эти излишества. Часом ранее они наведались в здание посольства, но секретарь сообщил, что последние дни представитель Александрии проведет в своей каюте.
Внезапно Жо увидел знакомую плечистую фигуру – Борислав стоял среди грузчиков и что-то объяснял им, потирая озябшие руки. Мейер окликнул его, и тот вздрогнул, услышав знакомый голос.
– Я искал тебя около недели назад. Там Якоб с ног сбивается в одиночку. – Они обменялись крепким рукопожатием. – Чем занят здесь?
Борислав медлил с ответом, подбирая верные слова.
– Должников ищу. Прошел слух, что один проигравшийся дворянчик собирается смыться за границу. Вот, спрашиваю про него.
– Ловля блох. У вас что, людей для этого нет? Если нет – наймите, а ты мне для другого нужен. Пойдем. – Не вдаваясь в подробности, Жоакин зашагал дальше, уверенный, что за ним последуют.
У трапа их встретил капитан, чья курчавая борода полностью закрывала шею, и с сильным акцентом прокаркал, что они дорогие гости на его корабле и он лично сообщит послу об их прибытии, а затем проводил президента и его спутников на верхнюю палубу. Спустя несколько минут их пригласили пройти в каюту.
Покои посла почти не отличались пышностью обстановки от кабинета в «Эрмелине», но большую его часть занимала обширная постель без изголовья, усыпанная подушками и множеством пестрых покрывал. На ней, спиной к вошедшим, мирно спала обнаженная девушка с кожей цвета меда. Тишину нарушало только размеренное поскрипывание механического опахала из разлапистых страусиных перьев, которое волновало воздух под самым потолком. Мужчины застыли в дверях, сомневаясь, стоит ли им проходить дальше.
– Прошу еще минуту, – раздался звонкий голос из-за ширмы. – Господа, налейте себе вина, не стесняйтесь. Сейчас я выйду.
Едва они разместились на резных скамьях с причудливо изогнутыми спинками, перед ними возникла фигура, завернутая в белую ткань с тонким золотым кантом. Лицо этого существа могло принадлежать в равной степени как красивейшему юноше, так и девушке, но мягкие изгибы тела, обтекаемые шелком, стерли остатки сомнений – к ним вышла женщина. Ее прямые темные волосы были острижены по-мужски, но растрепаны так, что некоторые пряди почти закрывали миндалевидные зеленые глаза.
– Прошу извинить за ожидание, я искала обувь. – Она указала на босые ноги с удивительно длинными тонкими пальцами. – Как видите, не нашла.
Она говорила на их языке почти без акцента, но ее интонации казались странными: было непонятно, утверждает она или спрашивает. Жоакин в молчании разглядывал ее, и происходящее казалось ему все более абсурдным. Он ждал встречи с иностранным дипломатом, а теперь с ним говорила полуголая женщина, нетрезво улыбаясь и покачиваясь на пятках. Девица на кровати продолжала спать, но уже повернувшись на спину, а его товарищи не знали, куда девать глаза.
– Нам ведь еще не доводилось встречаться, герр президент. – Женщина в белом протянула Жоакину ладонь, другой придерживая складки ткани на груди. – Данаи из Кносса, посол Александрии.
Ошеломленный Жоакин привстал и ответил на рукопожатие, Леопольд и Борислав также встали и неловко поклонились. Явно наслаждаясь произведенным эффектом, она изящно опустилась на сиденье напротив и закинула ногу на ногу.
– Прошу вас, угощайтесь, – посол указала на столик с вином и фруктами. – У нас в стране гостеприимство в почете, а покойный король никогда не гнушался моей компании.
Уловив ее намек, Жоакин начал заготовленную речь:
– Мы пришли засвитедельствовать свое почтение от лица нового правительства и извиниться за то, что наша встреча не состоялась раньше. Нам известно, что в скором времени вы возвращаетесь на родину…
– Да, это так, – кивнула александрийка, поднося кубок с вином ко рту. – В холода здесь становится совершенно невыносимо.
