– Устрицы там. В рассоле.
– Ага. Давай сейчас к конторам, что в синем доме с коричневыми балками. Там на заднем дворе надо людей прихватить. – Олле как ни в чем не бывало достал из-за голенища ботинка ножик и принялся расковыривать бок ближайшей бочки. – Ну что?.. У меня во рту керосин, это мерзко, – пояснил он.
Сквозь слой плотной ткани Луиза вновь почувствовала близкий жар огня и осторожно приподняла край брезента, чтобы видеть происходящее.
Вокруг смешались люди, кони, языки пламени отражались в медных шлемах пожарных, смешались дым и пар, смешались крики и ржание. Но все человеческие усилия были бессмысленны: там, где когда-то возвышалось старинное здание ратуши, осталась лишь одна стена, горящий обломок часовой башни и гигантская груда камней.
Со стоном, похожим на предсмертный, циферблат хронографа, украшенный лунными дисками, изображениями планет и танцующими фигурками, отделился от башни и рухнул на площадь. Люди бросились врассыпную, чтобы спастись от обломков.
Черные облака тяжелого смога отсвечивали оранжевым заревом. Чей-то охрипший голос окликнул Павла и велел ему свернуть с дороги, объехать пожарище дальней дорогой. Луиза опустила ткань, пока ее не заметили, и притихла.
Площадь осталась позади.
Только звуки слышались в непроглядной тьме: лошадка похрапывала, подковы стучали, устрицы плескались. В какое-то мгновение Луизе почудился стон, но тут телега остановилась под громкое «тпру-у!» Павла.
– Это наши? И верно! Грузи мальца! Проклятье, осторожней! – Голоса Братьев, Дюпона и Нильса звучали нервно.
Олле откинул брезентовое покрывало.
– Кто? – спросил он. – Кто ранен?
– Пэра… оглушило, – глухо ответил Нильс. – Не уберегли.
На его плечах, словно тряпичная кукла, безжизненно повисло щуплое тельце Пэра Петита. Из его уха тоненькой струйкой стекала по щеке кровь.
Чайка всхлипнула.
– И чего стоим? – Олле сверкнул глазами. – Быстрей в телегу все, едем! Там и разберемся.
– Куда ехать-то? – уточнил Павел, с тревогой поглядывая то на Пэра, то на свой мешок. – Домой? В театр?
– Нет. На биржу. Отсидимся там. – Олле хмуро осматривал обмякшего мальчишку.
Все молчали. Вкуса победы не почувствовал никто.
#15. Не кормите крыс
Дюпон не находил себе места. Он то мерил размашистыми шагами комнату, то прислонялся к вороту для вращения сцены, то прикладывал сложенные домиком пальцы ко рту, то сцеплял их за спиной. Луиза прекрасно понимала беспокойство Фабиана – и последовала бы его примеру, если бы двое мечущихся людей могли хоть как-то повлиять на сложившуюся ситуацию. Нильс, по своему обыкновению, развалился на пахнущих плесенью тюках с тряпьем и поглядывал на маркиза с растущим раздражением.
– Сядь уже, – рявкнул он наконец.
Фабиан застыл на месте – только для того, чтобы повторить то, что говорил и раньше, но в различных выражениях и с разной громкостью:
– Мы слишком влипли! Слишком далеко зашли! Да лучше бы он убил его на месте, я был бы спокойней!.. – Его голос сорвался.
– О-о… Какой у нас, оказывается, кровожадный дворянчик… – Нильс прищурился. – Смерть бывшего друга тебя бы только обрадовала, верно?
– Я этого не говорил! – развернулся к нему Фабиан. – Я не собирался проливать ничью кровь. Как и жить под одной крышей с бандитами.
Нильс угрожающе приподнялся на локте.
– Полегче, Маркиз, – прошипел он. – Не то окажешься не под крышей, а под крышкой!
Луиза решила отвлечь внимание на себя.
– Нам нужно все взвесить, – начала она чуть громче, чем ожидала. – Не может быть, чтобы мы не нашли выхода. Мы не можем убить человека, не можем даже обсуждать такую возможность…
– Не строй из себя благую деву, у тебя это плохо выходит, – бросил Нильс, переведя на нее ледяные глаза.
– Тем не менее, – продолжила Луиза, внутренне сжавшись под этим взглядом, – мы не можем просто взять и подбросить герра Краузе к развалинам «Эрмелина», будто он младенец в корзинке или щенок. К тому же он нас видел.
– Тебе-то что? Ты и Чайка были в масках. – Фабиан пожал плечами. – Зато Вербера Якоб прекрасно успел разглядеть, пока тот разукрашивал ему физиономию и запихивал в мешок.
Павел, сгорбившийся в углу и оттого похожий на замшелый валун, тяжко вздохнул. Нильса это, казалось, только развеселило.
– Ха-а! Вот от кого не ожидал! Как там тебя Олле назвал? «Коварный похититель»?
Павел вздохнул еще горше.
– Была ли хоть одна конкретная цель у этой выходки? – покровительственным тоном спросил Фабиан.
Когда речь заходила о роли Павла в случившемся, эти двое проявляли странное единодушие, в то время как в остальном не могли прийти к согласию.
– Я думал, – глухо забормотал Павел, – что не будет этого хлыща – и некому будет обманывать людей.
– Потрясающая наивность. – Фабиан картинно прикрыл глаза. – Можно подумать, Якоб был средоточием всего дурного в Кантабрии. Очнись, и без него улица полна мастеров! Взять, к примеру, нашу фрекен Чайку.
– И все же, – вновь включилась в разговор Луиза, которой невыносимо было видеть, как клюют Павла, – у нас есть третий выход.
– Да что ты говоришь, – взвился Нильс. – И что же это за выход? Может, морить его голодом, пока он сам не сдохнет? Или подождать, пока он сообразит, как сбежать, и сдаст нас скопом, если не полиции, так Бориславу? А что, прекрасная мысль! Главное – ничего не надо делать.
– Я и не собиралась предлагать таких глупостей!.. – Ей было сложно возражать Нильсу, но она понимала, что тот ничего не может ей сделать. – Наверняка Якоб насолил не только нам. В смысле… – Девушка замялась. – Не только тем, кого мы знаем. И вполне возможно, что некто влиятельный пострадал от его махинаций…
– Влиятельные люди не страдают, они несут убытки, – поправил ее Фабиан.
– Пусть так. – Луиза встала. – Некто, понесший убытки, возможно, захочет получить герра Краузе живым, чтобы лично с ним… посчитаться. Нужно найти этого человека и передать ему герра Краузе. Таким образом, его жизнь уже не будет в наших руках. Ведь именно это вас так тревожит?
Нильс ощерился:
– Я уже вижу этот аукцион! Пять гульденов за тушку мошенника Краузе! Кто больше?! – Отсмеявшись, он продолжил: – И где ты собираешься искать этого «некто»? Ходить по улицам и спрашивать каждого встречного? Или твои тайные знакомства более впечатляют, чем твоя мордашка?
Не успела Луиза толком обидеться или испугаться, как услышала голос Чайки:
– Все лучше твоей рожи, Нильс! – Та достала из бездонного кармана сливового пиджака свернутую в трубочку газету. – Как Петит?
