– Если б это было в моих силах, – вздохнул Коулл.
На следующий день Бэнкс уехал в свой спортзал, а Ник еще вечером созвонился со своим работодателем и попросил отгулы на неопределенное время, сказавшись больным. Бэнкс предложил Нику посидеть несколько дней дома, пока либо армейские «друзья» не исчезнут из поля зрения, либо он не вспомнит что-то, что даст возможность понять, что предпринять.
Едва дверь за Бэнксом закрылась, щелкнув автоматическим замком, Ник уселся на пол, скрестив ноги. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Вчера, засыпая, он, кажется, нащупал ту ниточку, за которую можно было вытащить наружу все воспоминания.
«Человек ничего не забывает, он просто не может забыть ничего. Все, что он видел, слышал, осязал и чувствовал, все остается с ним. Просто наш мозг так устроен, что ненужные на данный момент воспоминания он складывает в укромный уголок подсознания. Нет ничего сложного в том, чтобы просто взять, достать нужное и просмотреть. Нужно просто знать, что ищешь, что пытаешься вспомнить».
Старик ниппонец в свое время много чего говорил Нику, и ему нравилось слушать его. Нравилось спрашивать, а тот охотно отвечал в неторопливой манере. Вот только до вчерашней ночи Ник не помнил почти ничего из этих разговоров, только последний, после которого ниппонец убил себя.
«Успокойся и подумай, что ты хочешь вспомнить, что тебя интересует. Твой мозг как банк памяти, со своими папками-файлами, нужно просто знать, что конкретно тебя интересует».
И вот сейчас Ник, отрешившись от внешнего мира, полностью расслабившись, стал выбирать, что же ему нужно в первую очередь? У него уже было несколько отправных точек, вот от них он и решил тянуть воспоминания.
«Если ты знаешь, с чего начать, у тебя есть какая-то ассоциация, представь себя в тот момент, почувствуй то, что ты мог чувствовать тогда, в прошлом».
И Ник представил себя в форме гравиболиста, а уже через минуту ощутил на голове шлем, перед лицом решетчатое забрало. И в этот момент воспоминания потекли одно за другим. Ник перескакивал с одного дня в другой, будто перематывал видеозапись, перелистывал страницы своей жизни.
Он сидел посреди гостиной и качался из стороны в сторону. Он делал это неосознанно, его сознание сейчас было далеко от действительности. Он не услышал, как щелкнул замок в двери, и та приоткрылась, а в прихожей появились двое.
Сазонов решил немного форсировать события и, дождавшись, когда Бэнкс покинет квартиру, предпринял попытку проникновения в жилище. Один из его помощников остался на парковочном этаже, контролируя обстановку снаружи, а Сазонов с другим помощником вскрыли замок и пробрались в квартиру. Но едва они выглянули из прихожей, как невольно переглянулись.
– Что делать будем? – шепотом спросил помощник, но Сазонов пожал плечами. Он уже слышал об этом, а теперь еще и стал свидетелем. Дори Копельман, начальник тюрьмы, где Ник провел пять лет в заключении, за некоторую плату периодически оповещал Сазонова о состоянии Коулла и порой в красках расписывал его поведение.
– Шиза полная, – прошептал в ответ майор и мотнул головой. – Уходим.
Когда Сазонов и его помощник спустились вниз, на парковочный этаж, и забрались в арендованный микробус, на котором передвигались, майор покачал головой, раздумывая, что предпринять дальше.
– Сэр, а чего он так качался-то? – поинтересовался помощник.
– У него пуля в башке, временами его клинит. Но это не значит, что наша работа закончена. Мне нужно вытрясти из него информацию. Значит так, ты, Вилс, остаешься здесь, а мы с Рогером едем в гостиницу, нужно немного отдохнуть. Часа через четыре Рогер тебя сменит, а я арендую еще один мобиль, так нам сподручнее будет. Пару-тройку дней понаблюдаем за ним, мне нужно точно знать, что он в неадеквате.
– Так, может, его сразу начать трясти? – спросил Вилс. – По ходу дела посмотрим.
– Грубо это, – Сазонов отмахнулся. – Все, давай, на пост выдвигайся. И смотри, не маячь здесь, этому громиле Бэнксу не попадайся на глаза, он нервный какой-то. Нам нужно сделать все чисто и гладко. Успокоить мы их всегда успеем. Давай вылезай.
18
Бэнкс вернулся в полдень, и так же, как и недавние незваные гости, едва вышел из прихожей, замер на месте. Ник качался из стороны в сторону.
– Ни-ик… – Бэнкс вполголоса позвал Коулла, но тот не отреагировал.
Простояв минут десять и пронаблюдав за Коуллом, Бэнкс решил подождать. Он разделся и ушел на кухню, решил приготовить себе кофе и разложить в холодильнике купленные продукты. Вскоре на пороге кухни появился Ник как ни в чем не бывало.
– Послушай, братец, а что это сейчас было? – Бэнкс указал пальцем на гостиную.
– Я медитировал, – коротко сообщил Ник и устремился к холодильнику. – Я проголодался, Бэнкс, съел бы корову.
Коулл раскрыл холодильник, достал яичную смесь и ветчину. Бэнкс молча подал ему сковороду.
– Кстати, ты в курсе, что сковороде, как предмету кухонной утвари, несколько тысяч лет? – вдруг спросил Ник. – А способ готовки, которым мы и по сей день пользуемся, едва моложе самого человека.
Бэнкс присел за стол и, подперев голову кулаком, смотрел за манипуляциями Ника. Что-то с ним происходило, что-то менялось, но вот что, Бэнкс боялся спросить. Еще его пугала перспектива того, что Ник начнет вспоминать все и сразу. Как эта лавина воспоминаний скажется на психике? А тут еще этот майор Сазонов со своими помощниками. Как-то все это происходило вдруг и сразу, и Бэнксу, уже привыкшему жить без особых потрясений, становилось временами не по себе.
На следующий день, едва Бэнкс ушел на работу, Ник оделся и тоже поспешил на выход. Ему вдруг показалось, что только в доме дяди он сможет восстановить память, там, где родные стены. А они, как говорится, помогают.
Он выскочил на улицу, миновав парковочный этаж, подошел к уличному терминалу вызова такси, выбрал в колонке выбора автоматическое гравитакси на дальние расстояния. Потом прошел к посадочной площадке, куда через несколько минут опустился четырехместный гравибот в цветах такси.
Вставив в считыватель чекаутер, на который перечислялась зарплата, Ник набрал на панели запроса конечный пункт поездки, зафиксировав путь туда и обратно с ожиданием. Потом пристегнулся и принялся ждать. Гравитакси медленно набрало высоту, сориентировалось по направлению и начало набор скорости.
Прибежавший вслед за Ником на посадочную площадку Рогер растерянно посмотрел на улетающее гравитакси.
– Куда ж ты, сучонок, намылился? – зло выпалил он и достал коммуникатор. – Это Рогер. Птичка улетела.
– Ты идиот, Рогер? – заорал Сазонов на том конце. – Куда улетела?! Какая птичка?!
– Коулл сел в гравитакси и свалил, сэр, – отрапортовал Рогер.
– Стоило мне немного пустить дело на самотек, доверить таким уродам, как вы с Вилсом, так вот тебе, нате! Бортовой номер такси запомнил?! Ну, так доставай граббер, ломай сеть и ищи это такси! Ищи его пункт назначения! Где Вилс?!
