– Я вас обманул… – Коулл вжал сенсор огня, и короткоствольный дробовик глухо бухнул. – Я с вами здесь не в демократию играть пришел.
Следующие два часа Ник перетаскивал трупы охранников в помещение, перегонял мобили под навесы, чистил блоки памяти терминалов, на которые велись записи с камер наблюдения. После этого он попросту уничтожил все терминалы. Под одним навесом он увидел старенький гравибайк, тоже выкрашенный в песочные цвета, как и внедорожники. По-видимому, им пользовались редко, потому что он стоял накрытый синтетическим брезентом.
В одной из комнат жилого блока охраны он обнаружил несколько комплектов камуфлированной одежды, новую обувь и поспешил переодеться. Но перед этим решил принять душ, прямо здесь же.
И вот, приняв душ и смыв с себя пыль и кровь, Ник вышел из душевой кабинки и впервые взглянул на себя в большое зеркало. До этого он просто прошел мимо него, не обратив внимания.
Из зеркала на него смотрело совершенно чужое лицо. Правильные черты лица, хорошо сложенная фигура с развитой и даже слегка гипертрофированной мускулатурой. Это было чужое тело, чужое лицо, и Ник вновь впал в ступор.
– Как же так-то? – спросил он у своего отражения. – Что произошло? Почему так-то?
Но отражение лишь синхронно повторяло все движения губ, синхронно моргало. И вновь перед глазами появилось лицо ниппонца, но слов больше не было. Ниппонец, казалось, улыбался.
– Я свободен…
Одевшись и выйдя из ванной комнаты, Ник четко знал, что ему следовало делать дальше. Хотя где-то на задворках сознания сидела занозой мысль, что нужно выполнить приказ. Он пытался отмести ее, убедить себя в том, что свободен в своем выборе действий, но слова из сообщения вновь и вновь всплывали. «Я биот, я должен…»
– Да хрена два я должен! – вдруг выкрикнул Ник. – Я Николас Коулл! Я никому ничего не должен! Я свободен! Я иду туда, куда хочу! Я делаю то, что я хочу! Я свободен!
Заноза истончилась, хоть и не пропала совсем, и Ник это видел. Видел внутренним взором, чувствовал.
– Я Ник Коулл! – заревел он вновь. – Я свободен! Слышите?! Я свободен! И никто не заставит меня делать что-то, чего я не хочу!
Что происходило дальше, Ник потом вспоминал с трудом. Ощутил он себя сидящим на полу, со скрещенными ногами. На улице сгущались сумерки, солнце уже село. Он растерянно огляделся, приходя в себя, встал, подошел к окну, выглянул. Вроде бы было утро, почему так темно?
Взглянув на хронометр трофейного коммуникатора, Ник вдруг понял, что опять выпал из реальности на какой-то промежуток времени. Он вернулся в операторскую, где в креслах сидели последние двое охранников, которых он пристрелил, а на полу, у стены, лежали еще четверо, он их оттащил туда еще утром.
– Пора уходить отсюда, – пробормотал Ник, подбирая валяющийся на полу дробовик. Но потом, передумав, он отбросил его.
Коулл спустился вниз, прошел к навесам, скинул с гравибайка брезент, активировал разгонный блок, потом запустил движок. Через пару минут информационное табло гравибайка отрапортовало, что все системы в норме и можно ехать. Ник вернулся к воротам, открыл их с помощью ручного привода, затем оседлал железного коня и выехал прочь с территории охранного блока.
32
Райбек разбирал в своем кабинете доклады, перечитывая некоторые по второму разу, делая пометки. Сверху спустили два дела, с отметкой «неотложное», пришлось отрядить четверых агентов, чтобы они начали работу. Второй день специальный детектив чувствовал себя будто бы изолированным. Русские, присланные из Бюро, готовились к отъезду, посчитав, что свои дела они закончили. От работы Райбека оторвал звонок коммуникатора.
– Райбек.
– Энди, сынок, это твоя тетушка Тильда! – послышался голос.
– Добрый день, тетя Тильда. – Райбек улыбнулся.
– Будь умницей, Энди, найди время в полдень для встречи со мной. Очень хочу тебя увидеть.
– Я понял, тетя Тильда. Ровно в двенадцать у меня будет окно.
– Отлично, Энди! Помнишь то кафе, куда мы тебя с Томасом водили, когда ты был маленьким? Я буду ждать тебя там. Ну все, до встречи!
Райбек взглянул на хронометр, отмечая про себя, сколько у него еще есть времени для работы. В этот момент в кабинет вошла Гольцова.
– Привет. – Гольцова улыбалась. – Работаешь?
– Да, – Райбек погасил экран терминала и откинулся в кресле. – С чем пожаловали, агент?
Райбек продолжал дистанцироваться от неформального общения с Гольцовой, хотя внутри все буквально начинало кипеть, когда она говорила. Ее голос буквально завораживал.
– Мы скоро уедем, – Гольцова уселась в ближайшее к Райбеку кресло. – Но я попросилась в Бюро, чтобы меня перевели сюда.
– Зачем?
– Ну как зачем, Энди? – Гольцова стрельнула глазами, а потом придвинулась ближе. – Признайся, я ведь нравлюсь тебе? Нравлюсь, я знаю. И ты, Энди, нравишься мне. Почему бы нам не познакомиться ближе?
Во рту у Райбека все вмиг пересохло. Он тронул ворот рубашки, расстегивая верхнюю пуговицу. Внутри вновь закипало, скользнула мысль, что было бы неплохо познакомиться с Гольцовой поближе прямо сейчас, здесь. Ну, а что? Запереть дверь кабинета и…
– Извините, агент, – сипло выдавил Райбек, превозмогая себя. – Но у меня есть женщина.
– Одно другому не мешает, – Гольцова буквально завораживала и голосом, и взглядом. – Это останется лишь между нами.
Райбек, незаметно для Гольцовой, мизинцем нажал на текстоглиф вызова помощника. Тот появился буквально через десять секунд, распахнув дверь со словами:
– Вызывали, босс?
– Вызывал, – кивнул Райбек. С плеч буквально гора свалилась, по крайней мере такое сейчас у него было ощущение. – Я скинул вам на терминал документацию по делу 234/4, которое пришло сегодня. Передайте техникам, пусть приступают к работе.
– Да, сэр, – кивнул помощник и вышел. А Райбек встал, прошел к двери, сдернул плащ с вешалки.
– Извините, агент Гольцова, но мне нужно ехать по делам.
Женщина поднялась, прошла по кабинету, виляя бедрами, прошла мимо детектива буквально впритирку, улыбнувшись напоследок.
– Я зайду позже, – сказала она и вышла.
Райбек облегченно выдохнул, натянул плащ, взглянул на коммуникатор. До встречи с теткой Тильдой было еще полтора часа, но и оставаться здесь он не мог.
– Дожил… – пробормотал детектив и вышел из кабинета, закрыв дверь магнитным ключом.
Он уселся в свой мобиль и откинулся на спинку сиденья, размышляя о том, что вообще происходит вокруг. Его напряженная, но привычная работа превратилась в хаос, эти заезжие из БФБ внесли какой-то диссонанс в четкий и слаженный ритм, в котором работала группа Райбека. И во всем виноват этот некстати появившийся биот.
