– Зачем ты таскаешь их с собой? Ведь ты разломал все, даже стрелял в это оборудование.
– Элен, ты знаешь такое изречение, что весь мир – театр, а люди в нем – актеры?
– Слышала, кажется.
– Так вот, весь мир – театр, а мы с тобой актеры.
– Так оборудование цело?
– Ну да, – кивнул Ник и открыл один из кофров. – Посмотри.
– Я ничего не понимаю, – девушка, конечно, посмотрела на содержимое кофра.
– Помнишь, я рассказывал тебе про груз, который нас наняли доставить? Ну, когда я еще служил.
– Ну?
– Так вот, грузом были криокапсулы с телами биотов. Я, кажется, уже говорил об этом раньше. Нет? Так вот. Моим старым друзьям нужны эти капсулы. Также им нужно оборудование, оно для них важно не менее тел биотов. Есть еще одна группа людей, которым тоже хотелось бы заиметь тела биотов, а заодно и оборудование для инициации. Но есть еще одна – третья – группа людей, которые не хотят допустить, чтобы биоты попали в руки первой и второй групп. Конечно, есть еще желающие, но они на данный момент выведены из игры. Нам с тобой сейчас предстоит поехать в Кроуден, где мы столкнем две первые группы, чтобы они начали крошить друг дружку. Нам же останется добить выживших.
– Ты прям вот все рассчитал? – с сомнением спросила Элен. – Мне не верится в твой план. Мы засвечены, нас знают в лицо. Я даже не удивлюсь, если знают о том, что мы здесь.
– Вторая группа знает, – кивнул Ник. – Первая пока нет, но это дело времени.
– Если предположить, что первая группа – это твои знакомцы из какого-то там спецотдела, то кто вторая группа? И кто третья?
– Про третью говорить рано, а вот вторая группа заинтересованных лиц – это корпораты. Твои, кстати, знакомые.
– А им-то зачем это нужно?
– Приедем в Кроуден, сама узнаешь.
57
Но они не поехали в Кроуден. Ник арендовал легкий гравибот, и вечером они с Элен отправились к горам Топтейл, в семистах милях от Эрзена и трехстах от Кроудена на юго-восток.
Гравибот сел на небольшом ровном пятачке, в одном ущелье, заваленном камнями. Ник вытащил кофры с оборудованием для инициации, положил их у одной из лыж гравибота. Сверху бросил пакетик с жучками, которые вынул из него Герш Хансен.
– А сейчас мы увидим небольшое представление, – сказал Ник, доставая коммуникатор и набирая номер, который был ему известен еще со времен службы в «Росомахе». Через минуту произошло соединение, ему ответили, а он представился: – Это Николас Коулл.
На том конце произошла заминка, после чего хрипловатый голос спросил:
– И чего же ты хочешь, Николас Коулл?
– Мог бы задать тот же вопрос вам, но я знаю, чего вы хотите от меня. Готов сделать жест доброй воли для начала. Засекайте координаты и прилетайте, оставляю вам оборудование для инициации биотов.
– Где груз, Коулл? – без обиняков задал вопрос оппонент.
– Я должен получить гарантии своей безопасности, тогда получите координаты груза.
– Не в твоем положении торговаться. Мы ждали очень долго. Ты не понимаешь, Коулл, что за люди стоят за этим делом, какие деньги крутятся вокруг всего этого.
– Представляю, – спокойно отозвался Ник. – Но играть теперь будем по моим правилам.
– Ты не понимаешь…
Ник отключил связь, бросил на кофры коммуникатор. За это время Элен, по просьбе Коулла, успела установить две камеры слежения, расположив их как можно удобнее, чтобы видеть всю площадку.
– Пока все, – сказал Ник. – Сейчас мы удалимся на некоторое расстояние и понаблюдаем за происходящим.
Они отлетели за десяток миль, приземлившись в небольшой рощице крупнолистных дайвири, деревьев невысоких, но с пышными кронами. Элен держала на коленях терминал и смотрела на картинку. Пока ничего не происходило, кофры лежали на том месте, где их оставил Ник, сверху, прижатый коммуникатором, лежал пакетик с жучками.
– Сейчас две группы заинтересованных людей мчатся на всех парусах сюда. – Ник усмехнулся. – Ставлю на корпоратов, что они перебьют агентов спецотдела. И да, если я не ошибаюсь, тебя ожидает неприятный сюрприз, Элен.
– Готовишь меня? Или хочешь уколоть побольнее?
– Готовлю. Главное не истерить. Хорошо? – Ник откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову. – Что, по-твоему, сделают или сделали корпораты с твоей приемной матерью?
– Ничего хорошего, – Элен нахмурила брови, ей было неприятно об этом не то чтобы разговаривать, а даже думать. Она все это время гнала от себя мысли о Саманте. – Скорее всего, ее ждет дезимплантация и клиника для душевнобольных, потому что выемка имплантов бесследно не проходит. Или просто убьют. Корпораты не гнушаются ничем.
– Это она тебе говорила так?
– Да, Саманта много мне рассказывала о том, какими могут быть жестокими корпораты.
– То есть ты прямо-таки убеждена, что корпораты – это зло, с которым необходимо бороться?
– А разве нет? – вскинув брови в удивлении, вопросом на вопрос ответила Элен.
Коулл молча покивал, скосил глаза на терминал, на картинку с камер, там по-прежнему ничего не происходило. Но ждать пришлось недолго, всего минут двадцать. Над площадкой завис большой гравибот, всего в метре от земли, из него выпрыгнули трое – двое мужчин и женщина. Элен оживилась и увеличила изображение с одной из камер.
– Нет! – вскрикнула она. – Этого не может быть! Саманта!
Ник сейчас смотрел на Элен, а не на планшет.
– Она, Элен, она самая. Твоя так называемая приемная мать никогда не была против корпорации, никогда она не затевала никакую борьбу. Все это ширма, это грандиозный спектакль. И ты, Элен, играла и продолжаешь играть в нем свою роль.
Девушка повернула голову к Коуллу, но в ее лоб уперся ствол пистолета. Она скосила глаза, поджала губы. Ник видел ее разочарование, ведь она думала, что у него нет оружия, поскольку им пришлось от него избавиться при посадке на челнок до Плирии.
– Вынь имплант, Элен, – потребовал Ник. – Сейчас же!
Голос Коулла изменился, тембр дрожал. Он протянул руку, и Элен послушно вынула из гнезда за ухом имплант, положила на его ладонь.
– А теперь, – голос Ника набирал мощь, – смотри мне в глаза. Смотри в глаза! Вспоминай! Вспоминай! Кто ты?! Как тебя зовут?! Зачем ты здесь?! Откуда ты?!
Короткие вопросы, словно пули «пастыря», гвоздили Элен, ее начало трясти.
– Вспоминай!
В какой-то момент Элен потеряла ощущение реальности, глаза Коулла будто поглотили ее, окутав сизой дымкой, а по телу словно пробегали болезненные электрические разряды и будто отовсюду, сопутствуя этим разрядам, звучали короткие вопросы Коулла.
