Я тут же поднял бинокль и стал отыскивать пулеметную точку. Сделать это было не сложно. Я помнил описание камней, которое дал ефрейтор Спасибог, поэтому хорошо видел, как пулемет при всем своем немалом весе подскочил и упал уже без коробчатого магазина, который свалился куда-то за камень.
Как я и подозревал, бандиты среагировали на выстрел крайне неправильно. Скорее всего, в первые секунды после попадания крупнокалиберной пули в ПКМ они интуитивно вжались в землю. Это естественное поведение для каждого бойца. Но опытный солдат так и останется в этой позе, если нет особой необходимости сменить ее. А боец необученный будет съеден собственным любопытством. Он высунется, чтобы посмотреть, что произошло.
Так и получилось. Две головы поднялись над камнями только на секунду и сразу пропали. Но уже по тому, что оба бандита не нырнули за камень, а откинулись назад, на спины, я легко догадался, что пули двух моих снайперов нашли их. Хотя самих выстрелов я не слышал, поскольку по ущелью все еще гуляло эхо после грохота «Корда».
С пулеметным расчетом было покончено, но где-то там же могли находиться и автоматчики. Комплект оснастки «Ратник» имеет достаточно надежный бронежилет и шлем, но все же подставляться под автоматные очереди я никому не посоветовал бы.
Поэтому я и не забыл предупредить снайперов:
— Внимание! Сухогоров, твоя группа соблюдает предельную осторожность. Там может быть серьезная засада.
— Есть дополнительное свечение человеческих тел за камнями, товарищ старший лейтенант, — сообщил младший сержант Агафонов. — Я насчитал шестерых. Но они находятся у противоположной стены, могут и не подозревать о том, что стало с их собратьями, остававшимися по другую сторону ущелья. Надо бы их как-то на свет божий вытащить.
Мой бинокль этого свечения не улавливал, но я знал, что его матрица сильно уступает той, которая вмонтирована в прицел «Корда», и поэтому лишних вопросов не задавал.
— Мы будем подбираться, а вы держите это свечение под наблюдением, — проговорил я.
Наушники донесли до меня, как Агафонов объяснял своим коллегам-снайперам, какие участки им следует контролировать.
— Самойленко, ты где? — спросил я своего бойца, вооруженного самым мощным из современных гранатометов.
РПГ-29 «Вампир» способен расколоть даже крепкую скалу.
— Я, товарищ старший лейтенант, со своим отделением. Мы контролируем тылы.
Да, мне следовало бы помнить, что Самойленко является бойцом третьего отделения.
— У вас там пока спокойно? — осведомился я.
— На данный момент никого не видно и не слышно. Тишина, товарищ старший лейтенант.
Тех бандитов, которые сейчас преследовали нас, похоже, сильно смущали мощные звуки выстрелов крупнокалиберной снайперской винтовки. Эхо в ущелье превращало их в грохот артиллерийского орудия. Поэтому, видимо, боевики не особенно спешили нас догонять.
Да и вообще гранатометчик там сейчас был не нужен. Его персональная задача состояла не в прикрытии наших тылов, а в усилении атаки.
— Самойленко, ко мне! Со своим вторым номером вместе. Стразаридзе без тебя обойдется. Управишься, Тенгиз?
— Постараюсь, товарищ старший лейтенант, — отозвался старший сержант.
Гранатометчик, видимо, ориентировался по своему приемоиндикатору и быстро нашел меня. Через полторы минуты он залег за соседний камень. Следом за ним там же устроился и второй номер гранатометного расчета, который носил за Самойленко рюкзак с тремя выстрелами.
Две бронебойные гранаты и одна осколочная. Такой был полный боекомплект «Вампира», которого нам, как правило, хватало всегда, при проведении любой боевой операции. Танков у бандитов, слава богу, пока не встречается. Поэтому бронебойные гранаты мы используем как артиллерию, способную разрушить любое укрепление, сооруженное боевиками. С этой задачей РПГ-29 справляется выше всяких похвал, на оценку «отлично».
— Свяжись с Агафоновым, он тебе объяснит, где бандиты и сколько их. После «Вампира» сразу работают снайперы. Все трое.
Да, РПГ-29 работает так же эффективно, как и тяжелое артиллерийское орудие. Он обладает точно такой же разрушающей силой. Это, так сказать, переносная артиллерия взвода, хотя в обычных войсках мелкие подразделения никто ею не обеспечивает. Пушки и гаубицы обычно работают совместно с крупными частями и целыми соединениями.
Еще до того как РПГ-29 поступил на вооружение взвода, я участвовал в его испытании, проводимом на батальонном полигоне. Мне следовало знать, чем нас вооружают.
Мы стреляли из «Вампира» под углом в шестьдесят градусов в железобетонный фундаментный блок. Другой такой же солидной мишени на полигоне просто не существовало. Блок, усиленный металлической арматурой, был толщиной девяносто шесть сантиметров.
Выстрел прошил его насквозь. Потом граната еще и прогулялась по лесочку, стоявшему за блоком. Она запросто срезала солидные березовые стволы. Ее не остановили ни бетон, ни стальная арматура блока. В отверстие, оставленное выстрелом, спокойно проходил обыкновенный лом.
Трудно было позавидовать бандитам, спрятавшимся за камень, в который попадет граната «Вампира». Она развалит его на куски, которые ударят по людям.
Младший сержант Агафонов, не сходя с места, объяснил гранатометчику, где прячутся бандиты. Таково еще одно преимущество внутривзводной системы связи.
Его объяснения были прерваны выстрелом «Выхлопа», который мы услышали только потому, что имели наушники.
— Что там, Сухогоров? — спросил я первого взводного снайпера, у которого и был на вооружении «Выхлоп».
— Бандитов, товарищ старший лейтенант, осталось только пятеро, — ответил он. — Один высунулся с биноклем и тут же без головы остался. Хотя я думаю, он изначально, с момента рождения таковой не имел.
— Бинокль с системой ночного видения? — спросил я, со слов Евгения Андреевича зная о том, что такой аппарат во всей банде есть только у одного человека — эмира Мухетдинова.
Я надеялся, что пуля нашла именно его, мы обезглавили бандитскую гидру.
— Судя по размерам, вполне обычный, — проговорил сержант, этими словами, как ударом топора по голове, пресекая мои ожидания. — Бинокли с ночным видением, как правило, куда более массивные, тяжелые и объемные. А в простой ничего в темноте увидеть невозможно. Я же говорю, без головы был парень. Таким он и остался. Она этому умнику ни к чему.
С этим трудно было не согласиться. Мой собственный бинокль был тому наглядным примером. Его зарядное устройство находилось в футляре, который никогда к глазам не прикладывался. Однако сами аккумуляторы располагались в корпусе бинокля и не были такими уж миниатюрными. Не самая высокая мощность и энергетическая емкость не позволяла им поддерживать малый формат.
А раньше, когда у меня был простой бинокль, я имел возможность использовать его только днем. Правда, в том бинокле был вмонтирован отличный дальномер, но точно такой же качественный прибор сейчас стоял у меня на автомате.
