Евгений Андреевич пошел рядом.
— Вы из ущелья, товарищ подполковник, по какой тропе выходили, по правой или по левой, если смотреть от нас? — спросил я.
— Сначала двигался по противоположной стороне, примерно в этом месте, перед самым поворотом ущелья перешел сюда, где мы сейчас идем. Так меня тропа повела. Она неплохо утоптана и в светлое время суток хорошо заметна.
— Значит, выше по ущелью эту сторону вы практически не знаете? Так получается, да? — уточнил я.
Мы остановились, за нами замерли и бойцы. Меня интересовали в первую очередь мины, которые могли нам встретиться. Впрочем, подполковник не видел их и ниже, где такие сюрпризы нашел недавно ефрейтор Спасибог.
Выходило, что эмир оказался не таким уж простаком, каким видел его подполковник Звягинцев. Засаду он поставил именно там, где и следовало ее разместить. Правда, его бандиты, сидевшие за камнями, показали себя большими неумехами в военном деле.
Но это уже, скорее всего, вина не только эмира Мухетдинова, но и их собственная. В самом деле, автомат в руках никого еще не сделал профессиональным воином. А у эмира под рукой в основном и были такие бойцы, от которых ждать особого результата не следовало.
— Да, не знаю, — согласился Евгений Андреевич. — Мне, признаться, не до того было. Я стремился как можно быстрее из ущелья выйти. Время оказалось дорого. Я же не рассчитывал так близко отсюда с твоим взводом встретиться. Думал до ближайшего села добраться, а там от участкового полиции уже позвонить куда следует, чтобы вызвать федеральные силы.
Снайперы тем временем, как показал мне монитор планшетника, обогнали нас и отделение старшего сержанта Тенгиза Стразаридзе, которое передвигалось под противоположным склоном. Стрелки заняли удобную позицию среди камней, ближе к левому краю. Продвинувшись вперед еще на четыре десятка метров, я мог бы разговаривать со снайперами без использования средств связи.
Но я все же предпочел воспользоваться ими и распорядился:
— Агафонов, у тебя самый зоркий прицел. Просмотри и доложи!
— Уже смотрю, товарищ старший лейтенант, — заявил младший сержант.
— До следующего поворота от силы сто двадцать метров. — Я не стал пользоваться дальномером прицела, на глазок определил расстояние по карте, выведенной на монитор планшетника.
— Сто двадцать шесть, товарищ старший лейтенант, — уточил сержант Сухогоров. — Так моя техника показывает. Это до угловой скалы. А до камней перед ней, наверное, как раз сто двадцать и будет. От вас, от вашей позиции, и того меньше. А там, за камнями…
— А там очередная засада! — закончил за сержанта Сухогорова младший сержант Катков. — Даже мой прицел свечение над камнями улавливает. Пока не могу понять, сколько там человек. Но не один и не два, это точно. Даже не три.
Тепловизор прицела его «Винтореза» был только чуть-чуть сильнее наших, установленных на автоматах.
Я протянул свой бинокль подполковнику Звягинцеву и предупредил его:
— Там, за камнями, следующая засада.
Ситуация, сложившаяся в ущелье, снова показывала мне, что офицер Росгвардии был неправ в своей оценке боевых способностей эмира. Поставить вторую засаду сразу после первой, которая была легко и быстро ликвидирована, — для этого нужна изощренная воинская хитрость.
Расслабление после уничтожения противника является естественным для любого бойца. Оно снижает внимание солдата, может инициировать его халатное отношение к обстановке, сложившейся вокруг.
Возможно, эмир умышленно поставил первую засаду именно там, за камнями. Он заранее понимал, что она будет уничтожена нами.
— Да, пожалуй, боевого опыта эмиру Мухетдинову и в самом деле не хватает, — попытался опровергнуть мое мнение Евгений Андреевич.
Если он и был прав, то только отчасти.
— Мухетдинов усиленно и старательно распыляет свои силы. Так, пожалуй, старлей, мы с тобой к утру с бандой полностью покончим.
— Я так и планировал, вообще-то. Бойцам взвода следует основательно выспаться, — проговорил я и приник к прицелу автомата, чтобы попытаться найти бандитов.
Но мой аппарат имел матрицу, слишком слабую для этого. В нем светились лишь две точки, похожие на глаза, но я так и не сумел понять, что это такое. Не уразумел этого и подполковник Звягинцев. Поэтому он и обратился ко мне с вопросом.
— Затрудняюсь ответить, товарищ подполковник. Агафонов, что там за два глаза светятся? — спросил я у обладателя самого мощного во взводе тепловизора.
— Я вот как раз смотрю и сам, товарищ старший лейтенант, пытаюсь понять.
— А что тут понимать-то! — включился в разговор сержант Сухогоров. Я с такими приборами встречался. Это перископ. Скорее всего, танковый, судя по небольшой длине.
— Он с тепловизором? — поинтересовался я.
— Кажется, с инфракрасным видением.
Это означало, что бандиты вполне могли контролировать наше приближение.
— Внимание всем! Надеть перчатки и маски! — приказал я.
Ткань костюма оснастки «Ратник» маскирует бойцов, не выпускает наружу тепло тел. Но лица и руки у всех остаются открытыми. Опытный человек легко может сообразить, что значат эти светящиеся объекты. Маски и перчатки сшиты из той же ткани, что и костюмы. Они хорошо укрывают нас от всех приборов ночного видения.
Мне очень хотелось надеяться на то, что опытных бойцов в банде в нужном количестве не нашлось. По крайней мере среди тех персонажей, которых эмир выставил перед нами, их не должно было бы быть. Вторая засада вряд ли может качественно отличаться от первой. Скорее всего, она составлена из рабочих, занятых на сборке беспилотников. Главарь банды сунул им в руки оружие, чтобы они почувствовали себя настоящими мужчинами. Разница могла быть только в количестве бойцов и в их вооружении.
— Товарищ старший лейтенант, разрешите, я эти глаза бандитские вышибу? — обратился ко мне младший сержант Агафонов.
— Работай, Сережа, — согласился я и с укором посмотрел на подполковника Звягинцева.
— Что?.. — Евгений Андреевич и взгляд уловил, и укор в нем прочитал.
— Вы же, помнится, говорили мне только про бинокль с инфракрасным видением у эмира. А перед нами танковый перископ с инфракрасным видением.
— Значит, от меня его прятали, — сделал подполковник вывод, который мне показался совершенно правильным.
— Значит, бандиты вам не доверяли, — заявил я. — Они желали с вашей невольной помощью заманить нас в засаду. Хорошенькое дельце! Товарищ подполковник, я опасаюсь, что нам в тыл еще одна банда может выйти. Мы ведь ничего не знаем про те из них, которые до поры до времени находятся в законсервированном состоянии. Их главари получили приказ не высовываться.
— Я допускаю и такой вариант развития событий, — проговорил Звягинцев, наклонив крупную породистую голову. — Но у входа в ущелье стоит наш сильный пост — три боевые машины пехоты.
