– Расскажите о ее последнем вечере в клубе, – попросил Владан, когда она замолчала.
– Вечер как вечер. Ничего особенного. Анька в первом отделении выступала и в начале второго. Потом уехала.
– На чем? Вызвала такси?
– Нет. Менты же проверяли.
– У нее своя машина была?
– Собиралась взять в кредит, да все права никак не могла получить. Даже за деньги. Девки ржали, ты, говорят, натурой расплачиваться не пробовала? Оказалось, пробовала. Трахнул ее какой-то дядя, а экзамен все равно не сдала. В этом вся Анька. Все-то у нее по-дурацки было.
– Если не такси и не своя машина, тогда что? Не на троллейбусе же она уехала?
– Не, Анька крутая, на троллейбусе ей в лом. У нее постоянный водитель был, Пашка Сорокин. Я имею в виду, она ему звонила, если надо было куда. Он в такси работает, парень безотказный. Не удивлюсь, если с ним она тоже трахалась, а потом еще за поездку расплачивалась. Пашку в ментовку таскали, но он точно не при делах. Алиби у него: мать ногу сломала, он ее в травмпункт возил, просидели там полночи.
– Тогда с кем она все-таки уехала?
– Ну, Дима вам, наверное, сказал, менты камеры проверяли. Анька на парковку пошла, а чего дальше, не ясно. Камера только часть парковки берет, там, где VIP-клиенты тачки ставят, ну, и нашего начальства машины.
– То есть она, вполне возможно, уехала с кем-то из клиентов?
– Да запросто. Я же говорю, Анька с любым поехать могла. С Серегой они как раз разругались. Он в клуб с девицами пришел, Анька разборки затеяла, а он ее послал, типа, ты мне никто и звать тебя никак.
– Но в тот вечер он ей звонил?
– Говорят, звонил. Вроде менты это точно установили. Он где-то набрался, вспомнил про Аньку и позвонил, чтоб приезжала. Она сказала, что через двадцать минут будет. Он ждал, ждал, да и уснул. А когда проснулся ближе к обеду, даже не вспомнил, что ей звонил. Менты его до сих пор трясут. Типа, могла приехать, поссорились и все такое… Короче, придушил девку и выбросил на дороге. Но, во-первых, у него папа, и просто так на него не наедешь, а во-вторых, тачка на парковке возле его дома стояла до самого обеда. Охрана божится и даже вроде видео с камер есть: стоит, родимая, на месте, а значит, вряд ли он Аньку куда вывез. Хотя мог не в ту ночь на дороге выбросить, а в следующую. Кто мешал? Ее ведь не сразу нашли. Но из клуба ее точно не Серега забирал. Зачем тогда звонить? И пил он с друзьями в другом месте, они подтвердили.
– Анна куда должна была приехать?
– К Карасеву. У него квартира на Зарецкой, дом большой, с парковкой, но незаметно в дом попасть можно. Это так наши болтали. Кое-кто из девок у него бывал. Лично я не верю, что Серега ее придушил, на фига ему это? Хотя Анька, когда вожжа под хвост попадет, могла достать любого… Все равно не верю. Ну, поколотил бы, такое бывает, а убить… Не похоже на него. Он парень веселый, добрый и глупый. Непременно бы спалился. Вот батя у него молодец. Но батя к нам не ходит.
– Кроме Сереги, были у нее постоянные приятели?
– Трахалась с кем ни попадя, это факт, а постоянный или нет, поди разбери. Вот так, чтобы крутились рядом или она сама рассказывала, нет. Я думаю, нарвалась на какого-то придурка. Может, он сидит каждый вечер у нас, а мы и знать не знаем. Как подумаю об этом, хоть на работу не ходи. Хрен знает, что такому придет в голову. Подкараулит где-нибудь да придушит. Ужас.
Она передернула плечами, Владан достал фотографию Кузьмина, распечатанную с его страницы «ВКонтакте», и протянул Милане.
– Ваш клиент?
Она повертела фото в руках и кивнула.
– Ага, вроде Игорь зовут. Он к одной нашей девке подкатывал, златые горы обещал. Типа, я крутой и все такое. Но Ольга – баба ушлая, прежде чем его осчастливить, справки навела, что он за бизнесмен и все такое. Оказалось, с деньгами у него не густо, сам ищет богатую невесту, а Ольга – для забавы… Только ей-то это на фиг? Тридцатилетие на носу, надо устраиваться. Послала его. Он здорово обиделся, чуть ли не с кулаками на нее. Но она баба железная, больно надо побои терпеть от всякой пакости, добро бы еще представлял из себя чего. Сказала ему: пальцем тронешь – тут же сядешь. Отстал. Если хотите мое мнение, парень он мутный. Я же пятый год в клубе, поневоле научишься людей различать. Вот взять тебя, – усмехнулась она, глядя на Владана. – Ты, если по пьяни к нам забредешь, в трусы девкам деньги совать не будешь. Тебе и так любая даст. А у нас все больше трутся те, у кого с бабами не очень ладится. Вот самооценку себе и поднимают, типа, все бабы продажные, а я сам весь такой-растакой и при желании любую сниму. Посмотришь на них – и начинаешь сомневаться: нормальные-то мужики еще остались?
– Остались, – с серьезным видом кивнул Владан, должно быть, намереваясь укрепить чужую веру.
– Вижу, – кивнула Милана. – Но вы в трагическом меньшинстве.
– Игоря в тот вечер в клубе видели?
– Я – нет. У меня зуб болел. Жуть, полбашки разламывало, а на мне, считай, вся программа держится. Домой не свалишь, надо работать. С Димой у меня отношения хорошие, и подводить его не хотелось. Короче, мне было не до того, чтоб по сторонам смотреть.
Она замолчала, Владан спросил:
– Кто в полицию заявление писал? Анна ведь одна жила?
– Ну да… квартиру снимала. Хватились ее на следующий день, когда она на работу не пришла. Стали звонить. Телефон отключен. Чтобы Анька свой смартфон отключила, да ни за что, и к работе она серьезно относилась. У нас, знаете ли, так приучены: подводить нельзя. Начнешь наглеть – и сразу на выход. У Аньки вообще предупреждения за все ее выкрутасы. Сразу забеспокоились. Дима к ней водилу своего послал, дома Аньки нет. Из девок никто не в курсе, где ее носит. Дима даже Карасеву звонить хотел, но потом передумал. А в полицию пошел утром. Он мужик правильный, и к работникам у него отношение человеческое. Бывает, накричит, но всегда за дело. А ведь я его видела, – без перехода сообщила Милана.
– Кого? – не удержалась я, впервые за все время открыв рот.
– Игоря этого. Точно. Я пошла за водой, таблетку запить, дверь не закрыла. А он рядом с проходом пасся, небось кого-то из девок поджидал. В тот вечер народу было – жуть. У одного типа мальчишник был, он приволок дружков, целая армянская свадьба. Просто яблоку негде упасть.
– А ты не путаешь?
– Ну… руку на отсечение не дам, но… да, он. Что я, рожи его не знаю?
– И это точно было двадцать седьмого, а ни в какой-то другой день?
– Точно. Зуб болел. Тут не спутаешь. На следующий день я его вырвала. Пришла на работу, и тут выяснилось: Анька куда-то пропала.
– У меня просьба. Поспрашивай у девчонок, не видел ли его еще кто-нибудь. И когда он был в клубе последний раз. Только поаккуратнее, не привлекая внимания. Сможешь?
– Смогу. Не дура. Не хочешь, чтобы он узнал?
