На новые имена они купили новые мобильники и новые номера. Старые сохранили, чтобы отслеживать, кто их ищет. Из магазина сотовых телефонов они поехали в копировальное ателье и заказали «фирменные» бланки и визитки для своего нового предприятия «Апшо, Паркер и Лейн, судебные поверенные». Марк Апшо и Тодд Лейн. Новые имена, новые телефонные номера, новое будущее. На бланках и визитках значился адрес: 1504 Флорида-авеню – тот же, что и у бара «Забияка».
В среду Марк и Тедд тоже пропустили занятия и, пока остальные обитатели Курятника сидели в аудиториях и не могли ничего видеть, собрали свои немногочисленные пожитки – кое-какую одежду, немного книг, еще меньше кастрюль, сковородок и тарелок – и, никому не сказав ни слова, смылись. Они уже просрочили январскую арендную плату и не сомневались, что владелец трущобы откроет на них охоту, однако найти их будет весьма непросто. Друзья въехали в запущенную трехкомнатную квартиру на верхнем этаже, над «Забиякой» – настоящую дыру, очевидно служившую кладовкой со времен Франклина Делано Рузвельта. Они не сошлись с Мейнардом относительно арендной платы и предложили отрабатывать ренту, разумеется, неофициально. Мейнарду идея понравилась.
Жить в этой дыре было малоприятно, но, с другой стороны, не лучше и платить больше или оказаться отловленным кредиторами. Если несколько месяцев, проведенные в этой берлоге, помогут скрыться от коллекторов, Марк и Тодд согласны потерпеть. Они купили две кровати, диван, несколько стульев, дешевый обеденный стол с табуретками и еще кое-какие разрозненные мелочи в магазине подержанной мебели неподалеку от своей ночлежки и решили перестать бриться и отпустить бороды. Как истинные студенты-юристы, они и без того брились редко. Неряшливый вид был для них в порядке вещей. А теперь борода и усы могли послужить еще и дополнительным прикрытием.
В среду днем они в первый раз отправились на Судебную площадь
[25], где располагались здания различных судов, вершивших правосудие в округе Колумбия. Центром этого мироздания был Суд округа Колумбия – массивное бетонное сооружение в стиле 1970-х годов, в котором рассматривались дела обвиняемых во всех родах преступной деятельности. Джунгли бесчисленных судебных залов расползлись здесь на шесть этажей. Коридоры кишели адвокатами, сновавшими с одних слушаний на другие, и отпущенными под залог подсудимыми, нервно топтавшимися в окружении своих родных. Вход был свободным, и суд – открыт для публики, и попасть внутрь, пройдя через металлоискатель и сканирующее устройство, не составляло никакого труда.
Друзья наблюдали за слушаниями в суде присяжных, в суде первой инстанции, где заключенных в комбинезонах ставили перед судьей и после торопливого исполнения формальностей отсылали обратно в тюрьму, за рассмотрением дел с учетом ходатайств, во время которых обвинители и государственные защитники препирались до бесконечности. Марк и Тедд изучали списки дел, назначенных к слушанию, и собирали все возможные инструкции. Бродя по коридорам, они внимательно присматривались, как адвокаты совещались с испуганными родственниками. И ни разу им не довелось услышать, чтобы кто-нибудь спрашивал адвоката, есть ли у него или у нее лицензия на право заниматься адвокатской деятельностью. Ни разу не увидели они ни одного знакомого.
В тот вечер друзья работали до десяти, подавая еду и напитки в «Забияке», потом удалились в свою конуру на верхнем этаже, где провели несколько часов, рыская в Интернете по лабиринту судебной системы округа Колумбия. Их будущим было уголовное право, в основном потому, что здесь гонорары можно получать наличными, а клиенты не заинтересованы в посещении адвокатской конторы для консультаций. Адвокаты по уголовным делам встречались со своими подзащитными либо в тюрьме, либо в суде – как Даррелл Кромли.
В четверг они снова прогуляли занятия и открыли новые текущие счета в банке. В столичном регионе работало шесть отделений Свифт-банка. Марк отправился в то, которое находилось рядом со станцией метро Юнион-стейшн, и положил пятьсот долларов на имя Марка Апшо. Тодд Лейн сделал то же самое в отделении, располагавшемся на Род-Айленд-авеню. Вместе они посетили еще одно отделение Свифт-банка, на Пенсильвания-авеню, и открыли счет на имя юридической фирмы с фальшивым идентификационным номером налогоплательщика. В середине дня они снова были в суде и продолжили постигать тонкости тамошнего циркового представления.
Они и в пятницу не пошли на занятия и вообще перестали думать о Фогги-Боттом. Будь их воля, они вообще никогда больше не видели бы этого заведения, и это само по себе кружило им головы.
Дело Горди о вождении в нетрезвом виде должно было слушаться в зале 117 окружного суда в пятницу, в час дня. Без четверти час Марк и Тодд прибыли туда, стараясь выглядеть как можно более взволнованными. Публика уже собиралась. Марк держал в руке повестку и озирался по сторонам, будто искал помощи. Оба они были в джинсах и походных ботинках и выглядели достаточно неряшливо. На голове у Марка красовалась кепка с надписью «Джон Дир»
[26]. Появился какой-то тип с портфелем и, сразу заметив их, подошел к Марку с вопросом:
– Вы по поводу вождения в нетрезвом виде?
– Да, сэр, – ответил Марк. – А вы адвокат?
– Ага. У вас уже есть адвокат?
– Нет, сэр.
– Могу я взглянуть на вашу повестку?
Марк отдал ему повестку, и адвокат, хмурясь, принялся изучать ее. Потом вынул из кармана визитку и вручил ее Марку. «Престон Клайн, судебный поверенный».
– Для этого, – он указал на повестку, – вам нужен адвокат. Мой гонорар – тысяча наличными.
– Так много? – потрясенно спросил Марк.
Тодд встал рядом с ним и сообщил:
– Я его друг.
– Это сделка, сынок, – сообщил Клайн. – Я могу сэкономить вам кучу денег. Если вас признают виновным, вы на год лишитесь прав, но перед этим проведете некоторое время в кутузке. Однако я, наверное, мог бы добиться условного наказания.
Клайн был далеко не так сладкоречив, как Даррелл Кромли, но в настоящий момент это не имело значения, и Марк произнес:
– У меня сейчас только четыреста долларов, но остальное я смогу отдать позже.
– Хорошо, – согласился Клайн, – только непременно до дня суда.
– Какого суда?
– Ладно, слушайте: сейчас мы войдем в зал и увидим судью, его фамилия Канту, он парень крутой. Говорить буду я, вы – только если я велю. Он соблюдет все формальности, ну, эти рутинные процедуры, и вы заявите, что не признаете себя виновным. Он назначит слушания по существу примерно через месяц, и таким образом у меня появится время сделать свою работу. Кажется, вы выдули очень высокий показатель?
