– Это моя мечта. Это – и еще телевизионная реклама.
Выпив несколько бокалов, девушка придвинулась близко к нему, едва не касаясь. Она положила ногу на ногу, и из-под короткой юбки стало видно бедра. Прелестные ноги. Поставив бокал на стойку, Хэдли спросила:
– У вас есть планы на сегодняшний вечер?
– Никаких. А у вас?
– Я свободна. Живу с подругой, которая работает в Бюро переписей, ее почти никогда не бывает дома. А я так не люблю оставаться одна.
– Вы времени даром не теряете.
– А зачем его терять? Я такая же, как и вы, и в настоящий момент мы думаем об одном и том же.
Марк расплатился и вызвал такси. Когда они ехали в машине, Хэдли взяла его левую ладонь и положила ее на свое обнажившееся бедро. Он хмыкнул и прошептал:
– Обожаю этот город. Здесь столько агрессивных женщин.
– Как скажешь.
Такси остановилось перед большим многоквартирным домом на Пятой улице. Марк расплатился с шофером, и они, рука об руку, словно были знакомы целую вечность, вошли внутрь. Они целовались в лифте, потом в маленькой аккуратной гостиной и сошлись на том, что никто из них не хочет смотреть телевизор. Пока она раздевалась в ванной, Марк успел быстро настрочить текст Тодду: «Повезло. Ночевать не приду. Сладких снов».
Тодд ответил: «Кто она?»
Марк: «Возможно, ты очень скоро ее увидишь».
Он нашел Тодда у зала шестого подразделения в девять тридцать. В коридоре роилось обычное разношерстное сборище вызванных в суд, среди которых сновали адвокаты, обрабатывавшие эту толпу. Тодд наседал на молодую плакавшую женщину, но когда та отрицательно покачала головой, отошел от нее и тут заметил своего партнера, издали наблюдавшего за ним. Подойдя к нему, Тодд сказал:
– Третий облом. Неудачное утро. Ты жутко выглядишь. Всю ночь не спал?
– Это было что-то потрясающее. Потом расскажу. Где Зола?
– Я с ней сегодня не разговаривал. Она еще спала, когда я уходил, в больнице приходится торчать допоздна.
– Как ты думаешь, она действительно пытается кого-нибудь поймать или просто читает там книжку? Ведь она до сих пор не подцепила ни одного клиента.
– Не знаю. Давай обсудим это позже. Я перехожу к залу восьмого подразделения.
Тодд, с портфелем в руке, ушел, на ходу вынимая из кармана мобильный и изображая очень важный разговор. Марк побрел к залу десятого подразделения и вошел внутрь. Там председательствовал судья Хэндлфорд, который в данный момент говорил с ответчиком. Адвокаты и клерки, как обычно, сновали перед судейской скамьей, шурша бумагами. Хедли сидела на месте, разговаривая с коллегой. Увидев Марка, она улыбнулась и подошла к нему. Они сели за адвокатский стол, словно у них было важное дело.
Всего несколько часов назад они, изнуренные любовными утехами, обнаженные, мирно спали, держа друг друга в объятиях. Но сейчас она была свежа, и взор ее был ясен – настоящий профессионал. Марк, между тем, испытывал легкую усталость.
Понизив голос, Хэдли сказала:
– Я знаю, о чем ты думаешь, но ответ – нет. У меня сегодня свидание.
– Мне и в голову не приходило, – с улыбкой ответил Марк. – Но у тебя есть номер моего телефона.
– У меня есть много номеров.
– Конечно. Можем мы поговорить о моем клиенте Бенсоне Тейпере?
– Разумеется. Я его не помню. Дай-ка просмотрю его дело. – Хэдли встала, подошла к столу секретаря, порылась в толстой стопке папок и, выудив дело Бенсона, вернулась. – Да этот тип летел, а не ехал, – сказала она, листая папку. – Восемьдесят пять миль в сорокамильной зоне. Это серьезное нарушение правил – неосторожная езда, потянет за собой тюремный срок.
– Я знаю. Но вот в чем дело. Бенсон – молодой чернокожий парень, и у него сейчас есть хорошая работа в службе доставки. Если его арестуют за неосторожную езду, он ее потеряет. Ты можешь свести дело к менее серьезному обвинению?
– Для тебя – все что угодно. Простое превышение скорости тебя устроит? Заплатит небольшой штраф, а ты скажешь парню, чтобы ездил помедленней.
– Вот так просто? – улыбнулся Марк.
Она склонилась к нему поближе и ответила:
– Конечно. Ублажи прокурора – и получишь выгодную сделку, по крайней мере от меня.
– Твой шеф должен это утвердить?
– Марк, это транспортный суд, понимаешь? Речь не идет об обвинении в убийстве. Я просто подсуну это старику Хэндлфорду – он и слова не скажет.
– Детка, я тебя обожаю.
– Все так говорят.
Хэдли взяла папку, встала и протянула ему руку, как бы закрепляя сделку. Они вполне профессионально обменялись рукопожатием.
Глава 22
Бенсон ел сандвич в кафетерии на Джорджия-авеню в брайтвудском районе Си-Ди. У него был обеденный перерыв, в своей рабочей униформе он выглядел шикарно. Увидев Марка, он обрадовался и спросил, есть ли хорошие новости. Марк достал из портфеля судебный приказ и сообщил:
– Прогресс есть. Вы принесли оставшуюся часть гонорара?
Бенсон сунул руку в карман и достал деньги.
– Семьсот, – сказал он, передавая их Марку.
Марк взял деньги и сообщил:
– Обвинение сведено к простому превышению скорости. Нет неосторожной езды – нет тюрьмы. Сто пятьдесят долларов штрафа, который нужно заплатить в течение двух недель.
– Вы шутите?
Марк расплылся в улыбке и посмотрел на внезапно появившуюся официантку.
– Бэ-эл-пэ
[37] и кофе, – попросил он.
Официантка молча удалилась.
– Как вам это удалось? – воскликнул Бенсон.
«Переспал с прокуроршей», – хотелось Марку с гордостью ответить, но он, разумеется, не стал этого делать.
– Поторговался с судьей, рассказал ему, какой вы хороший парень, он и дал вам послабление. Но больше – никаких штрафов за нарушение правил дорожного движения, Бенсон, вы поняли?
– Ух ты! Ну, вы гигант, Марк. Это потрясающе!
– Просто я подловил судью, когда он был в хорошем настроении. В следующий раз может и не повезти.
– Никакого следующего раза не будет, обещаю. Поверить не могу. Я уже думал, что меня выгонят с работы и я все потеряю.
Марк пододвинул ему по столу лист бумаги и ручку.
– Это судебный приказ. Подпишите вот здесь, внизу, и вам не нужно будет больше являться в суд.
Сияя улыбкой, Бенсон поставил свое имя на бумаге.
– Не могу дождаться, чтобы все рассказать маме. Она не перестает пилить меня с тех самых пор, как меня поймали. Должен сказать, Марк, вы ей понравились. Она так и заявила: «Этот молодой человек знает свое дело. Из него выйдет великий адвокат».
