Сидя за рабочим столом, миз Санчес сравнила визитки. Одна и та же фирма, один и тот же адрес, разные номера телефонов. Беглый просмотр списка членов Ассоциации подтвердил, что ни Марк Апшо, ни Зола Паркер ее членами не являются. Миз Санчес вызвала своего сотрудника Чапа Гронски, должность которого официально именовалась «помощник советника по дисциплинарным вопросам», и передала ему распечатку копий двух визиток. Час спустя Гронски доложил ей о результатах своего беглого расследования.
– Я просмотрел списки дел, назначенных к слушанию в криминальных судах, – сказал он, – и нашел четырнадцать дел, где адвокатом, занесенным в судебный протокол, значится Марк Апшо. По Золе Паркер никаких записей нет. Существует некий Тодд Лейн, который тоже проявлял большую активность в последние три месяца, его имя стоит под семнадцатью протоколами. Возможно, на самом деле их больше. Странно то, что ни одного упоминания этих имен нет до января текущего года.
– Похоже на старт-ап новенькой юридической фирмы в нашем городе, – заметила миз Санчес. – Как раз то, что нам нужно.
– Мне завести дело? – спросил Гронски.
– Пока не надо. Официальной жалобы у нас нет. Когда они должны снова появиться в суде?
Гронски пролистал свои распечатки.
– Похоже, что у Апшо рассмотрение дела клиента, обвиняемого в нетрезвом вождении, завтра в десять в шестнадцатом подразделении.
– Езжайте туда и осмотритесь. Поболтайте с Апшо и послушайте, что он скажет в свое оправдание.
В десять утра на следующий день Чап Гронски сидел в зале судьи Канту и следил за парадом. После третьего обвиняемого, признавшего свою вину и получившего приговор, женщина-клерк выкликнула Джереми Планкмора. В заднем ряду нервно встал молодой человек, огляделся, словно в поисках помощи, и, потоптавшись на месте, двинулся по центральному проходу. Когда он один подошел к судейской скамье, судья Канту спросил:
– Вы мистер Планкмор?
– Да, сэр.
– Здесь написано, что ваш адвокат – мистер Марк Апшо. Я его не вижу в зале.
– Да, сэр, я тоже. Я звоню ему уже три дня, но он не отвечает.
Судья Канту вопросительно посмотрел на стоявшую у возвышения женщину-клерка, и та пожала плечами, давая понять, что ничего не знает. Тогда он взглянул на помощника прокурора, который точно так же пожал плечами.
– Прекрасно, отойдите в сторонку, мистер Планкмор, мы займемся вами позднее. Посмотрим, сумеем ли мы связаться с мистером Апшо по телефону. Должно быть, он перепутал свое расписание.
Планкмор, напуганный и недоумевающий, сел в первом ряду. А к судейской скамье подошел другой адвокат со своим клиентом.
Гронски доложил обо всем миз Санчес. Они решили подождать еще два дня, когда в суде должен был объявиться мистер Лейн.
Джереми Планкмор решил копнуть немного глубже. С другом в качестве силовой поддержки он к концу дня отправился по адресу, указанному на визитке его адвоката. Апшо назначил гонорар в размере тысячи долларов, восемьсот из которых Планкмор уже заплатил наличными. Недостающие двести лежали у него в кармане, но он не собирался их отдавать. На самом деле он хотел встретиться с мистером Апшо и потребовать возврата денег. Однако по указанному адресу на Флорида-авеню никакой юридической фирмы не оказалось. Зайдя в бар «Забияка», Джереми с другом заказали пиво и попробовали разговорить барменшу – сплошь покрытую татуировками молодую женщину по имени Пэмми. Пэмми мало что могла им сообщить, особенно когда Джереми начал расспрашивать о Марке Апшо и юридической фирме, якобы находившейся в этом здании. Она утверждала, что ничего не знает, и вопросы ее явно раздражали. У Джереми создалось впечатление, что барменша что-то скрывает, и он написал свое имя и номер телефона на салфетке, вручил салфетку Пэмми и произнес:
– Если вы случайно увидите Марка Апшо, скажите, чтобы он мне позвонил. Иначе я подам на него жалобу в Ассоциацию адвокатов.
– Я же вам уже сказала, что не знаю этого парня, – отозвалась Пэмми.
– Да-да, это на тот случай, если вдруг вы с ним повстречаетесь, – пояснил Джереми, и они с другом покинули бар.
Чуя джекпот, Даррелл Кромли действовал с неправдоподобной скоростью. Он заплатил три с половиной тысячи врачу на пенсии за срочное изучение медицинских документов Рамона. В своем заключении врач написал, в более решительных выражениях, чем это сделал доктор Кунс, что «действия больничного персонала и лечащих врачей выходят далеко за рамки принятых стандартов и квалифицируются как грубая врачебная халатность».
Даррелл схватил его двухстраничное заключение, приложил к своему двухстраничному иску и от имени своего клиента, Рамона Р. Тейпера, зарегистрировал иск к адвокату Марку Апшо и его фирме в суде округа Колумбия. Суть иска была очевидна: адвокат Апшо протянул с подачей иска по безоговорочно выигрышному делу о медицинской халатности вплоть до истечения срока давности дела, лишив клиента возможности получить возмещение от больницы. Рамон требовал компенсации реального ущерба и штрафных санкций в размере двадцати пяти миллионов.
Копию иска Даррелл послал по адресу бара «Забияка», заплатив, как полагается, судебному курьеру сто долларов за доставку лично в руки мистеру Апшо. Однако, добравшись до бара, судебный курьер не нашел никакой фирмы. Он предположил, что она располагается где-то над баром – там было еще три этажа, – но единственная боковая дверь, ведущая в здание, оказалась заперта. Тогда он стал расспрашивать в баре, однако управляющий сообщил, что никакой юридической фирмы здесь нет. И никто, похоже, не знал никакого Марка Апшо. Курьер попытался передать копию иска через управляющего, но тот наотрез отказался ее взять.
В течение трех последующих дней судебный курьер продолжил искать либо фирму, либо самого Марка Апшо, но не преуспел в этом.
Очень скоро, сверившись со списками членов Ассоциации адвокатов округа Колумбия, Даррелл Кромли понял, что Марк Апшо таковым не является.
«Юридическая фирма» приняла стратегию мобильности. Каждое утро партнеры покидали здание и слонялись по городу из кафе в библиотеку, из библиотеки – в книжный магазин или другое кафе, на свежем воздухе, – где угодно, где можно осесть ненадолго со своими ноутбуками и полистать виртуальные страницы справочников в поисках новых клиентов. Сторонний наблюдатель, приди кому-нибудь в голову последить за ними, мог бы заинтересоваться, над чем с таким усердием работает эта троица, тихо переговариваясь друг с другом и называя разные имена и адреса, между тем как их мобильники, на которые они не обращают внимания, вибрируют приглушенным хором. Эти трое, без сомненья, очень востребованы, хотя отвечают на звонки крайне редко. Такой наблюдатель – коего на самом деле не было – остался бы в недоумении.
Однажды вечером, когда Тодд наводил порядок после того, как последние посетители расплатились и ушли, Мейнард, редко появлявшийся в «Забияке», вошел через кухню и спросил:
– Где Марк?
