Благодарю, Марк Финли.
Это было в понедельник, двенадцатого мая, в половине второго дня. Они засекли время, чтобы посмотреть, как скоро ответит мистер Джокетти. Сидя в своем номере в ожидании, они продолжили атаку на ничего не подозревающих жителей пригородов Вилмингтона, штат Делавэр. Используя онлайновые справочники, они принялись добавлять новые имена к своему коллективному иску. Если совершил тысячу сто преступлений, что могут значить еще двести?
В три часа Марк продублировал письмо к Джокетти, потом послал его еще раз, в четыре. В шесть они отправились на метро на стадион «Янки», где «Метс» в рамках городского дерби играли не очень важный матч, не пользовавшийся чрезмерным вниманием публики. Они купили два билета на дешевые места центральной арены, заплатили десять долларов за двенадцать унций легкого пива и поднялись на самый верхний ряд, подальше от других болельщиков, разбросанных по полупустой открытой трибуне.
Им было предписано явиться в суд в пятницу, и они решили, что разумнее не пропускать явку. Обладая большим опытом, они знали, что в этом случае будут выписаны ордера на их арест. Тодд позвонил Хэдли Кавинесс, та сняла трубку после второго гудка.
– Так-так, – сказала она. – Похоже, вы, ребята, в конце концов нарвались-таки на неприятности.
– Да, дорогая, у нас неприятности. Ты одна? Уместный вопрос, согласись.
– Да, я ухожу позже.
– Удачной охоты. Послушай, не сделаешь ли ты нам одолжение? Нам в пятницу должны предъявить обвинение, но мы слиняли из города и скоро возвращаться не собираемся.
– Могу вас понять. Вы тут в суде наделали много шума. Все о вас только и говорят.
– Пусть себе говорят. Так вот, насчет одолжения.
– Разве я когда-нибудь вам в чем-нибудь отказывала?
– Нет, никогда, и я тебя за это обожаю.
– Все так говорят.
– Одолжение состоит в следующем. Не смогла бы ты подойти к секретарю шестого подразделения и попросить недельки на две отсрочить наше дело? Для этого просто потребуется перетасовать кое-какие бумажки, а уж в этом ты настоящий профессионал.
– Не знаю. Кто-нибудь может увидеть. А если меня спросят – зачем?
– Скажи, что мы пытаемся нанять адвоката, но у нас нет денег. Нам нужна всего пара недель.
– Посмотрю, что можно сделать.
– Ты куколка.
– Да-да.
В конце третьего иннинга у Марка завибрировал телефон, номер был ему неизвестен.
– Возможно, это хорошая новость, – сказал он.
Это был Марвин Джокетти, который начал с места в карьер:
– Мистер Рэкли не имеет никакого желания встречаться с вами, и он вас засудит, если вы сделаете неверный шаг.
Марк улыбнулся, подмигнул Тодду, нажал кнопку громкой связи и отозвался:
– И вам доброго вечера, сэр. Почему мистер Рэкли так торопится пригрозить мне судом? Ему есть что скрывать?
– Нет. Но он серьезно относится к соблюдению своей коммерческой тайны и держит наготове весьма опытных юристов.
– Не сомневаюсь. Он ведь контролирует минимум четыре юридические фирмы, включая вашу. Скажите ему – пусть подает в суд. У меня все равно нет ни цента.
– Это его не остановит. Он будет судиться с вами и погубит вашу журналистскую репутацию. А кстати, на кого вы работаете?
– Ни на кого, только на себя. Я фрилансер. Подумайте, мистер Джокетти, судебный процесс может стать моим выигрышным билетом, потому что я выдвину встречный иск и получу реальные деньги. Я могу сделать себе состояние на санкциях за явно необоснованный иск.
– Приятель, мы с вами играем в разных лигах.
– Посмотрим. Скажите мистеру Рэкли, что ему придется судиться не только со мной, но и с «Нью-Йорк таймс», потому что я встречаюсь с ними завтра днем. Они хотят напечатать материал в воскресенье на первой полосе.
Джокетти рассмеялся и ответил:
– У мистера Рэкли больше связей с «Таймс» и «Джорнал», чем вы можете себе даже представить. Они не дадут такой материал просто так.
– Боюсь, на этот раз все будет по-другому. Я знаю правду – и устрою чертовски громкую сенсацию на первой полосе.
– Вы пожалеете об этом, сэр, – заявил Джокетти и отключился. Марк еще какое-то время сидел, уставившись на свой телефон, потом положил его в карман джинсов, сделал глубокий вдох и произнес:
– Крепкий орешек. Задача будет нелегкой.
– Они все – крепкие орешки. Думаешь, он перезвонит?
– Как знать. Можно предположить, что он уже говорит с Рэкли и они напуганы. Публичная огласка – последнее, чего хочет Рэкли. В его махинациях с юридическими школами нет ничего противозаконного, но все равно от них дурно пахнет.
– Они позвонят. Почему бы нет? Ты бы на месте Рэкли захотел узнать, как много нам известно?
– Возможно.
– Они позвонят.
Глава 36
Во вторник без десяти семь утра, когда Марк спал на раскладном диване, прорезался его телефон.
– Мистер Рэкли сможет встретиться с вами сегодня в десять в нашем офисе. Мы находимся в центре Бруклина, на Дин-стрит, – произнес Джокетти.
– Я знаю, где вы находитесь, – сообщил Марк. На самом деле он этого не знал, но найти фирму труда не составляло.
– Я встречу вас в вестибюле в девять пятьдесят. Пожалуйста, не опаздывайте. Мистер Рэкли человек очень занятой.
– Я тоже. Со мной будет друг, тоже журналист, его зовут Тодд Маккейн.
– Хорошо. Кто-нибудь еще?
– Нет, нас будет только двое.
За кофе они размышляли о том, что Рэкли, видимо, не хочет допускать их на свою территорию, в финансовый район Манхэттена, на Уотер-стрит. Нет сомнений, что там у него золотое логово, подобающее человеку его положения, которое парочка журналистов с удовольствием распишет в своей статейке. Лучше встретиться с ними на площадке, окучиваемой его собственными адвокатами. Им ведь уже пригрозили судом. Теперь им предстояло вступить в его мир, суровое место, где тайны оберегаются любой ценой, а запугивание является действенным орудием.
Друзья не стали бриться и оделись в джинсы и старые куртки, напустив на себя вид бесцеремонных журналистов, на которых трудно произвести впечатление антуражем. Марк сложил прилично потрепанный синтетический атташе-кейс, который они нашли в одном из бруклинских магазинов подержанных вещей, и, выходя из отеля, они, безусловно, не походили на людей, которых имеет смысл преследовать по суду.
Здание было высоким и современным, одним из множества теснящихся в самом центре Бруклина. Выждав время в кофейне за углом, они вошли в застекленный атриум ровно без десяти десять. Мартин Джокетти, выглядевший по меньшей мере на десять лет старше, чем на фотографии в Интернете, стоял у стойки охраны, болтая с дежурным. Марк и Тодд узнали его и представились, Джокетти нехотя пожал им руки, кивнул охраннику и сказал:
