– Он самый крупный из шести. Двести двадцать тысяч истцов, собранных из клиентов более мелких юридических фирм. Большинство из них можно найти в Интернете с помощью юридического сервиса слежения, но не всех. Как вы понимаете, при таком количестве клиентов и таком стремительном заключении сделки процесс идет весьма хаотично. У «Коэн-Катлера» не требовали списка фирм, поставлявших им клиентов, но Брум продолжает копать.
– Как мы можем внедриться в «Коэн-Катлер» и получить информацию?
– Никак. Это конфиденциальная информация. Но ФБР, конечно, имеет право задать любые вопросы.
– Я не желаю, чтобы ФБР топталось вокруг меня и все вынюхивало.
– Понятно. Есть еще одна возможность: подкупить их.
– Быстро выясните, как это сделать. Когда деньги переходят из рук в руки?
– Скоро. На этой неделе – по взаимному согласию и судебному приказу.
– Я попал в трудное положение, Барри, и мне это не нравится. Я хочу, чтобы сделка состоялась, причем быстро, и банк мог забыть об этом кошмаре. Но в то же время мне ненавистна мысль, что меня обворовали. Мы с вами прекрасно знаем, что этим адвокатам по коллективным искам доверять нельзя, и миллион вероятных участников такого иска – чистое безумие. Тут кроется какое-то жульничество, причем крупное.
В понедельник утром Тодд, одевшись во все лучшее, взял такси и отправился во Второй королевский банк Малых Антильских островов, располагавшийся на Центральной улице в деловом районе Бриджтауна. На десять часов у него была назначена встреча с неким мистером Рудольфом Ричардом, франтоватым старичком, чьей служебной обязанностью было привлечение зарубежных клиентов. Тодд спел ему песню о том, что им с партнерами там, на родине, удалось одержать несколько крупных побед в судебных войнах, и теперь, в зрелом двадцатисемилетнем возрасте, он хочет, так сказать, поменять фишки на деньги и переехать на Карибы. Он закрывает юридическую фирму и в течение нескольких последующих лет намерен руководить своим новым инвестиционным фондом «Йорк и Орандж», сидя у бассейна и глядя на океан. Он предъявил свой липовый паспорт, свой договор на покупку квартиры, которую не собирался больше никогда в жизни увидеть, и преувеличенно комплиментарное письмо-рекомендацию от менеджера по работе с клиентами из бруклинского отделения Сити-банка. Мистер Ричард сказал, что для открытия счета нужна первоначальная сумма в десять тысяч долларов, но у Тодда их не было. На юридическом жаргоне, который мистер Ричард понимал с трудом, Тодд объяснил, что большие деньги ожидаются через неделю-другую и самое большее, что он может вложить сейчас, это две тысячи наличными. Если их недостаточно, он просто перейдет на противоположную сторону улицы, где располагаются конторы сотен других банков, жаждущих заполучить клиентов. Тодду пришлось целый час улыбаться, лгать и льстить, прежде чем счет был наконец открыт.
Покинув банк, он нашел маленькое уличное кафе, откуда послал партнерам сообщения с радостной новостью: теперь у них бизнес на Барбадосе.
Марк, дома, тем временем упорно бомбардировал Дженни Валдес из «Коэн-Катлера»: сделка со Свифтом одобрена на всех уровнях, так где же чертовы деньги? Та объясняла, что точно еще не знает, что такие вещи требуют времени, но они вот-вот ожидают перевода. В понедельник деньги не пришли. Марк кружил по улицам Центрального Бруклина под нависающим мрачным небом и старался не думать о том, как его партнер нежится сейчас на солнце и травит свою печень. И словно чтобы усугубить его зависть, почти каждый час Тодд слал фотографии все новых горячих красоток в откровеннейших бикини.
Во вторник во второй половине дня два агента ФБР вошли в офис «Коэн-Катлера» в Майами и были безотлагательно препровождены к Йэну Мэйуэзеру, управляющему партнеру фирмы. Говорил только специальный агент Уинн, и беседа с самого начала оказалась напряженной. Федералы желали получить информацию, которая была конфиденциальной и не подлежала разглашению.
– Сколько юридических фирм передали вам своих клиентов для присоединения к вашему коллективному иску? – спросил Уинн.
– Несколько десятков – это все, что я могу сказать, – ответил Мэйуэзер немного резковато.
– Нам нужен список этих фирм.
– Прекрасно. Покажите мне судебный ордер, и мы удовлетворим вашу просьбу. Вы требуете конфиденциальную информацию, джентльмены, и в отсутствие судебного приказа мы не можем вам ее предоставить.
– Мы подозреваем, что ваш коллективный иск связан с неким мошенничеством.
– Меня бы это не удивило. Мошенничество не слишком необычная вещь в коллективных исках, как вы знаете. Мы видели такое и прежде и делаем все возможное, чтобы это предотвратить. Но мы имеем дело с двумястами тысячами индивидуальных истцов и десятками юридических фирм. Мы не в состоянии проверить все.
– Когда вы будете выплачивать деньги?
– Наша бухгалтерская служба как раз сейчас над этим работает. Первый транш пришел из Свифт-банка сегодня днем. Мы начнем выплату завтра утром. Как вы догадываетесь, когда речь идет о такой крупной сумме, у нас разрываются телефоны. Мы получили судебное распоряжение произвести выплату как можно быстрее.
– Вы можете отложить процесс на день или два? – поинтересовался Уинн.
– Нет, – сердито ответил Мэйуэзер. – У нас, как я уже сказал, судебное распоряжение произвести выплату как можно быстрее. Как я догадываюсь, джентльмены, ФБР находится в самом начале своего расследования, поэтому пока вы ловите рыбку наугад. Повторяю: предъявите мне судебный ордер, и наша фирма будет действовать соответственно предписанию.
Никогда не становитесь между адвокатом по коллективным искам и его деньгами, получаемыми от сделки. Фэбээровцы знали, что предполагаемый улов «Коэн-Катлера» от сделки со Свифт-банком должен был составить около восьмидесяти миллионов.
Уинн встал и сказал:
– Хорошо, мы вернемся с судебным ордером.
Его спутник покинул офис, так и не произнеся ни слова.
Глава 42
В среду, в девять сорок утра, Марк получил имейл из «Коэн-Катлера», в котором его информировали, что «более четырех миллионов долларов переведены нашим отделом выплат на счет адвокатской фирмы “Лусеро и Фрейзер” в Сити-банке. Сумма включает компенсацию трех тысяч восьмисот долларов каждому из тысячи трехсот одиннадцати клиентов за вычетом восьми процентов, причитающихся “Коэн-Катлеру” за ведение общего коллективного иска, таким образом, общая сумма перевода составляет четыре миллиона пятьсот восемьдесят тысяч двести пятьдесят шесть долларов».
Марк помчался в Сити-банк и в офисе своего любимого менеджера по работе с клиентами в течение мучительного часа, а чтобы быть совсем точным, в течение пятидесяти шести минут мерил шагами комнату, не в состоянии сидеть неподвижно и притворяться, будто это просто очередная рутинная сделка. Менеджера по работе с клиентами ситуация нервировала, но она провела с Марком так много времени, что относилась к нему с симпатией и тоже волновалась за молодого адвоката. Пока медленно тянулись минуты ожидания, Марк попросил ее подготовить шесть гарантированных банком чеков: три – на счета ссудных служб на неслыханно крупную общую сумму шестьсот пятьдесят две тысячи долларов в уплату долгов Тодда Лусеро, Золы Маал и Марка Фрейзера. Четвертый чек, на сумму двести семьдесят шесть тысяч, предназначался мистеру Джозефу Таннеру, отцу Горди. Пятый, на сумму сто тысяч, – матери Марка, шестой, на ту же сумму, – родителям Тодда. Чеки были подготовлены, но пока не выданы.
