Мэйуэзер прочел судебный ордер, потом швырнул его на стол, пожал плечами, сдаваясь, и произнес:
– Ну ладно.
Марк через силу жевал сандвич в одной из бруклинских закусочных, у него совсем не было аппетита. Его чувства находились в почти непримиримом конфликте друг с другом. С одной стороны, он радовался полученным деньгам. Но с другой – понимал, что пора рвать когти. Марк упивался сознанием того, что они провернули блестящую контраферу против Великого Сатаны, как Горди именовал Рэкли, и украли у мошенника деньги. Но в то же время его ужасала мысль, что их могут поймать.
Тодд сидел на пляже со стаканом холодного коктейля в руке и любовался очередным восхитительным карибским закатом. Вне опасности, по крайней мере в настоящий момент, он улыбался будущему и пытался представить, что сделает со своей долей богатства. Однако приятное волнение портили мысли о родителях, о том, как они будут ошеломлены, узнав, что он не собирается возвращаться в Ди-Си. Вернуться? Станет ли это когда-нибудь возможно? Стоила ли овчинка выделки? Тодд попытался отогнать эти мысли и убедить себя в том, что они совершили идеальное преступление.
Зола в Дакаре радовалась тому, что она вместе со своей семьей. Они ужинали в уличном кафе на берегу океана; стоял чудесный весенний вечер, и самые крупные неприятности были позади.
Ни один из троих партнеров даже не подозревал, что в этот самый момент дюжина агентов ФБР методично обзванивает их клиентов по делу Свифт-банка, чтобы удостовериться, что таковых не существует в природе.
Поздно вечером Тодд позвонил Марку в четвертый раз за день. Первые два телефонных разговора были восторженными – они праздновали успех своей аферы. В третий, однако, уже закрадывалась реальность, и они начали тревожиться.
– Думаю, тебе надо драпать. Прямо сейчас, – напрямик сказал Тодд.
– Почему?
– Марк, у нас достаточно денег. И мы наверняка наделали ошибок, о которых даже не подозреваем. Уезжай из страны. Адвокатские гонорары – вишенка на торте, они придут завтра, и банк знает, куда их нужно перевести. Мне было бы куда спокойнее, если бы ты уже сидел в самолете.
– Может быть. Твой паспорт сработал гладко?
– Да, я же тебе говорил: не возникло никаких проблем. Он выглядит более настоящим, чем настоящий, которым я пользовался, кстати, не так интенсивно. Мы, если помнишь, заплатили за них тысячу баксов.
– Конечно. Как я могу об этом забыть?
– Прыгай в самолет, Марк, и вали из страны.
– Я как раз думаю об этом. Буду держать тебя в курсе.
Марк сунул свой ноутбук и несколько папок в большой дипломат, тот самый, из времен «уличной» адвокатской практики, побросал в небольшую дорожную сумку кое-какую одежду и зубную щетку. В комнате все было перевернуто вверх дном, она ему опротивела. Проведя в ней девять ночей, Марк не считал необходимым выписываться у портье, поскольку комната была оплачена еще на два дня вперед. Он вышел, оставив в номере грязную одежду, свою и Тодда, стопки разных бумаг, в которых не содержалось ничего инкриминирующего, какие-то журналы, разрозненные туалетные принадлежности и арендованный принтер, из которого он вынул чип памяти. Пройдя несколько кварталов, он поймал такси и поехал в аэропорт имени Кеннеди, где, заплатив шестьсот пятьдесят долларов наличными, купил билет до Бриджтауна на Барбадосе и обратно. Полусонный пограничник на паспортном контроле едва взглянул на его документы. Прослонявшись около часа в зале вылетов, Марк поднялся в воздух в десять минут одиннадцатого, приземлился в Майами вовремя, в пять минут первого ночи, нашел скамейку в пустом отделении перед выходом на посадку и попытался заснуть. Ночь предстояла долгой.
А в трех милях от него агент Уинн с двумя коллегами снова вошел в офис «Коэн-Катлера». Йэн Мэйуэзер и один из его партнеров ждали их. Теперь, когда фирма оказывала содействие ФБР, пусть принудительно, по распоряжению суда, напряжение немного спало, и атмосфера была почти сердечной. Секретарша принесла кофе, и все уселись за маленьким столом.
Уинн начал со слов:
– Должен сказать, ночь была длинной. Мы проверили данный вами список, сделали кучу звонков и сверили имена из списка с нашими выписками из Свифт-банка. Судя по всему, все тринадцать сотен клиентов – липовые. У нас есть судебный ордер на приостановку всех выплат на сорок восемь часов.
Мэйуэзера это не удивило. Его собственная команда младших служащих тоже работала всю ночь и пришла к такому же выводу. Они также составили досье на Фрейзера и Лусеро со всеми обвинениями, предъявленными им в округе Колумбия.
– Мы готовы к сотрудничеству, – сообщил Мэйуэзер. – Все, что скажете. Но вы же не собираетесь проверять все двести двадцать тысяч наших клиентов, правда?
– Нет. Похоже, остальные фирмы легитимны. Дайте нам немного времени, и мы от вас отстанем, только убедимся, что мошенничество ограничивается этой маленькой группой.
– Прекрасно. А что с Фрейзером и Лусеро?
– Мы не знаем, где они, но мы их найдем. Деньги, которые вы перевели им вчера, немедленно ушли в оффшорный банк, однако едва ли они сумеют увести их. Мы подозреваем, что они ударились в бега, но совершенно очевидно, что мошенники они, скажем так, неискушенные.
– Если деньги ушли в оффшор, вам до них не добраться, так?
– Так. Но мы можем добраться до их владельцев. А когда мы их арестуем и посадим под замок, они сами будут счастливы поскорее заключить сделку. Мы вернем эти деньги.
– Отлично. Но моя проблема – сделка со Свифт-банком. Мы должны выплатить еще кучу денег, меня осаждает целая свора адвокатов. Поторопитесь, пожалуйста.
– Мы уже работаем над этим.
В девять часов Марк допил вторую чашку двойного эспрессо и направился к выходу на посадку. Проходя мимо почтового ящика, он сунул в щель маленький, но плотный конверт и продолжил свой путь. Послание было адресовано крутому репортеру из «Вашингтон пост», специализировавшемуся на журналистских расследованиях: за его публикациями Марк следил уже несколько недель. В конверте находилась одна из флэшек Горди.
Стоя в очереди на посадку, он позвонил матери и наплел ей историю о долгом путешествии, в которое отправляется вместе с Тоддом. Они, мол, проведут в поездке несколько месяцев, и там у них не будет телефонной связи, но Марк постарается давать о себе знать при первой возможности. Катавасия вокруг них в Ди-Си под контролем, беспокоиться не о чем. Сегодня она получит по «ФедЭксу» кое-какие деньги, которые может использовать по своему усмотрению, только – ради бога! – не тратить их понапрасну на адвоката для Луи. Я люблю тебя, мама, закончил он.
Без приключений Марк поднялся на борт и, заняв свое место у окна, открыл ноутбук, загрузил его и увидел письмо от Дженни Валдес из «Коэн-Катлера». Перевод адвокатских гонораров откладывается до следующего уведомления «по неразглашаемой причине». Он прочел письмо еще раз и закрыл компьютер. Конечно, при такой массовой сделке проблемы неизбежны, наверняка к ним они не имеют никакого отношения, ведь так? Закрыв глаза, Марк заставил себя глубоко дышать, когда стюардесса объявила в микрофон, что рейс немного задерживается из-за «проблем с оформлением документации». Самолет был набит отдыхающими, направлявшимися на острова, среди них выделялось несколько человек, явно коротавших время перед посадкой в баре. Послышалось громкое ворчание, но одновременно смех и какие-то восклицания.
