Инга одиноко стояла за пределами площадки и смотрела на меня. Неожиданно входная дверь распахнулась и через нее в зал ввалилась целая толпа в курсантской форме.
– Эй, парни, – крикнул нам невысокий парень с шевроном третьего года обучения, вошедший в дверь первым, – да у вас тут знатная вечеринка намечается. Что приглашения-то так поздно разослали? Могли бы и пораньше в сеть условия выложить. Мы еле успели!
– Твою мать, – тихо выругался Чен, но я услышал.
Толпа все прибывала. Вокруг боевой площадки образовалось уже плотное кольцо. Я подумал, что, может быть, это даже к лучшему. Для Стивена теперь точно не будет пути назад. Для меня, впрочем, тоже.
Судейский компьютер подал сигнал тридцатисекундной готовности. Мы разошлись в противоположные стороны и встали друг напротив друга, а сверху опустились прозрачные стены, замкнувшие пространство по границам боевой площадки, образуя своеобразный шестиугольный аквариум, в котором мы играли роль рыбок. По выбранным нами условиям выбывал из поединка только боец, отправленный в нокаут, но никаких ограничений на применяемую технику боя не накладывалось, вплоть до того, что разрешалось добивать бойца, лежащего в нокдауне. Время боя не ограничивалось, он заканчивался только победой одной из сторон.
Гонг прозвучал. Двое противников разошлись в стороны, охватывая меня с флангов. Я им не препятствовал. Прямо передо мной остались Стивен с Ченом. Я не знал их уровня подготовки, но подозревал, что чему-то их в Австралийской Пехотной все же учили. Заметив боковым зрением резкое движение противника, обошедшего меня справа, я не стал уклоняться или блокировать его удар, а сам совершил встречное движение под острым углом к его удару, мгновенно сокращая дистанцию. Кулак противника, которого я даже не выяснил, как зовут, по касательной скользнул по моей голове, а вслед за ним уже летел удар второй рукой в область печени. Я уклонился, чуть сменив траекторию движения своего тела. Дистанция сократилась настолько, что кулаками бить уже стало неудобно, и я применил свой любимый удар локтем. Но если майора Стейница я бил в плечо, то мой нынешний соперник получил удар снизу под подбородок.
Я помнил, что сзади у меня остался противник, которого я уже пару секунд не вижу, и не знаю, что он делает. Исходя из худших раскладов, я ушел вправо прыжком с перекатом в направлении единственного участка площадки, где точно не было моих оппонентов. Как оказалось, не зря. Противник, который обходил меня слева, решил, видимо, что я увлекся контратакой на его правого коллегу и опрометчиво ему подставился. Он в два шага разогнал сове тело и в картинном прыжке через половину площадки влепил мне в спину прямой удар ногой. Вот только моя спина к этому моменту уже летела в совершенно другом направлении вместе со всем остальным организмом, а действительно мощный удар, призванный разом отправить меня в нокаут, достался уже выведенному из строя моим локтем бойцу противника.
В результате всех этих манипуляций мои противники выстроились треугольником, основание которого образовали Чен и Стивен, еще только начавшие движение, а в обращенной ко мне вершине пребывал все еще слегка ошарашенный мой третий безымянный оппонент. Давать ему время прийти в себя я не собирался. Сделав пару ложных движений, я спровоцировал его на контратаку ногой в корпус. Его нога еще только начала разгибаться, а я уже сместился веред-в сторону, заходя противнику за спину, и нанося ему удар ребром ладони в основание черепа. Боец обмяк и стал заваливаться вперед, а мне пришлось уходить от неожиданного удара в лицо, выполненного Ченом с завидной скоростью. Коварство его удара заключалось в том, что он выполнялся пальцами открытой ладони. По сравнению с ударом кулаком, такой удар оказывался сантиметров на семь длиннее, что явилось для меня неприятным сюрпризом. До сих пор я с такой техникой встречался только теоретически и ни разу не видел, чтобы кто-то так бил в реальном поединке. Мне пришлось отклоняться назад, поскольку больше я ничего сделать не успевал, а это не лучший вариант защиты, нарушающий мое собственное равновесие и переводящий меня в неустойчивую стойку. Я не сомневался, что Чен и Стивен попытаются этим воспользоваться, поэтому просто прыгнул спиной вперед, изворачиваясь в воздухе, как кот, и переходя в длинный кувырок. Места за моей спиной хватало, поэтому в прозрачную стенку площадки я не врезался, но, как выяснилось секундой позже, толком разорвать дистанцию я тоже не смог. Едва я вскочил на ноги, как Чен и Стивен одновременно атаковали меня с двух сторон. Полностью обойти меня они не успели, но все равно одновременная атака двух неплохо подготовленных противников может отрицательно сказаться на здоровье атакуемого. Наверное, мои противники не в первый раз работали в паре. Во всяком случае, атаковали они по разным уровням и друг другу не мешали. Чен наносил удар ногой в мое левое бедро, а Стивен атаковал в прыжке двойкой руками в голову. Отступать мне оказалось некуда, ведь своим предыдущим прыжком я сам лишил себя запаса расстояния до границы площадки. Уклониться вправо или влево я тоже не мог, поскольку по этим векторам атаковали противники. Я прыгнул вперед и вверх, уходя с линии атаки обоих оппонентов. Одновременно с этим я нанес удар ногой назад в область печени обошедшему меня справа Стивену и, распластавшись в воздухе, попытался достать рукой в голову уже пытающегося разорвать дистанцию Чена. Чен от удара уклонился, а вот Стивен огреб очень качественно. Выполненный им прыжок с попыткой достать меня руками в голову буквально насадил противника на мой встречный удар. Судейский компьютер счел мой удар нокаутирующим и подал сигнал о выбытии из боя третьего персонажа.
Приземлился я довольно удачно, но сразу покачнулся. Левое бедро онемело. Похоже, удар Чена все-таки достиг цели. Чен это тоже понял и не стал давать мне время на реабилитацию. Он грамотно сократил дистанцию, стараясь зайти со стороны моей поврежденной ноги. Но теперь он остался один, и меня больше уже ничто не отвлекало. Я старался не дать противнику сократить дистанцию, быстро перемещаясь и создавая ложные угрозы обманными движениями рук и ног. С каждой прошедшей секундой я чувствовал, что левая нога слушается все лучше. Видимо, с точки зрения компьютера, сила удара Чена оказалась недостаточной для нанесения мне серьезной травмы.
Толпа за прозрачными стенами ревела раненым мамонтом, но меня уже ничто не могло сбить с боевого настроя. Я чувствовал, что поймал волну, и что теперь у Чена нет никаких шансов. Похоже, мой противник тоже что-то такое понимал, во всяком случае, вперед он больше не лез, внимательно следя за моими действиями и планируя, видимо, встретить мою атаку какой-то домашней заготовкой. Я не стал его разочаровывать. Как только нога окончательно пришла в норму, я прыгнул вперед. Чен оказался подготовлен даже лучше, чем я думал. Он среагировал уже на самое начало моего прыжка, сумел правильно оценить его траекторию и сместился чуть в сторону, одновременно двигаясь мне навстречу и готовясь встретить меня в воздухе. Вот только он считал, что я буду бить его в голову или в корпус, а я не стал бить вообще. Я ждал его встречного удара, и когда он выбросил ногу, целясь мне в живот, обрушил на его коленную чашечку удар кулака сверху вниз. Резкий выброс руки при ударе позволил мне совершить реверсное движение корпусом, развернув его в воздухе и избежав попадания стопы Чена мне в корпус. На приземлении Чен все-таки достал меня довольно чувствительным ударом кулаком в челюсть, от которого я успел уклониться лишь частично, но это уже ничего не решало. Голова моя пришла в норму секунд за пять, а критическое повреждение колена не позволило Чену воспользоваться этим временем. Дальше все закончилось почти мгновенно. Заход со стороны поврежденной ноги, ложное движение, подсечка и добивающий удар коленом в корпус. Мне показалось, что Чен уже особо и не сопротивлялся, просто демонстрируя, что бьется до конца.
