— А может, ты просто поумнел? Стал старше?
— Куда уж старше!
— Ну, Дядько говорит, что возраст для дурости не помеха. Кто-то глуп, кто-то жесток, кто-то слишком мягок… можно в двадцать лет найти смысл жизни, а можно и в тысячу не понимать очевидного. Вот ты, например, нашел свой смысл?
Таррэн взглянул на ее точеный профиль, красивый обвод губ, маленькие ушки под густой каштановой шевелюрой и странно улыбнулся.
— Думаю, да.
— Значит, тебе повезло, — вздохнула Белка. — Жаль, что не могу сказать о себе того же.
— У тебя все еще впереди.
— Ты так уверен в этом, эльф? — вдруг ледяным тоном осведомилась Гончая и зло прищурилась, изучая его словно в прицел арбалета. Насторожилась, как хмера перед броском. Снова стала холодной и чужой. Причем перемена эта была столь внезапной, что Таррэн на какое-то время даже растерялся. А она все смотрела — долго, цепко, внимательно, будто выискивала в нем подвох, какую-то гнильцу, которой не заметила раньше.
— Мне кажется, для тебя тоже есть выход, — очень осторожно начал темный, не понимая причины ее гнева, но чувствуя, что должен срочно пояснить свою мысль, пока его не разорвали на куски. — Мне кажется, что тот… прости, что напомнил… эльф… нашел способ не поддаваться. Он бы не стал так поступать с тобой, если бы не был уверен, что сможет избежать твоей магии. Я видел краешек твоих воспоминаний, твой рисунок и понимаю, чего он хотел добиться, но… если бы знать, какие именно руны были нанесены, возможно, их магия не будет больше над тобой довлеть и сводить с ума окружающих.
«Владыка! Что я несу?! Кого пытаюсь убедить? Если она знает об изменении столько, сколько сумел узнать Талларен, значит, не раз пыталась что-то исправить! За двадцать лет можно многое сделать, но вряд ли после гибели одного из мальчишек ей захочется снова рисковать! А ведь брат как-то собирался жить, наслаждаясь своей властью! Каким-то образом должен был позаботиться, чтобы не попасть под собственные чары! Вот только как? Знать бы, и тогда можно было бы попробовать их ослабить. Ведь наша кровь похожа, а я не самый плохой маг своего народа, в узах понимаю немало. Вдруг у нее еще есть шанс на другую жизнь? Вдруг она смогла бы найти себе подходящую пару?! А что? Вон, Элиар был бы рад рискнуть!»
— Нет, — бесстрастно оборвала его мысли Белка, и ее бешено горящие глаза так же внезапно погасли. — Твой брат готовил меня для себя. И только для себя оставил крохотную лазейку. Кроме него ею никто не сможет воспользоваться. Так что забудь и не вспоминай больше, понял?
Эльф мрачно кивнул.
— Возвращайся к парням. Дядько там, наверное, уже с ума сходит, полагая, что мы с Траш все-таки не сдержались и загрызли тебя еще на подходе. Иди, пока он не помчался на поиски или, чего доброго, Шранка сюда не отправил.
— Ты тоже пойдешь?
— Нет, — так же ровно отозвалась Белка, поднимаясь на ноги, а вместе с ней поднялись и хмеры. — Нам нужно много двигаться, а то завтра не встанем.
— Тебе надо отдыхать.
— Не лезь, я сказала! Это не твое дело!
— Проклятье! Ты совсем не бережешься! — внезапно вспылил Таррэн. — А если снова сорвешься? Если сломаешься на полпути?! Вы еще с прошлого раза до конца не восстановились! Для новых уз еще рано! Это слишком большая нагрузка для вас! Белка!
Она неприязненно поморщилась.
— Я же просила… До чего же ты упрямый!
— А ты — нет?!
— Мне для дела надо!
— Оно того не стоит!
— Для меня — стоит, — твердо ответила Гончая, и эльф чуть не сплюнул.
«Боги! Ну что за упрямица! — мысленно негодовал он. — Кого она собралась сторожить? Я все сделал, обезопасил поляну, только приходи и отдыхай! Не собираешься спать — ладно, твое право, сиди у костра и молчи. Но шататься по Проклятому лесу ночью?! На тропе было хотя бы пусто, а в сердце этого чудовища за каждым углом сидит кто-то голодный и только ждет малейшей слабины! Что, если я не успею их остановить?! Проклятье… неужели ты все еще мне не веришь?!»
— Хорошо, — неожиданно передумал эльф. — Тогда я спрошу по-другому. Скажи, собираешься ли ты сдержать свое слово и довести меня живым до Лабиринта?
Белка нехорошо прищурилась.
— Ты это к чему?
— Значит, да?
— Допустим. И что?
— Ничего особенного. Знаешь, я готов согласиться с тем, что ты всю дорогу за мной следишь. Признаюсь, что в этом есть определенный смысл, и ты даже без моего одобрения продолжишь это делать. Но раз так, то тебе придется вернуться со мной и продолжить заниматься этим безнадежным делом уже в лагере, потому что только так ты можешь быть уверенной, что я никуда не уйду и не покалечусь в каком-нибудь овраге. Или что какая-нибудь шибко умная тварь не сожрет меня в этих дебрях. Что скажешь?
Таррэн выжидательно на нее уставился — с не меньшей злостью и с точно таким же упрямством, которым она так гордилась.
«Хочешь маяться дурью? Пожалуйста! Я больше не стану противиться! Желаешь убедиться, что твоя клятва королю не нарушена? Да ради бога! Хоть сиди рядом и контролируй каждый шаг! Я смирюсь, так и быть! Стерплю твою неприязнь, но зато буду точно знать, что все в порядке! Ах, не доверяешь? Ждешь каждый день предательства? Так вот тебе прекрасный повод не позволить мне его совершить! Что? Скажешь, я не прав?»
— Ты не сделаешь этого, — неуверенно сказала Белка, слегка растерявшись от такого напора. — Не уйдешь и не станешь рисковать собой. Ты слишком важен для Лиары.
— А я, может, передумал! — ядовито прошипел эльф. — Может, я именно сейчас понял, что не собираюсь тратить остатки своей жизни на поход к Лабиринту! Может, осознал всю ценность своей шкуры и именно сейчас собрался повернуть назад! Я ведь темный! Лес пропустит меня без всяких препятствий, а вот вам потом придется потрудиться, чтобы вернуться целыми и невредимыми!
— Таррэн!
— Что?!
— Ты в своем уме? — как-то тихо спросила она и быстро подошла к эльфу, внимательно посмотрев на его перекошенное лицо.
Она могла просто плюнуть на него и уйти, могла обругать и даже пнуть, но вместо этого смотрит с неподдельным сочувствием в зеленых глазах, знает все, видит… И ведь не поверила! Ни единому слову не поверила, просто удивилась и встревожилась. Стоит совсем рядом и искренне не понимает, зачем темный лжет.
Белка покачала головой и вдруг осторожно взглянула на его окаменевшее лицо. Нахмурилась, а потом вдруг тихо хмыкнула.
— Не мог нормально сказать, что защиту поставил и все контролируешь? И сразу обо всем предупредить, а не устраивать тут сцен?
— Прости, — тихо выдохнул эльф. — Я закрыл внешний контур, так что теперь никто не посмеет проникнуть в лагерь, пока я не разрешу: ни зверь, ни человек, ни даже комар. Можешь спокойно передохнуть перед завтрашним днем, перекусить и вообще… Так ты вернешься со мной, Бел? Пожалуйста.
