– Он назначил встречу? – сказала я.
– Причем тайную, – усмехнулся Локвуд. – Такую, о которой не должны пронюхать ищейки из ДЕПИК, и сам Барнс не напишет о ней отчет своим ужасным почерком.
– Значит, ты пойдешь на эту встречу? – спросила я.
– Думаю, мы все должны на нее пойти. Джордж, как ты думаешь, чего хочет Барнс?
– М-м? – Джордж повернул к нам голову. Глаза его за стеклами очков ярко сверкали, однако взгляд был рассеянным, как у человека, который мыслями где-то далеко отсюда. – Наверное, предупредит о том, чтобы мы не наживали неприятностей на свою шею, для чего посоветует нам не совать нос куда не следует… – Он взглянул на документы, которые держал в руке. – Только поздно уже нас об этом предупреждать.
– Что это у тебя, Джордж? – спросила я. – И почему Фло передала их именно тебе?
– Она время от времени выполняет небольшие расследования по моей просьбе. Я-то сам не всегда могу попасть в некоторые библиотеки, а у Фло такие необычные и обширные связи… Ты спрашиваешь, что это за бумаги, Люси? Свидетельства о смерти. – И Джордж почесал кончик носа.
– Это связано с твоим расследованием по делу Мариссы Фиттис? – уточнила я. – И что же ты обнаружил?
– Пока я не могу говорить об этом, – замялся Джордж. – Все еще думаю. Спроси завтра утром, ладно?
* * *
Альма Террас, где инспектор Барнс назначил нам встречу, оказалась невзрачной улочкой на северо-западе Лондона, застроенной небольшими домами с закопченными сажей стенами. Вдоль ее северной стороны тянулась цепочка старых заржавевших призрак-ламп, без особого успеха сражавшихся с густеющими сумерками. Мы шли мимо них, переходя из света в тень и обратно, в поисках дома под номером семнадцать.
Окна первого этажа во многих домах были завешаны занавесками из серебряной сетки, сквозь которые на улицу падал неяркий мягкий свет. Ставни пока не закрывали, поэтому иногда в окнах можно было увидеть неясные, движущиеся в глубине комнат фигуры. Ночь еще не наступила, но все уже вернулись в свои дома, и на улице остались только агенты вроде нас.
Инспектор Монтегю Барнс ждал нас у ворот дома номер семнадцать. Этот дом находился посередине между двумя призрак-лампами, поэтому утопал в тени, так что фигуру инспектора мы рассмотрели только тогда, когда подошли почти вплотную. За спиной Барнса виднелся маленький домик, точно такой же, как и остальные дома на этой улице, разве что крохотная лужайка перед ним была очень ухоженной. На аккуратно подстриженной траве стояли глиняные гномы.
– Добрый вечер, инспектор, – сказал Локвуд. – Простите за опоздание.
– Ничего другого я от вас и не ожидал, – проворчал Барнс. – Впрочем, вы опоздали всего на полчаса. Можно сказать, что я польщен.
Последовал неуклюжий обмен приветствиями, во время которого мы ухмылялись инспектору с характерным для юности нахальством, а он посматривал на нас с характерным для немолодых людей неодобрением. Вместе с тем сегодня в инспекторе Барнсе была какая-то странность. Нет, внешне он был таким же, как всегда, – уныло опущенные усы, сгорбленные плечи, словно несущие на себе груз всех печалей мира. И только потом до меня дошло, что я впервые вижу инспектора без плаща и галстука. Он стоял в рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротничком.
– Итак… это дом номер семнадцать, – сказал Джордж, оглядывая строение. – Мрачная, зловещего вида дыра. Можно не сомневаться, что здесь произошло что-то жуткое.
– Согласен. Скажите, вы собираетесь изгонять здесь бесов или что-то в этом роде, мистер Барнс? – спросил Локвуд. – А может, проще было бы снести этот старый сарай и засыпать солью… – Он запнулся и спросил: – Почему вы так на нас смотрите, инспектор?
– Потому что это мой дом и я в нем живу, – вздохнул Барнс. – А теперь, полагаю, нам всем лучше войти внутрь.
Он открыл входную дверь и придержал ее для нас. Выглядел при этом мистер Барнс так, словно не радушно приглашал нас к себе в дом, а примеривался, не грохнуть ли этой дверью Джорджа по голове. Видя такое гостеприимство, мы поспешили молча проскользнуть внутрь. Прежде чем закрыть за собой дверь, инспектор внимательно посмотрел направо и налево вдоль улицы. В ночной тишине горели призрак-лампы. Поблизости никого не было видно – ни единой живой души, я имею в виду.
Барнс провел нас через узенький холл в тесную гостиную, всю середину которой занимал большой овальный стол из темного дерева. Дубовый, наверное.
– Какое уютное гнездышко, – похвалил Локвуд.
– Ага, и очень красивый коричневый ковер, – подхватил Джордж. – И эти фарфоровые уточки на полке… По-моему, такой стиль сейчас снова входит в моду?
– Ладно-ладно, – проворчал Барнс. – Не тратьте попусту слова, просто садитесь и чувствуйте себя как дома. Я думаю, никто из вас от чая не откажется?
И он направился на кухню, а мы тем временем начали рассаживаться за столом.
Стулья оказались неудобными, жесткими, и, похоже, сидели на них редко. Столешницу покрывала пыль. Помимо уточек, другими украшениями были фотографии, запечатлевшие пологие зеленые холмы, туманные долины и старинные развалины. Эти пейзажи живо напомнили мне мое собственное детство, прошедшее вдали от Лондона.
Вдалеке зашумел вскипевший чайник, звякнули чашки и ложечки. Вскоре с кухни вернулся Барнс с подносом в руках. К нашему удивлению, к чаю нам подали шоколадное печенье. На этом официальная часть закончилась, и мы какое-то время молчали, прихлебывая чай и посматривая на сидевшего во главе стола инспектора. Неловкое это было молчание, да и вся наша компания производила довольно странное впечатление – то ли собрались верующие, чтобы вместе помолиться, то ли за стол сели карточные игроки, чтобы сразиться на деньги. Короче, атмосфера очень напоминала ту, что царит где-нибудь на окраине, в гостиной, где неряшливо и безвкусно одетая женщина-медиум пытается вызвать духов.
– Мне очень нравятся эти фотографии, мистер Барнс, честное слово, – сказала я. – Не знала, что вы так любите природу.
– А вы ожидали увидеть у меня в гостиной фотографии полицейских дубинок и наручников? – хмыкнул Барнс. – Нет, у меня, знаете ли, другие интересы. А в общем, вы правы – я люблю природу. Но я позвал вас не для того, чтобы обсуждать мои фотографии. Я хочу предупредить вас.
Мы все промолчали, подал голос только Локвуд.
– Предупредить, мистер Барнс? – переспросил он, прихлебывая чай.
– Кажется, я выразился достаточно ясно. – Инспектор немного помолчал, словно сомневаясь, правильно ли он поступает, но потом решительно откинулся на спинку стула: – Сейчас очень многое меняется, и это, полагаю, вам хорошо известно. Перемены идут в ДЕПИК, в агентствах. Большие киты, такие как агентство «Фиттис» или корпорация «Санрайз», гребут на Проблеме огромные деньги и процветают, а мелкую рыбешку, то есть независимые агентства вроде вашего, они душат или заглатывают. Впрочем, не мне и не вам обо всем этом рассказывать. Нынешним летом подобных случаев было хоть отбавляй.
