Шейн усмехается.
– Хорошо, детектив Холлингс, а каков ваш следующий шаг? Или вы привезли меня сюда с порочными целями?
Он слегка отклоняет свое сиденье назад.
– Мы должны подождать, пока она не уйдет, а потом как-нибудь забраться в ее дом.
Он поворачивается ко мне с неожиданно серьезным видом.
– Блондиночка. Я поехал, чтобы составить тебе компанию, но я сомневаюсь, что доктор Шарлотта оставила какое-то противоядие. Если бы она это сделала, у ее мамы не было бы никаких оснований его скрывать, ведь она могла поделиться им и выставить свою дочь героем.
– Тогда о чем она лжет?
– Я не знаю. Но я не думаю, что на это стоит тратить больше времени. Не сейчас, когда у нас его, возможно, не так уж и много.
Несколько мгновений мы безрадостно смотрим друг на друга.
Я обхватываю себя руками.
– Так, а на что мы должны тратить свое время? Записывать еще больше видео «посмотрите если я умру»? Я хочу помочь с поиском противоядия.
– И я тоже. А это значит, что мы должны передать «Nova Genetics» всю информацию, которая у нас есть. Возможно, это значит, что мы должны передать информацию и другим исследователям, которые могли бы нам помочь.
– Кому, например?
Он потягивается, высунув руку из окна. На нее садится крошечный мотылек.
– Со мной связался кое-кто из «VidaLexor».
– «VidaLexor»? Но они против генной терапии.
– Они против безответственного использования генной терапии. Они хотят поработать с нами, чтобы снять последствия CZ88. Все на условиях полной открытости.
– Почему?
Он крутит рукой, но мотылек не улетает.
– Чтобы показать, какие они хорошие. Отличный PR, если они спасут положение.
– Мне не интересно делать их героями.
– Ага. Ты сама хочешь быть героем.
Я откидываюсь назад.
– Это нечестно.
Ладно, может быть, какая-то часть меня хочет что-то доказать людям типа Хита Робертса или тем судьям с научного конкурса, которые унижали меня, но моя основная задача – выживание.
– По крайней мере, поговори с этим парнем. Я встречаюсь с ним в пять.
– Но я в это время встречаюсь с Джеком.
Он закатывает глаза.
– Серьезно? Разве возможность найти противоядие не более важна, чем обнимашки с красавцем?
Я смотрю в щель между деревьями – в направлении улицы, где живет миссис Стернфилд. Насколько сложно будет проникнуть к ней в дом? Все это похоже на детективный сериал, но моя жизнь в последнее время превратилась в нечто странное.
Шейн поглаживает то место на руке, откуда наконец улетел мотылек.
– Блондиночка, мы не собираемся вламываться к ней дом. До тех пор, пока ты не сделаешь кое-что более умное. Пойдем со мной сегодня. Мы сможем использовать наши сверхчувства, чтобы понять, насколько тот человек честен. Тебе придется признать, что хотя бы попробовать стоит.
С его логикой сложно спорить, особенно когда я представляю себе Хлою, которая неподвижно лежит, опутанная всеми этими трубками, или, что еще хуже, Розу.
– Ладно.
Мой живот бурчит, напоминая, что уже прошло время обеда. Мы заезжаем в ближайший маленький городок и паркуемся перед кафе, где завтрак подают весь день. Склонившись над полной тарелкой гренок с беконом в кленовом сиропе, я пишу Джеку, что приеду сегодня немного позже, потому что мне нужно посетить врача.
Шейн предлагает отвезти нас в «VidaLexor». Я чувствую себя сонной из-за того, что съела слишком много углеводов, так что я соглашаюсь на его приглашение. Я откидываю свое сиденье как можно дальше назад, игнорируя комментарии Шейна по этому поводу, сворачиваюсь клубком и засыпаю, как только мы выезжаем на скоростное шоссе.
Проснувшись, я чувствую, что машина стоит на месте. Шейн прислонился к окну с водительской стороны и едва слышно сопит. Я смотрю на свой телефон. Пять десять.
Я ударяю его по руке.
– Мы опаздываем на твою встречу.
Он что-то бормочет и протирает глаза.
– Черт, этот обед меня вырубил.
Порывшись в своем кошельке, я нахожу мятные конфеты и выдаю ему пару. Мы остановились в районе, состоящем по большей части из жилых зданий, припарковавшись перед четырехэтажной бежевой постройкой, украшенной символами различных медицинских профессий. Я говорю:
– Я думала, у «VidaLexor» причудливое здание где-нибудь в Сиэтле.
Шейн проводит рукой по своим кудрям.
– Не хочу, чтобы какой-нибудь заблудший репортер сделал из наших фотографий рекламный плакат «VidaLexor», пока они этого не заслужили.
Не свойственная ему раньше рассудительность покоряет меня. Я иду вслед за ним, и мы поднимаемся по лестнице к двери с надписью «VL, INC». Звон «музыки ветра» извещает всех о нашем появлении, когда мы входим в маленькую приемную, в которой пахнет освежителем воздуха. Высокий человек с серебристо-черными волосами, загорелый как лодочник, торопливо подходит к нам.
Он протягивает нам руку.
– Я доктор Пит Далсет. Я так рад, что вы оба смогли приехать. Почему бы нам не пойти в переговорную, где нам будет намного удобнее.
Я смотрю вглубь полутемного коридора.
– Нам и тут нормально.
Я сажусь на один из стульев с мягкой пастельной обивкой.
Шейн смотрит на меня так, будто его взгляд может сшибить меня с ног, но тоже садится.
Доктор Далсет занимает место рядом с нами.
– Как вы себя чувствуете, ребята? Вам пришлось пережить чертовски много.
– И мы еще не пережили это до конца, – говорю я.
Доктор Далсет кладет руки на колени.
– Да, да. Ладно, думаю лучше перейти прямо к делу, верно?
Он хлопает в ладоши.
– У «VidaLexor» хорошие технические возможности. Пожалуйста, позвольте помочь вам.
Я изучаю выражение лица доктора Далсета. Пока что оно выглядит искренним, но осмотрительным и настороженным.
– Вы не похожи на сторонников генной терапии.
Его глаза расширяются от удивления, и он выпрямляется.
– Напротив. Уже много лет мы проводим исследования и сейчас стоим на пороге нескольких прорывных открытий в этой сфере. Мы конкурируем с «Nova Genetics», только когда у нас появляются более безопасные, более эффективные методы. Если вы будете мыслить открыто, думаю, мы сможем вам помочь.
Ничто в его манерах не выдает нечестность, он решителен и верит в то, что говорит.
Шейн произносит:
