– Да, каких-нибудь мелких пешек.
– Не обязательно. Мы пешкам не по зубам.
– В любом случае нам нужен Карим! Какой толк мочить зомби, если жив колдун, который все время их воскрешает?
Наступила тишина. Лишь стук пальцев Эрика по клавиатуре разрывал ее. Казалось, он, вообще, не слышал ничего из того, что только что озвучили мужчины. Роберт с Рудольфом озадаченно переглянулись.
Наконец, Эрик раздраженно вздохнул, закрыв лицо руками, признавая поражение.
– Кто-нибудь знает, где стоит памятник мужчины с тростью, который смотрит на часы? – спросил он, не отнимая рук от лица.
Роберт снова перекинулся с Рудольфом непонимающими взглядами, мол, ты тоже это услышал?
– Памятник?– недоумевал Роберт. – Я думал, мы ищем Пастаргаев.
– Так и есть. Нам надо отыскать этот памятник, – Эрик убрал руки от лица и уставился вдаль, пытаясь сообразить, правильно ли он понял слова Нины.
Не получив вразумительного ответа, Рудольф переспросил:
– А памятник нам зачем?
– У меня есть наводка, – ответил Эрик.
– Довольно странная наводка, – сказал Роберт и увидел согласный кивок Рудольфа. – Откуда она?
– От той девчонки из психлечебницы, – рубанул Эрик.
Он мог бы скрывать от друзей этот факт, а мог все рассказать. Он не видел разницы между тем и другим. У них все равно не было ничего, кроме ее слов, а значит, и начать им было не с чего. Хотят они или нет, но они все равно проверят эту зацепку.
– Я знал, что когда-нибудь он сойдет с ума, – бездушно констатировал Роберт, допил, наконец, свой кофе и встал.
– Эрик, ты снова ездил туда? – удивился Рудольф. – Зачем?
– Спросить у нее, что еще она знает, – спокойно ответил Эрик, продолжая выстраивать в мозгу новые логические цепочки.
– И что она ответила?
На заднем плане Роберт воевал с кофемашиной. Он спал всего четыре часа и только что вернулся от Дэсмонда, уставший, разбитый и с невероятной болью в затылке! Ему нужна была очередная порция кофеина, но машина упорствовала.
– Что надо найти каменного человека с тростью и часами. Но она сказала, что он смотрит на часы, то есть это могут быть какие-то ручные часы, которые надеты на него самого, а может он смотрит на какое-то здание с большими часами! В таком случае, это, скорее всего, какое-то старинное здание вроде вокзала или мэрии.
Рудольф выпучил глаза. Эрик говорил совершенно серьезно! Без какого-либо намека на розыгрыш! Рудольф посмотрел на Роберта, выискивая у того помощи. Но Роберт был слишком занят войной с машинами, чтобы слушать какие-то бредни сумасшедшего. Он стукнул по автомату и выругался. Потом взял рацию и сказал:
– Фидо, у вас там кофемашина варит?
Через секунду рация зашуршала в ответ.
– Не-а. У нас в нем зерна закончились.
Роберт снова злостно стукнул по автомату.
– Я видел у тебя стакан из Старбакса! – снова сказал он в рацию.
– Ага, это мой, – ответил Фидо.
– Дам за него двадцать баксов!
– Роберт! – рассердился Рудольф.
– Что? – обернулся Роберт. – Эрик сошел с ума! Он почти не спал и теперь страдает галлюцинациями! Я не хочу в них участвовать!
– Пятьдесят! – буркнул в рацию Фидо.
– Ах, ты ж, жадная лысая скотина! Давай сюда! – проревел Роберт в рацию.
Через минуту в кабинет зашел накачанный лысый великан со стаканом кофе и довольной улыбкой.
– Эрик, о чем ты говоришь? – Рудольф снова переключился на друга. – Какой, к черту, памятник?
– Думаю, гранитный. Потому что она сказала «каменный».
Рудольф замахал в воздухе руками.
– Нет! Эрик! Приди в себя! Что мы тут обсуждаем? Ты ездишь к какой-то ненормальной, которая несет чепуху о памятнике с тростью…
– И с часами, – добавил Эрик.
– Заткнись! Эта ненормальная велит тебе найти памятник, который приведет нас к Пастаргаям! Ты слышишь этот бред?!
– Там был еще бык с огнями и какое-то зловонное место, где людям плохо и их тошнит, – продолжал Эрик, не обращая внимания, на реакцию друзей.
– Роберт, ты слышишь его? – Рудольф снова обратился к Роберту в поисках поддержки.
– Давай сюда! – рыкнул Роберт, отбирая стакан у Фидо. – Рудольф, я в этом не участвую! Говорю тебе, он спятил! Звони Яну, он посоветует какое-нибудь приличное место для него.
– Я не сошел с ума! – Эрик закатил глаза. – Я не прошу вас поверить мне! Я прошу вас помочь мне найти это место!
Роберт плюхнулся на диван, присосавшись к стакану. Рудольф устало обхватил голову руками, не намереваясь дальше продолжать эту беседу.
– В Старых Будовцах есть памятник основателю пресвитерианской больницы, он похож на Ваше описание, – прозвучал басовитый голос Фидо.
Эрик уставился широким глазами на великана, а в следующую секунду уже набирал слова в поисковик. Когда высветились результаты поиска, лицо Эрика озарила улыбка!
– Это он! Это точно он! – обрадовался Эрик, словно дитя. – Фидо, откуда ты знаешь?!
– Дык, я родился там!
Старые Будовцы – это отдаленный пригород, застроенный заводами и фабриками, многие из которых начинали свой путь еще со Второй Мировой. Когда-то уважаемый и развитый городок жил сам по себе, пока эпоха урбанизации не присоединила его к столице, превратив в один из своих бесчисленных пригородов и очередной поток денежных средств. Страна очень быстро высосала из него всевозможные соки, превратив городок в грязные заброшенные промышленные кварталы, где каждая улица, мостовая, каждый магазин и прилавок просто кричали о своем бедственном положении. Однако, совсем недавно городок привлек внимание инвесторов, вознамерившись стереть это пятно с лица города и застроить дешевым многоэтажным жильем. Дешевым – потому что почва пропитывалась химическими ядами на протяжении столетия, но кого это волнует, если появится возможность приобрести квартиру по доступной цене? Так что, в скором времени строительный бум захватит квартал, и Старые Будовцы превратятся в Новые Будовцы.
Эрик разглядывал изображения пригорода. Там и вправду была пресвитерианская больница, и недалеко от нее стоял тот самый каменный мужчина, которого искал Эрик. Памятник Радимиру Мицкевичу – врачу-основателю единственной в пригороде больницы – представлял собой мужчину в три метра высотой. Скульптор изобразил его в строгом костюме времен первой половины столетия. Из нагрудного кармана виднелся носовой платок в виде треугольника, но самое важное, что интересовало Эрика – карманные часы в одной руке и трость в другой. Эрик смотрел на изображения памятника под разным углом с восхищением и наслаждением, но с некой неуверенностью. А тот ли это каменный мужчина?
