Он еще не до конца понимал, как работает дар Нины видеть глазами чужих людей. Она словно могла подключаться к сознанию людей по цепочке. Скорее всего, Замир или кто-то из его помощников находился в близкой связи с одним из тех, кого повязала полиция. Самое интересное, что человеку необязательно было знать в деталях, что произошло на складе. Он выполнял функцию передатчика, через которого Нина подключалась к сознанию нужного свидетеля событий и наблюдала за произошедшим его глазами. Это и поражало Эрика: как далеко Нина способна видеть? На сколько голов растянется максимальная цепочка, при которой возможен такой паранормальный сбор информации?
Нина говорила, что ее способности не работают, как часы, и зависят от многих факторов, поэтому единое правило для них не написать. И Эрик был чертовски рад, что в этот день ее дар или проклятье не подвел компанию.
– Я так и не поблагодарил тебя, – вдруг произнес Эрик.
– За что? – спросила Нина, выковыривая кусочек салатного листа между зубов.
– За Виктора.
Нина опустила глаза. Они мало говорили друг с другом с того вечера, и сегодня, наверное, вели самый долгий разговор за последний месяц. Эрик даже не присутствовал на праздновании ее Дня рождения – настолько он был оскорблен. Они появились с Виктором почти под самый конец вечеринки, и даже тогда Эрик не остался дольше, чем на один тост. Они уединились с Виктором в кабинете, и больше Нина их не видела.
– Спасибо. Ты поступила правильно.
Нина отпила колу через трубочку, и ледяной холод пронзил зубы.
– Я бы поступила правильно, если бы убедила тебя в его необходимости, – ответила она.
– О, я думаю, вряд ли бы я тебя услышал.
Эрик посмеялся над самим собой.
– Иногда я бываю ослеплен злостью или завистью. Как и любой нормальный человек, – признался Эрик.
– Для того у тебя есть друзья, чтобы вразумить, когда ерунду творишь.
Эрик засмеялся.
– Когда же это я еще творил ерунду? – смеялся он.
Нина жевала картошку и вспоминала:
– Когда наложил своих экскрементов в бумажный пакет и хотел подложить его на порог начальника отдела полиции и поджечь.
Эрик расхохотался.
– Эй, но тот увалень сам напросился!
– Тебя бы снова посадили, если бы не Роберт!
Эрик закрыл лицо руками.
– Он измазался моим дерьмом, когда отбирал тот пакет! – хохотал Эрик.
– А ты вместо благодарности выбил ему зуб!
– Хорошо, хорошо! Я понял! Ты изучила меня вдоль и поперек!
Это произошло, когда он только вернулся со второй отсидки, ему было лет шестнадцать. Начальник полиции сменился, и тут же взял Эрика на свой прицел. Последнему, разумеется, такой надзор доставлял массу хлопот и раздражал не на шутку. Роберт, как всегда, был рядом. Вечно трезвый Роберт.
– Да, ребята всегда были рядом, – произнес Эрик мысли вслух.
Он и сам заметил, с какой грустью произнес последнюю фразу. Он вдруг вспомнил разговор с Робертом на пляже, когда Нину снова бросило в жар. Они впервые разговаривали о том, когда настанет момент, в который Нина решит уйти. Как бы Эрик ни хотел, чтобы Нина всегда была с ним рядом, он понимал, что ее здесь держит лишь договор. И, к сожалению Эрика, этот договор имел срок действия. В тот день, когда Томас будет уничтожен, Нина исчезнет. И, черт возьми, как же Эрику не хочется ее отпускать!
– А что насчет тебя? – спросил Эрик.
Нина ковыряла картошкой в кетчупе, делая вид, что не понимает, о чем он говорит. Хотя его вопрос висел в воздухе, потому что она постоянно читала его мысли.
– А что насчет меня? – спросила она с сущим безразличием.
– Когда все это закончится, ты останешься?
Эрик уже привык говорить с Ниной прямо и в лоб. И надо сказать, ее начинало раздражать, что люди учатся у нее вроде полезным привычкам, но потом как-то переиначивают их. Так, Нина научила Тори не стесняться себя и признать, кто они есть на самом деле. Вот только эти усилия были, скорее, направлены на застенчивость Тори, чтобы она не боялась говорить о себе, как об инвалиде. Но потом Тори открыто называла Нину убийцей, и это было не очень приятно.
Теперь же Эрик снова обратил оружие Нины против нее. Она сама выдрессировала в нем привычку быть с ней откровенным, потому что скрывать что-либо от ясновидца – глупое занятие. В итоге, он сидит перед ней и ждет ответ на вопрос, который она никогда не желала услышать.
Нина вдруг почувствовала, что наелась. Хотя, скорее всего, эта сытость была обязана легкому нервному возбуждению.
Как объяснить Эрику, что она – не одна из них? У нее нет обязательств перед их бизнесом, и причина, по которой их пути сошлись – Пастаргаи. Они – не вечны, и скоро Эрик соберет бойцов и уничтожит их. А вместе с ними положит конец договору с Ниной.
– Однажды придет день, когда ты больше не будешь нуждаться в моих способностях, – произнесла Нина тихим голосом.
И это была правда. Во множестве возможных будущих Нина практически везде наблюдала за их жизнями порознь. По той или иной причине все складывалось так, что они расставались. Зачем скрывать от Эрика то, о чем он и сам догадывается?
– Но это не значит, что я не буду нуждаться в тебе, – ответил Эрик.
Нина удивленно взглянула на Эрика. Он впервые говорил с ней так откровенно и даже интимно. Он никогда не позволял себе подобные нежности, хотя Нина много раз замечала их искры у него в мозгу. И чем ближе становилась развязка с Пастаргаями, тем ярче сверкали проблески его любовных чувств. Он хотел с ними делиться и в тоже время сдерживался, потому что память, раз за разом, возвращала его к изначальному уговору: Эрик обратился к Нине за помощью, чтобы избавиться от назойливых птиц, Нина дала обещание ответить на все возможные вопросы по ходу борьбы с ними. И вот они вышли на финишную прямую, хотя еще чуть меньше года назад, она казалась недосягаемой. И сейчас Эрика, как никогда, желал оттянуть победу, несущую расставание.
– В мире есть много людей, которым пригодятся мои способности, – сказала Нина, не совсем уверенная в верности подобранных слов.
Нина до сих пор не постигла смысл своих способностей. Для чего они даны ей? Спасать людей от смерти, изменяя их судьбу? Или все же дарить людям покой, обрывая длительные страдания, как с Тори? Проведя с Эриком неполный год, она приблизилась к ответу, но он все еще был где-то там. За пределами этого маленького бандитского мира.
Эрик смотрел на нее взглядом, наполненным грустным протестом, но в то же время он не смел ей возразить, смирившись с путем, который она избрала для себя сама.
Он обещал помочь ей бежать, и она побежит дальше. Он дал ей слово, и не нарушит его. Но как бы ему хотелось, чтобы она передумала! Как бы ему хотелось попросить ее остаться! Вместо этого он спросил:
