– Ты постоянно на них смотришь и думаешь об их позициях! – не унималась Нина.
– А как я могу на них не смотреть, когда они лежат прямо перед моими глазами?
– Марк! – серьезный тон Роберта выдернул Марка из спора. – Дай мне Нину.
Марк даже растерялся на несколько секунд. Роберт никогда не разговаривал с Ниной один на один, и, уж тем более, по телефону.
– Мне кажется, он влюбился в тебя, – сказал Марк, протягивая телефон Нине
– Я все слышу, идиот! – крикнул Роберт в трубку.
– А я знаю! – ответил Марк, хихикая.
Он воспользовался паузой и пошел на кухню за очередной порцией шоколадного мороженого. Ему нравилось проводить время с Ниной. Они смотрели его любимые кинофильмы, готовили яблочные кексы, но самое главное – говорили обо всем, о чем он не мог говорить с остальными.
Марк – гей. И из всего окружения лишь Нина знала этот секрет, и верно хранила его. Марк и представить не мог, как это приятно снять с души груз невероятных размеров, передать его другому человеку и увидеть понимание в его глазах. Она не высмеяла, не похвалила, не сделала даже акцента на этом факте, и Марк был безмерно благодарен ей за это. Он никогда не сможет открыться друзьям о своих предпочтениях, в нем сидела слишком сильная уверенность в том, что этот факт навсегда изменит их отношения. Нет, друзья не отвернутся от него, и даже изобразят искреннее удивление от того, что он так долго хранил молчание. Но они совершенно точно будут смотреть на него иначе.
Нина была особенной. Она знала причины, по которым Марк стал таким, какой он есть. Она видела его корни, и ей даже не пришлось что-то объяснять, она прочувствовала все, что чувствовал он в детстве. Она словно побыла в его шкуре и прожила в ней всю его жизнь от начала и до сегодняшнего дня, и потому у нее не возникло ни одного вопроса, ни удивления, ни даже интереса к его персоне. Марк смотрел на Нину и видел в ней свое отражение, он видел себя. А ведь зеркалу вы не задаете вопросов.
– Роберт, – произнесла в трубку удивленная Нина.
– Привет, Нина. У меня к тебе серьезный разговор. – Роберт сразу перешел к делу.
Нина слышала, как он тяжело вздохнул, набираясь смелости заговорить.
– Мы не смогли договориться с Виктором, – выпалил Роберт.
Нина искренне удивилась. Этого не может быть! В том видении, что посетило ее на побережье, она четко видела, как Виктор стоит с Эриком плечом к плечу. Их глаза выражали решительность и волю, объединяющую мужчин единой целью. И не столько была важна для Нины сама цель, как примирение двух авторитетов и их желание воевать на одной стороне. Томас потеряет Виктора, Нина видела это совершенно точно. Потому что Эрик и Виктор, плечом к плечу, стояли точно напротив Томаса, и невидимая черта разделяла соперников. Его глаза горели огнем хищника, он хотел разорвать глотки обоим, Виктора он планировал убивать медленно за его предательство.
Но все это Нина видела лишь в далеких образах, что обитают в мире грез. Перейдут ли они через барьер, станут ли реальными, Нина никогда не могла знать наверняка. Она может определить лишь характер вероятности: высокая, низкая, точная или отдаленная. Нина не умеет писать судьбу, она лишь предсказывает возможный исход, и каждый человек мог в любую секунду изменить ход событий, образы немедленно исчезнут, а им на смену придут новые.
Тогда где же они? Почему она не чует перемен, если вдруг все, кажется, сошло с уже прочерченной тропинки?
– Что произошло? – тихо спросила она.
– Виктор просит встречи с тобой.
И тут Нина все поняла. Ничего не изменилось. И новых образов не появится, потому что они до сих пор шли по тому же предначертанному пути. Виктор не отказал, он просто выдвинул встречное требование. И оно испугало Нину. Чего он от нее хочет?
– А что Эрик? – спросила Нина.
– Он против, – резко ответил Роберт.
Нина замерла. Вот, почему они не договорились. Эрик не хотел отпускать Нину на встречу с Виктором. А вот почему – это был уже другой вопрос. И он был крайне интересен Нине.
– Чем же я могу помочь в таком случае? – осторожно спросила Нина, боясь ответа.
– Ты знаешь чем.
Нина закрыла глаза. Дышать вдруг стало тяжело, под грудью органы сжались в один тугой ком, спина взмокла от пота, а виски пронзила острая боль. Она не хотела этого делать! Она не может пойти наперекор Эрику! Она делает только то, что он прикажет. Он говорит поесть – она ест, он говорит подышать свежим воздухом – она идет на террасу, он просит прочесть чьи-то мысли – она читает, и когда он требует не вмешиваться – она слушается его. Она не может допустить даже малейшую возможность непослушания.
– Я не могу, – прошептала она.
На другом конце связи Роберт громко вздохнул.
– Нина, если это из-за Эрика, то, пожалуйста, подумай еще раз, – произнес он, сдерживая то ли злость, то ли мольбу.
И Нина подумала еще раз. И пришла к тому же выводу, что и секунду назад. Она не может перечить Эрику! Да что тут обсуждать? Ты сам, Роберт, не имеешь право замышлять что-то за спиной Эрика! Если ты не согласен с его решением, то будь добр, приложи все силы для того, чтобы донести до него разумность и обоснованность своих идей! Используй логику, красноречие, хитрость! Но не поступай ему наперекор у него за спиной, точно обиженный гордец, слишком высокомерный для того, чтобы тратить силы и время для переубеждения! Это – очередной поступок труса, это – предательство.
– Я не заставляю тебя принимать решение сию же секунду, – говорил Роберт, не дождавшись ответа Нины. – Подумай, поищи ответы там… где ты их ищешь. Но помни, что времени у нас в обрез. На нас надвигается самая настоящая катастрофа. И любой пустяк может сыграть решающую роль!
Металлическое ведро громко стукнулось о стеклянную поверхность журнального столика. Этот резкий железный звон выдернул Нину из размышлений. Марк принес ведро мороженого и тут же принялся раскладывать коричневую ледяную массу по мискам.
Нина вернула ему телефон.
– О чем говорили? – Марк ехидно поглядывал на Нину.
Нина молча приняла из его рук холодную миску с ее любимым десертом: Марк всегда посыпал для нее мороженое орехами в цветной глазури.
– Позвал тебя на свидание? – пошутил Марк и захихикал.
Нина наиграно улыбнулась.
– Что-то вроде того, – тихо ответила она.
***
В тускло освещенном подвале кафе, в котором за последние тридцать лет изменился разве что цвет стен с коричневого до болотно-зеленого, Эрик сидел за столом с Абелем, который рассказывал важные новости, что получил от Лоло – нового бригадира цыган.
– В беспорядках цыгане больше не участвуют, они теперь больше как наблюдатели, нежели активисты, – говорил Абель. – Так вот, благодаря их политике «держаться со всеми на коротком поводу», Лоло кое-что узнал об истоках оружия, что поступает сейчас на юг города.
