– Уф, поменьше парниковых газов, Вивьен! – Изи яростно замахала руками в воздухе, избавляясь от душащих брызг.
– Волос – густой и непослушный, ma сherie! Нужна сильная фиксация, чтобы прическа дожила до конца вечера! – запротестовал француз и тут же облил голову Нины дополнительной порцией спрея.
Даже сидевшая рядом, Мия забилась в кашле, а она ведь ночи напролет проводила в борделе, залитом дымом от сигар и сгорающих ароматизированных палочек.
Изи наносила Нине макияж в ярко-розовых тонах, Мия красила ногти в насыщенный черный цвет, а Вивьен работал над романтичной кукольной прической. И Нина вдруг поймала себя на мысли, что еще никогда в жизни к ней не прикасалось одновременно такое количество рук.
Самые яркие и насыщенные образы Нина получала посредством физического контакта. Они могли затуманить взор настолько, что Нина переставала видеть реальный мир вокруг. Но вот прошло уже семь месяцев с тех пор, как Нина перестала принимать антипсихотики, и сразу три человека дотрагивались до нее, не доставляя особых проблем. Чудесным образом Нина сама регулировала потоки видений, и обрела своего рода контроль над болезнью. С каждым одоленным образом Нина находила, что бороться с ними становится все легче. Эрик был прав, когда говорил о том, что природа не даст ей то, с чем она не сможет справиться. Борьба с Монстрами стимулировала силы Нины, воспитывала ее и укрепляла, как солдата, прошедшего путь от офицера до полковника. Да, борьба была сложной и страшной, но Эрик всегда был рядом, и Нина справлялась, благодаря его поддержке.
Конечно, припадки продолжались, но Нина не могла не заметить, что их периодичность спадает. Если в лечебнице она подвергалась им по два-три раза в месяц, то в последнее время их частота уменьшилась до одного рецидива в три недели, а то и дольше. Но упорству Монстров следовало отдать должное, Они не переставали предпринимать все новые попытки заполучить ее рассудок, стирая реальность перед глазами, и рисуя фантазии взамен.
На прошлой неделе Нина ползала вдоль гостиной, думая, что находится под бетонным завалом, откуда тщетно пыталась найти выход на поверхность. А вокруг лежали трупы задохнувшихся взрослых и детей, обрубки тел с вывалившимися наружу органами, и, разумеется, реки крови – как подливка к блюду. Нину охватила привычная паника клаустрофоба, она была заперта в своем собственном сознании, страх и ужас были единственными ее компаньонами. Но Эрик был рядом. Он всегда с ней рядом в такие минуты. Хотя в прошлый раз Нина совершенно точно помнит, что в начале припадка, когда галлюцинации только начинали захватывать сантиметры пространства вокруг, Эрик отсутствовал в квартире. Скорее всего, Фидо позвонил ему, ведь это была его первоочередная обязанность – информировать Эрика о новом рецидиве, к которым Фидо на пару с Учтивым Карлом уже давно привыкли.
Нина пришла в себя лежа на полу в гостиной, ее голова лежала на бедрах Эрика. Он поглаживал ее лицо и успокаивал:
– Все хорошо, Нина. Возвращайся. Молодец. Еще чуть-чуть. Осталось совсем чуть-чуть. Ты почти дома.
Всякий раз ему удавалось достучаться до ее разума, пребывающего в неизведанном темном мире. Она слышала его голос в потемках, и это было поразительно, потому что никому еще не удавалось найти ее в параллельном мире кошмаров. Лишь Зорий Йокин однажды смог достучаться до нее, но он до конца не осознавал, с чем имел дело, и в итоге тот сеанс погубил доктора. В отличие от него Эрик верил в реальность Монстров, он вступал с ними в диалоги, на всякую угрозу сыпал угрозами в ответ, и в тоже время призывал Нину перестать бояться. Его зовущий в темноте голос беспрестанно повторял:
– Нина, ты не там. Ты сейчас дома. Пожалуйста, вернись ко мне.
Монстры злостно огрызались на его зов, выли, точно хищники в предвкушении кровавой охоты, запугивали Нину грозными выпадами и обещаниями медленно убивать ее, если она ослушается Их. Но голос Эрика продолжал шептать:
– Они боятся тебя ровно настолько, насколько ты им позволяешь. Они невластны над тобой, Нина. Это ты – их хозяин, а не Они – твои. Возвращайся, Нина. Я здесь и жду тебя.
И она шла на его голос. Ей было страшно, но она делала шаг за шагом, вырываясь из сна, наполненного чудовищами и человеческим горем. Пока, наконец, пелена не сходила с глаз, и лицо Эрика не проступало в тумане, приветствуя ее в реальном мире.
После припадков Нина немедленно проваливались в длительный сон. Спокойный и глубокий, где кошмары были лишь кошмарами, а не обманчивой копией действительности.
И все чаще Нина понимала, что останься она в лечебнице, безумие овладело бы ее рассудком. Лекарства лишь замедляли ход течения болезни, выигрывая время, которое врачи растрачивали впустую. Никто не вел беседы с ней во время галлюцинаций, они просто кололи транквилизаторы, насильно отправляя мозг в сон, запирая ее разум еще глубже в кошмар. Они бы не помогли ей. Они бы позволили Монстрам одержать верх.
Нина ухмылялась, когда осознавала, что все, что ей нужно для борьбы с недугом – это близкий друг, который, бросив все дела, примчится на ее зов о помощи. Ей нужен был тот, кто заставит ее поверить в то, что она не одинока. До лечебницы этим другом была ее мать. Теперь же – Эрик.
Несмотря на ее предательство, Эрик вернулся домой, как только позвонил Фидо. Он продолжал выполнять уговор, даже, когда Нина была недостойна его помощи. Он вернул ее сознание в реальность, хотя мог предать так же, как и она его. Печальное событие прочертило непреодолимую пропасть между Эриком и всеми остальными. И его бескорыстная поддержка лишь усугубляла угрызения совести. Как бы Нине хотелось оказаться на одной с ним стороне!
– Мия, у нее должен быть нежный образ! К черту твой черный лак! – возмутилась Изи.
– К черту твои розовые губы – вот, что я скажу тебе! – не менее дерзко ответила Мия.
– По мне так весь ее образ – полнейший крах! – вставил Вивьен.
И все четверо тут же весело рассмеялись. Потому что каждый хотел внести свою лепту в праздничный образ Нины и сделать из нее сногсшибательную малышку в столь важный день. Но каждый из них был неуступчив. Они не смогли договориться о едином стиле, поэтому кремовое платье с вышивкой на лифе и пышной юбкой из шифона до колен дополнялось черными ногтями и ванильным макияжем с малиновыми губами, а распущенные кудрявые волосы пытались сгладить несовместимые по стилю детали образа.
Сегодня у Нины День рождения. И это был ее первый День рождения за двенадцать лет. В лечебнице ей не устраивали праздников, иногда она даже сама забывала о том, что неделю назад ей прибавился еще один год. В лечебнице время остановливалось, словно она находилась под влиянием колдовских чар. Нина не замечала, как росла. Чтобы высчитать свой возраст, ей приходилось производить в уме математические вычисления, вспоминая нынешний год и свой год рождения.
Неудивительно, что об этом Дне рождения тоже вспомнила не Нина. Три дня назад Марк открыл сей факт. Оказалось, он ждал дату, как ребенок – подарок на Рождество. И последний месяц планировал украшения, буфет и развлечения для вечеринки. Возможно, сейчас не совсем подходящее время для праздника. Несмотря на то, что, благодаря усилиям Йоакима, полиции удалось нормализовать ситуацию с беспорядками в Новачах, все равно следовало готовиться к новому удару. Затишье перед бурей коварно неизвестностью первой атаки. Но даже во время войны надо находить время для веселья. Оно заставляет вспомнить, что жизнь прекрасна и за нее стоит бороться.
