– Сабрина! – с довольством произнес Аларик, указывая на рацию, будто в ней пряталась диспетчер. – Она без ума от меня!
Ханна смотрела на Аларика и не понимала, что в этом омерзительном грубияне находили женщины. Сколько бы гормонов она ни пила, но природу не обманешь, Ханна никогда не обзаведется «женским» мозгом.
– Ну, что? Поехали, глянем на фейерверк!
Аларик вытащил с заднего сидения мигалку, установил ее одной рукой на крышу, и включил. Красно-синий огонек тут же истошно завопил, мол: «Расступитесь все! Иначе я сейчас лопну!».
Серебристый Ягуар Куп поспешил к Хаммель-Гарден.
***
– Твою мать! – кричала Нина в агонии.
И этот выкрик, такой нехарактерный для нее, и, скорее всего, привитый богатым ненормативным лексиконом Дэсмонда, так ясно обозначил катастрофичность ситуации, в которой находились трое.
– Главное – жива! – воскликнул Марк.
Но Нину это мало утешало. Боль в бедре была такой мучительной, что хотелось оторвать его и выбросить. Нину посетили идиотские мысли о том, как было бы здорово, если бы существовали магазины, торгующие частями тела, как магазины, продающие запчасти для автомобиля. Сломалось что – пришел, купил, поменял. Да еще протюнинговал и цвет выбрал!
– Покажи! – командовала Амелия.
Нина отняла руки от бедра. Кровь тут же захлестала из черного отверстия. Вот, наконец, ты и увидела в реальности то, что Монстры показывают тебе в фантазиях. И в очередной раз Нина убедилась в том, что картинки в ее голове – ничто по сравнению с реальной болью и реальной кровью.
Амелия быстро, но аккуратно осмотрела бедро. Прощупав его с обратной стороны, Амели пришла к неутешительному выводу:
– Пуля осталась внутри!
Ей тут же вспомнились мысли о том, что прежде чем застрять в человеке, пуля пронзит кого-то еще. Пуля в бедре Нины отняла чью-то жизнь.
– Это же хорошо? Кровотечения не будет! – Марк, как всегда пытался найти позитивные моменты.
– Не совсем. Я понятия не имею, задета ли артерия! – ответила Амелия, срывая с плеч Нины палантин и скручивая его в канат.
– Не задета, – выдохнула Нина, тяжело дыша.
– Откуда ты знаешь?
– Поверь ей, она знает! – поддержал Марк.
Амелия до сих пор с трудом принимала на веру рассказы о каких-то паранормальных способностях этой девчонки, оставляя слухи другим. Но сегодня ей придется поверить в то, что Нина умеет определять степень тяжести ранения, потому что от этого зависит жизнь самой Нины в первую очередь. Амелия туго обмотала палантин вокруг раненного бедра Нины и завязала. На какое-то время этого хватит. Но сосуды и вены будут разбухать при ходьбе, и рано или поздно кровотечение возобновится. А ходить Нине придется, потому что в лифте оставаться нельзя.
И словно в подтверждение мыслей Амелии, лифт остановился. Звук, с которым это произошло, был необычным, словно у лифта кончились батарейки или бензин. В ту же секунду свет потух, и троица осталась в полной темноте.
– Что за чертовщина? – выругалась Амелия.
Так они сидели в тишине около трех минут, прислушиваясь к продолжающейся пальбе где-то под ними. Наконец, в лифте зажглось красное освещение. Марк первым сообразил, что это значит.
– Запасные генераторы заработали! Ублюдки вырубили трансформаторную подстанцию!
Амелия переглянулась с Марком. При таком освещении они были похожи на вампиров, проснувшихся где-то в своей пещере, готовые к новой охоте на людишек.
– Генераторы будут питать только самые необходимые объекты в здании: свет, электронные замки, противопожарную систему и прочее, – объяснял Марк.
– Сволочи! – выругалась Амелия. – На каком мы этаже?
Оба уставились на табло. Горела цифра пять.
– Недалеко забрались, – констатировала Амелия, – надо выбираться!
Оба встали с пола и принялись за попытки раздвинуть стальные двери.
– Я должна была предвидеть, – прошептала Нина, – должна была!
– О чем она? – кряхтела Амелия.
Марк не стал отвечать, потому что Марк думал о том же: почему она не предвидела это? Что произошло с ее даром?
Нина стискивала зубы от невыносимой боли, физическое состояние усугубляло ее угрызения совести. Утром она приняла решение отключиться от видения и образов. Глупая была затея! Глупая! Нельзя было этого делать в такое опасное время! Захотелось побыть влюбленным человеком, остановить момент, продлить прошлое? А в итоге получила совсем безрадостное настоящее!
Она совершенно точно знала, что Эрик ранен. Она чувствовала его боль в плече, но он был жив. Превозмогая боль, Нина пыталась долететь на невидимых волнах до нападающих и увидеть их мысли, переговоры, цели. Но она получила серьезное ранение, и оно ослабляло ее силы, которые теперь приходилось тратить на борьбу с физической болью. Нина просчиталась. И ценой ее просчета служат десятки уничтоженных жизней, а вскоре может отнять и ее собственную!
– Кажется, пошло! – пыхтел Марк.
Двери, наконец, поддались усилиям двоих. Преодолев порог автоматического открытия, они с легкостью разъехались по сторонам, обнажая кирпичную стену шахты.
– Надеюсь, мне не отрежет ноги, как в каком-нибудь фильме ужасов, – выдохнул Марк.
– Пошевеливайся! – Амелии было не до шуток.
В самом верху оставался проем шириной в метр, ведущий на пятый этаж. Марк с легкостью подтянулся и вылез наружу. Амелия помогла Нине подняться.
– Твою мать! – снова выругалась Нина и вцепилась мертвой хваткой в предплечье женщины.
Из-за изменения положения с горизонтального на вертикальное рана начала пульсировать новыми волнами чудовищной боли, и Нине понадобилось несколько секунд, чтобы просто прийти в себя от столь жестокой пытки. Ей богу, то, что творили с ней Монстры в ее видениях, всего лишь цветочки по сравнению с реальной болью!
Марк схватил Нину за руки и вытащил из лифта. Потом он помог Амелии, и все трое вскоре лежали на полу, восстанавливая дыхание.
– Кажется, стрельба внизу утихла, – прошептал Марк.
Амелия прислушалась. И вправду, пулеметных очередей больше не было слышно.
– Это не хорошо, – произнесла Нина, дыша так, словно преодолела беговую дистанцию.
Амелия объяснила то, что Нина имела в виду:
– План зачистки подошел к концу. Сейчас они вышлют пехоту.
***
Аларик подпевал громкой рок-музыке, раздающейся раскатистыми басами из мощных колонок в автомобиле, и лихо крутил руль, объезжая другие машины и дорожные препятствия. Мигалка на крыше истошно вопила с истерикой не меньшей, чем громкость музыки. У Ханны от страха сперло дыхание, когда они обгоняли грузовик и чуть было не врезались в металлическое ограждение, разделяющее встречные полосы движения. Аларик успел резко крутануть вправо, возвращаясь на полосу, и засмеялся, точно сбежавший из психбольницы безумец.
