Присела на край телеги, взяла фейри так, как держат маленьких детей, и поднесла молоко к пересохшему ротику.
Ну же, давай, глотай.
Чуткий носик чуть сморщился, розовый язычок, пробуя, осторожно лизнул белую жидкость, затем дотронулся уже смелее, а потом замелькал, жадно забрасывая в рот вожделенные капли и захлебываясь ими.
– Ну-ну, не нужно так торопиться. Никто у тебя молоко не заберет, – ласково приговаривала я, пытаясь удержать кружку, которую маленькие ручки тащили к себе с невероятной силой.
Веки чуть приподнялись, желтые глаза пристально и недоверчиво уставились на меня.
Фейри сморщил носик, показывая острые, как гвоздики, клыки, и сердито зашипел.
– Выпей еще молочка, а потом решишь, надо оно тебе или нет – шипеть на меня, – примирительно сказала я детенышу и пододвинула кружку.
Он уставился на нее, на мои руки, державшие его и молоко, и успокоился. Подтянул кружку ближе и начал есть уже как человек, втягивая питье губами в рот и часто глотая. Через несколько минут молока осталось на донышке, а животик фейри стал похож на тугой мячик, спрятанный под грязноватой кожей.
– Мы уже готовы, – отстраненно сообщил вампир, и я, отставив кружку, спрыгнула с телеги, бережно прижимая к себе задрожавшего малыша.
– Я тоже.
– А фейри? – осторожно поинтересовался Атаний.
– Что «фейри»?! – подозрительно уставилась я на лесоруба.
Пусть только попробует сказать хоть слово против этого зверька.
– Ничего, – слишком быстро ответил гном, и я ехидно хихикнула про себя.
Начинает понемногу понимать, как нужно обращаться с Бабками-ёжками.
– Уходим, – официально объявил Гарон. – Встаньте поближе ко мне.
Мы сгрудились возле мага, причем я постаралась втиснуться между вампиром, держащим под мышкой златовласый, сладко посапывающий сверток, и Талмом, за которым укрывалась от отца Нилина. Впереди стоял маг, замыкал наш паровозик Атаний.
Буркнув нечто непонятное, Гарон махнул рукой, и я испытала знакомое ощущение полета. С той только разницей, что со всех сторон была кромешная темнота.
Ойкнула Нилина, тихо хмыкнул вампир. Неужели он ни разу в жизни не летал ночью? А кстати, нужно будет его расспросить, каково это – быть вампиром? Ну, что он совершенно живой и абсолютно не похож на те страшилки, которые показывают по ящику, я уже убедилась. А вот расспросить подробнее насчет гастрономических пристрастий времени пока не было.
Яркий дневной свет вспыхнул так внезапно, что я невольно зажмурила глаза. И пока стояла с закрытыми веками, привыкая к свету, вдруг поняла, что чувствую этот невероятный лес совершенно не так, как в тот, самый первый день.
Теперь это был МОЙ лес, я каким-то восьмым чувством знала все, что с ним происходит, видела каждый листик и корешок, ощущала спящих в стволах дриад, точно знала, сколько у каждой из них ухоронок с сокровищами и где они спрятаны.
Вокруг огромных дробов струились потоки зеленоватой энергии, а в их кронах шла оживленная жизнь. Птицы и зверюшки, змеи и ящерки спешили добывать себе пищу, искать пару, высиживать яйца. И я могла подробно рассказать, где, в каком гнезде, у какой птицы сколько птенцов.
Ветка дроба, отвечая на мою безмолвную просьбу, наклонилась над головой и сдвинула листья, создавая густую тень. Я открыла глаза и встретилась с изумленным взглядом мага.
Что, гном, не ожидал от меня такой прыти? А вот сейчас проверим, на что еще я теперь способна.
Так же мысленно прошу дерево открыть нам путь, и в ветках немедленно открывается зеленый тоннель.
– Велком! – уже привычно пошутила я, протягивая руку в сторону тоннеля, и первая шагнула в мягкий сумрак.
Талм потянул за руку вампирку, следом шагнул со своим сопящим грузом ее отец, последними ступили на путь Атаний с магом.
«Сегодня мы поедем с комфортом», – решила я, создавая три удобных сиденья, устроилась рядом с Талмом и вампиркой… и внезапно поняла, что не знаю, как задать деревьям направление.
Но партизаны не сдаются. Идея всегда найдется, просто нужно уметь искать.
– Дарвиль, в каком месте дивный лес подходит к твоему замку ближе всего? – Еще не отзвучали последние звуки вопроса, а ко мне уже пробрался Гарон.
– Вия, я думаю, нам лучше заночевать в доме Атания. Иначе к тому месту, откуда ближе до замка, мы попадем лишь после восхода Афели, а там нет хорошей дороги. – Маг говорит спокойно и убедительно, глядя на меня, как на капризного ребенка, и от этого обида и упрямство смешиваются в моей груди в гремучую смесь.
– Он прав, – отстраненным голосом поддержал мага вампир. – Если можно заночевать в лесу, лучше отправиться в замок с утра. Глубокой ночью нам могут и не открыть.
Все это, конечно, разумно и логично, но почему же у меня не проходит стойкое ощущение, что мне снова подсунули роль главной лохушки в мужском заговоре?
– Попробую вам поверить, – насмешливо сообщила я, усилием воли подавив зарождающееся возмущение. – Но учтите, этот раз – последний.
И, независимо откинувшись на сиденье, мысленно представляю знакомый домик и деревья рядом с ним. Зеленый тоннель дрогнул, пришел в движение, и наши сиденья, все разгоняясь, помчались по дриадскому пути.
Фейри, тихо лежавший на руке, завозился, озираясь, приподнялся над моим плечом, уставился на спутников и снова зашипел.
– Не нужно сердиться, маленький. Это все свои, – как собачке, объяснила я и тяжело вздохнула.
Свои-то свои, а варежку не раскрывай. Иначе вмиг придумают какую-нибудь пакость. Причем даже догадаться невозможно, с какой стороны придет неприятность. И это им я объясняла про партизанские методы! Да они сами какую хочешь диверсию в два счета изобретут.
Но фейри, как ни странно, меня послушал и уже спокойно прижался к плечу, крепко вцепившись в кофту ручками. Я чуть не заплакала от умиления, гладя малыша по спутанной грязной шерстке.
Надо будет попробовать его вымыть, интересно, знает здесь кто-нибудь, можно купать фейри или нет?
Вот только не стоит ни о чем спрашивать мага, пока я не добралась до своей настойки, близкое общение с ним мне категорически противопоказано.
В этот раз мы домчались намного быстрее, чем два дня назад, и все равно, когда тоннель открылся недалеко от дома Атания, в небе уже догорали последние отблески заката.
И лишь теперь я сполна прочувствовала, как сильно устала и хочу есть. Правильно сделала, что послушалась Гарона, хотя он и сволочь остроухая.
Талм почти бегом потащил Нилину показывать дом, за ними вампир легко нес на плече своего племянника и господина в одном флаконе – очень красивого и столь же омерзительного.
За ними спешили гномы, хозяйские обязанности по устройству ужина никто пока не отменял, а последней потихоньку тащилась я, придерживая на плече заснувшего малыша.
