– Кто ты? – сделала за меня выбор судьба.
– Женщина, – сказала я чистую правду.
– Это я вижу, – неожиданно откликнулась на шутку девчонка, попробовала перевернуться на другой бок и тут же сердито зашипела, видать, ребра сломаны или еще что.
– Лежи-ка смирно! – прикрикнула я. – Сейчас подлечим.
– А что, дракону не все равно, каких жрать, целых или немного поломанных? Жевать меньше, – опять шутит она.
– А при чем тут дракон? – не поняла я.
– А ты разве не от дракона? – вытаращилась девчонка.
– Рассказывай, – командую ей, сообразив, что мы впустую тратим время.
Когда побледневшие, усталые и злые гномы вернулись назад, так никого и не поймав, я знала нехитрую историю во всех подробностях.
Несколько лет назад мужики, возвращавшиеся с торгов, привезли печальную новость – в их краю появился дракон. И через своих слуг велел передать селянам, что если они не хотят, чтобы их дома в одночасье сгорели в драконьем пламени, то каждый год должны выдавать четырех молодых женщин и дальше по списку: золото, продукты, теплые вещи, сапоги…
А самое главное, никому про эти требования не говорить и не жаловаться, иначе будут жестоко наказаны. Селений в этой долинке несколько, собрались мужики тайком, обсудили и постановили, что проще все требования выполнять, чем потом восстанавливать целые деревни.
Вот с тех пор и решают каждое лето, кого отдать. В этом году один из селян отдал спившуюся жену, она и в последнюю дорогу набралась так, что на ногах не стояла. Второй со злости отдал дочку, выбравшую не того жениха, какого родители приглядели, третья девица – из многодетной бедной семьи, а четвертая, моя избитая собеседница, замечена в ведьмовстве.
– Что, и правда умеешь колдовать? – заинтересовалась я. – Да не бойся, здесь тебя за это никто не осудит.
– Немного, – скрытничает девушка. – Я больше лекарка, или травница, слово для силы над снадобьями шепчу.
– А себя подлечить сможешь или моего друга подождем?
Магию Гарон почти восстановил за день, а лекарь он посильнее, чем я, вот и не суюсь пока.
Ведьмочка согласилась подождать, и мы болтали до тех пор, пока из-за деревьев не показались зеленоватые шевелюры моих спутников.
Гарон, выслушав просьбу, сразу приступил к делу, а я пошла к метелке, поискать в своем мешке очень нужную мне вещицу. Как-то давно попросила меня одна знакомая сделать мужу снадобье от пьянства, ну я и сварила. Только случайно вместо трех капель крови трехлетней жабы, пойманной в ночь на Ивана Купалу на западном берегу реки, положила шесть.
Муж клиентки скушал снадобье с колой и не только бросил пить на работе и на футболе, а стал рьяным трезвенником. Начал ходить с плакатами, из дома выбросил даже бальзам Биттнера и настойку валерианы, пригрозив жене, что уйдет, если она выпьет хоть каплю спиртного. Она конечно же прибежала ко мне, устроила скандал.
Нет, тогда я, разумеется, оскорбилась – все сделала, как вы хотели, предупреждать нужно. Но настоечку с тех пор из сумки не вынимаю. Мало ли настоящей Бабке-ёжке встречается на пути нехороших людей. Всегда приятно сделать для них доброе дело.
Накапала я снадобья в кружку, добавила немного воды и вылила в рот мирно спящему завтраку дракона. После чего мы оставили ее досыпать, а сами загрузились в метелку и отправились к своему кострищу завтракать. Ведьмочку, ясное дело, взяли с собой.
А за завтраком разговорились, и выяснилась занятная вещь. Не было тут драконов, Гарон точно знал. Тот, к которому я первоначально собиралась, – единственный. Нет, вообще-то в этом мире они водились, только были настолько мудры, что на этот перенаселенный расами материк без особой нужды не залетали. И людей не ели ни под каким соусом.
«Значит, трусливых крестьян кто-то нагло обманул и теперь доит, как последних лохов», – сразу сообразила я. Ну, тогда дело за малым – выяснить кто.
Положила я ведьмочку отдыхать в гномьем шалаше, который в эту ночь для безопасности построила рядом с метелкой, приготовилась и легла на мягкой травке у края обрыва – ждать. Часа через два явились давешние мужики и привезли кучу мешков и переброшенных через седло сбежавших девиц. Только вот синяков и шишек на них было теперь почти столько же, сколько на ведьме. Вот же глупые, не додумались несколько дней в укромном месте отсидеться, небось сразу по домам побежали.
И едва успели мужики своих пленниц к деревьям прислонить, как полянку накрыла тень, и с неба спустился огромный черный дракон.
– Ах вы, глупые людишки! – рычал дракон, пыхая пламенем. – Кто вас заставил творить черные дела, прикрываясь моим именем? Разве вы не знаете, что драконы не едят людей? Кому вы поверили? Кому отдавали своих сестер и дочерей? Где ваша мужская храбрость, где ваше оружие? Кучка бандитов обирает вас столько лет! Если не поймаете их, пеняйте на себя!
Дракон на прощанье еще раз пыхнул черным клубом дыма и скрылся за деревьями, оставив оцепеневших от неожиданности селян в глубокой задумчивости.
– Ну что? – выпрыгнув из самолетки и пробравшись к замаскированным травой гномам, спрашиваю, пытаясь заглянуть за край.
– Грузят все обратно, и девушек, и дань. А та, что спала, так и спит, – сообщил оживившийся Атаний, впечатленный моим представлением.
– Ничего, отоспится, – ехидно фыркнула я, представляя разочарование мужа, уже считавшего себя свободным.
– А что дальше будем делать? – угрюмо спросил мрачный как туча Гарон, когда мужики наконец уехали.
– Ждать разбойников, – подумав, сообщила я и, набросив на себя морок, отправилась к тем деревьям, где еще недавно были привязаны женщины.
Несколько камушков, веточек, горстка мусора – и на поляне высится гора мешков и корзин, а к деревьям привязаны пленницы, измученно повисшие на веревках.
– Ну как? – донельзя довольная своим творчеством, спрашиваю, вернувшись к костру, и вижу несчастный взгляд Атания.
– Что случилось?
– Гарон улетел.
Я равнодушно пожала плечами и полезла в метелку, словно что-то забыла. И пока искала в сумке свое успокаивающее снадобье, успела мазнуть рукой по щекам, стирая неизвестно откуда взявшиеся соленые потеки. Глотнула горькой настойки прямо из пузырька и сунула его в карман штанов, чтобы долго не искать в следующий раз.
Мы ждали весь день, дежуря по очереди с Атанием, выспавшейся ведьмой, которая назвалась Кинной, и Шомо. Дежурили и ночью, но никто за вещами и пленницами так и не пришел.
Я пару раз летала туда подправить морок и каждый раз, вернувшись, быстро осматривала место стоянки, втайне надеясь, что увижу зеленоватую макушку, склонившуюся над котелком. И каждый раз убеждалась, что зря тешу себя надеждами.
На следующее утро, посоветовавшись с гномом и ведьмой, решила подождать разбойников еще денек. И до самого вечера мы валялись на траве и играли в «дурака», защищенные щитом невидимости, который я повесила на краю обрыва.
