Эксперимент с андроидами
Представьте, что уже завтра какая-то компания представит на рынке андроидов, способных делать все, на что способен работник-человек – в том числе и производить новых андроидов. Возникнет ничем не ограниченное предложение таких роботов, причем со временем они станут чрезвычайно дешевыми, а их эксплуатация – практически бесплатной. Они работают круглые сутки без выходных и не ломаются.
Очевидно, что это приведет к важнейшим экономическим последствиям. Прежде всего, резко взлетят показатели производительности и выпуска. Андроиды будут работать на фермах и фабриках. Производство продуктов питания и других товаров станет значительно дешевле. Фактически их цена на конкурентном рынке окажется близкой к ценам сырья, из которого они производятся. По всему миру произойдет увеличение объема, разнообразия и доступности предложений. Короче говоря, андроиды могут принести нам огромное благо.
С другой стороны, произойдет серьезная дестабилизация в области рабочей силы. Каждый экономически рациональный работодатель предпочтет использовать андроидов, поскольку они обеспечивают те же возможности при меньших затратах. Поэтому роботы довольно быстро заменят многих, если не всех, работников-людей. Предприниматели будут и дальше разрабатывать новинки, создавать новые рынки и компании, однако работать в этих компаниях будут не люди, а андроиды. Владельцы роботов и других основных фондов или природных ресурсов смогут завладеть всеми ценностями в экономике. Люди, не имеющие других активов, будут вынуждены продавать свой труд, который не будет стоить почти ничего.
Этот мысленный эксперимент позволяет нам понять, что технологический прогресс не всегда сопровождается широкомасштабным созданием рабочих мест.
Мы можем немного видоизменить наш мысленный эксперимент и предположить, что андроиды способны делать все то же самое, что и человек, за исключением какого-то одного дела – например, приготовления пищи. Экономические результаты останутся неизменными, за исключением того, что на рынке сохранятся люди-повара. Поскольку за место повара будет очень высокая конкуренция, компании, нанимающие поваров, смогут предлагать им меньшую заплату и все равно заполнять все вакансии. Общее количество часов, затраченных на приготовление пищи, останется прежним (по крайней мере, до тех пор, пока люди посещают рестораны), однако общая величина зарплаты поваров уменьшится. Единственным исключением станут суперзвездные шефы, навыки и репутации которых просто не могут быть скопированы их коллегами. Суперзвезды, в отличие от всех остальных, смогут по-прежнему требовать высокую зарплату. Поэтому в дополнение к Дару (большему объему выпускаемой продукции) появление андроидов приведет к значительному увеличению неравенства в доходах.
Насколько полезны эти мысленные эксперименты, напоминающие скорее научную фантастику, а не нашу текущую реальность? В наши дни в американских компаниях еще не работают полностью функциональные гуманоидные андроиды. Их попросту не существует, и до недавних пор не наблюдалось существенного прогресса в создании машин, способных заменить людей-работников в таких областях, как распознавание закономерностей, сложная коммуникация и восприятие. Однако, как мы уже видим, темп технологического прогресса резко усилился в недавние годы.
Чем лучше машины смогут заменить работника-человека, тем вероятнее, что эти машины смогут обрушить зарплаты людей с аналогичными навыками. Теория экономики и практика бизнеса говорят нам, что нет смысла конкурировать с близкими субститутами (аналогами-заменителями), особенно если у них имеется преимущество с точки зрения издержек.
Однако слабые и сильные стороны машин отличаются от слабых и сильных сторон людей. Когда инженеры пытаются усилить эти различия, совершенствуя машины именно в том направлении, где они сильны, а человек слаб, появляется возможность дополнить машиной человека, а не заменить его. Эффективное производство требует и человеческого, и машинного вклада, и ценность человеческого вклада будет расти, а не уменьшаться по мере роста мощности машин.
Второй урок теории экономики и практики бизнеса учит нас, что весьма полезно быть дополнением к чему-то, что распространяется все шире и шире. Более того, этот подход создает новые возможности для производства товаров и услуг, которых прежде не имелось ни у «недополненного» человека, ни у машины, которая просто имитировала человеческие действия. Новые товары и услуги открывают путь к росту производительности, в основе которого – увеличение объема продукции, а не снижение издержек.
Поскольку в нашем мире имеется масса неудовлетворенных потребностей и желаний, безработица может служить громким напоминанием о том, что мы просто недостаточно думаем о том, как вести себя в этой новой ситуации. До сих пор мы недостаточно изобретательно решали проблему того освободившегося времени и энергии людей, чьи рабочие места были автоматизированы. Мы можем сделать намного больше, если создадим технологии и бизнес-модели, учитывающие и усиливающие уникальные способности человека в создании новых источников ценности, вместо того чтобы пытаться автоматизировать эти способности. В следующих главах мы обсудим, какие вопросы эта проблема ставит перед политиками, предпринимателями и каждым из нас.
Альтернативное объяснение: глобализация
Технология – не единственный фактор, влияющий на экономику. Еще одна значительная сила нашей эры – это глобализация. Может ли она объяснить причину остановки роста медианной зарплаты в США и других развитых экономиках? Целый ряд знаменитых экономистов считает, что может. Это история про выравнивание цен на факторы производства. На любом отдельно взятом рынке конкуренция будет подталкивать стоимость факторов производства – таких как труд или капитал – к единому общему значению.
[319]
За последние несколько десятилетий снижение расходов на коммуникацию позволило создать единый глобальный рынок для многих продуктов и услуг. Компании могут находить и нанимать работников с нужными навыками по всему миру. Если работник в Китае может сделать то же самое, что и американец, то, согласно тому, что экономисты называют «законом единой цены», китаец может претендовать примерно на ту же зарплату, что и американец, поскольку рынок нивелирует любые различия между работниками (так же, как он делает это и с другими одинаковыми товарами). Это отличная новость для китайского работника и для экономической эффективности в целом. Но американца, которому теперь приходится конкурировать с коллегой, чья себестоимость гораздо ниже, чем его собственная, эта новость вряд ли обрадует. На это обратил внимание целый ряд экономистов. Майкл Спенс в своей блистательной книге «Следующая конвергенция» (The Next Convergence) объясняет, каким образом интеграция глобальных рынков ведет к серьезной дезорганизации, особенно на рынках труда.
[320]
