Тем не менее именно Фивы отвоевали Обе Земли и объединили их под своим началом. Ввиду недостатка источников мы можем лишь предположить, что данное явление было обусловлено тремя причинами. Во-первых, это было время индивидуализма и независимой власти, и на культурном севере дух сепаратизма мог быть сильнее, чем на провинциальном юге. Кроме того, союзники Гераклеополя могли соперничать между собой и быть ненадежными. Юг же был относительно беден, и ему было выгодно завоевание севера, а силы фиванскому воинству придавали деревенские жадность и заносчивость. В-третьих, в тот феодальный период местные правители не только обладали существенной автономией, но и присваивали себе царские титулы, эпитеты и привилегии. Вряд ли они хотели стать свидетелями восстановления государственной модели Древнего царства, возрождения традиций централизованной власти и абсолютной преданности фараону. Но им могло быть нужно главенство самого сильного и целеустремленного феодального царька, происходившего из их числа, которому они, хотя и неохотно, осторожно и с опаской, подчинялись бы. Они могли бы сами его выбрать, и тогда фиванский правитель стал бы первым среди равных, а такое государство было бы своего рода оборонительным союзом во главе с самым активным из его членов. Подобный анализ, являющийся не чем иным, как попыткой применить современные понятия к событиям древности, безусловно нелеп. Цари эпохи Среднего царства считались богами, сыновьями Ра, и были полновластными правителями в полном смысле, который вкладывался в это словосочетание в соответствии с традиционной идеологией. Однако если наши предположения об индивидуальном волюнтаризме и социальном равенстве верны, то станет очевидно, что это развитие догмы божественного абсолютизма фараона в эпоху раннего Среднего царства являлось лишь верхушкой айсберга, под которой скрывалась высокая степень сепаратизма. Пока существовал оборонительный союз, провинциальные царьки всячески поддерживали его. Но на практике сепаратистские тенденции в течение одного или двух поколений XII династии продолжали быть сильными, а затем власть фараона упрочилась за счет центростремительных тенденций.
Мы не ставим своей целью подробное описание борьбы Гераклеополя и Фив
[92]. Победу в этом противостоянии одержал маленький провинциальный городок, и, судя по тому, что первый царь Небхетепра Ментухотеп правил почти 40 лет в мире и порядке, она была быстрой и окончательной. При его двух преемниках возобновились массовые волнения, не затухавшие и во время правления Аменемхета I, первого царя XII династии. Однако представитель XI династии Небхетепра Ментухотеп взошел на престол, когда Египет был еще разделен. В течение девяти или десяти лет он завоевал и вновь объединил земли, и последующие сорок лет его правления были посвящены мирным делам. Либо он был блестящим организатором и правителем, либо египетские земли просто устали от междоусобных тяжб. На какое-то время воцарился мир.
Благодаря наступившему спокойствию была сделана попытка «вернуть» Египет во времена Древнего царства. В Западных Фивах, в Дейр-эль-Бахри, этот царь возвел огромный заупокойный храм, вписанный в горный пейзаж и построенный по совершенно иным канонам, чем древние мемфисские храмы. Были возобновлены торговля и разработка рудников. Из Коптоса, стоявшего на Ниле, до Кусейра на Красном море по Вади-Хаммамату был отправлен отряд, состоявший из 3 тысяч человек; каждый из них был снабжен посохом и бурдюком с водой, на каждого было выделено два кувшина воды и двадцать хлебов, необходимые во время четырех- или пятидневного пути по гористой пустыне. Для того чтобы облегчить этот стокилометровый путь для последующих путешественников, члены экспедиции восстановили или вырыли десятки колодцев в пустыне; вероятно, именно эти источники до сих пор встречаются в Вади-Хаммамате. В красноморском городе было построено мореходное судно, которое отправилось в путешествие в сказочную страну Пунт, где на африканском или аравийском побережье Красного моря произрастала мирра. После отплытия этого корабля, ставшего, вероятно, первым признаком восстановления царской монополии на торговлю с иноземными странами, экспедиция вернулась в долину Нила, открыв по дороге горные каменоломни по добыче твердого строительного камня
[93].
Другая экспедиция, целью которой стал поиск твердого камня, бывшего гордостью египтян эпохи строительства пирамид, была направлена в Южную Нубию. Пустынные бедуины пытались воспрепятствовать добыче, и для защиты прав фараона туда был послан военный отряд
[94].
На Синае сохранилась надпись фиванского чиновника, открывшего старые шахты и возобновившего поставки меди, бирюзы, лазурита и руд со странными и неясными названиями. Эта добыча была и военной операцией: «Я отогнал азиатов в их страны». И здесь мы вновь сталкиваемся с прежней лестью царю: «Это из страха перед ним они трепетали передо мной, его воздействие вызвало ужас ко мне… это из любви к нему Обе Земли почитают его»
[95]. Мир на Синае вскоре был восстановлен.
Главным источником, повествующим о мирной жизни и безопасности передвижений в Египте при царях XI династии, стали частные письма, найденные в Фивах
[96]. Капризный старик по имени Хеканахт жил в этом городе, но владел поместьями в районе Мемфиса и в Дельте. Каждый год он проводил много времени в северных владениях, посылая своей семье в Фивах властные письма, в которых он рассказывал о своих делах и передавал последние сплетни. Возможность обладания поместьями одновременно на севере и на юге, а также то, что мелкий землевладелец мог свободно путешествовать между ними, сильно отличают жизнь в Египте эпохи Среднего царства от того хаоса, который описывали «пророки» прошлого века, и свидетельствуют об успехе фиванского завоевания и восстановлении порядка.
Благодаря письмам Хеканахта мы обладаем четким представлением о семейной жизни и заботах мелкого землевладельца. Ничто и никто – ни малейшие тонкости аренды земли, ни размер урожая, ни кухонные слухи, ни склоки между родственниками – не ускользали от острого глаза Хеканахта. Эти письма позволяют нам делать выводы о том, как жили египтяне 2 тысячи лет назад, и они могут быть проиллюстрированы известными нам сведениями о жизни современных египетских крестьян.
Своего старшего сына, оставленного главным в Фивах, Хеканахт держал в ежовых рукавицах. «Когда придет половодье на наши земли, только ты отвечаешь за их возделывание. Бери с собой всех моих людей! Я назначаю тебя ответственным. Не медли с обработкой земли и будь внимателен. Сторожи зерно – сторожи все, что мне принадлежит, ибо я назначил тебя ответственным за это». Он не давал сыну никакой свободы действий и все время боялся, что молодой человек будет слишком расточительным по отношению к имуществу отца. «Выдавай довольствие моим людям только тогда, когда они работают. Помни это! Бери все от моей земли; используй все возможности, хоть ройте мою землю носами. Ибо, если ты хорошо трудишься, за тебя воздадут хвалу богу. Ты счастливый, поскольку у тебя есть моя поддержка. Если найдется кто-нибудь, кто может платить довольствие, пусть приедет ко мне и живет так, как живу я (на севере), – ни один не приблизится ко мне!..
