Если у людей, менее склонных к многозадачности, наблюдалась достаточно высокая степень «контроля над вниманием по типу «сверху вниз», то у второй группы этот контроль строился по принципу «снизу вверх», то есть могли «жертвовать результативностью в решении основной задачи отвлекаясь на другие источники информации». Люди, склонные к многозадачности, «жаждут неопределенности, говорит профессор Стэнфордского университета Клиффорд Нэсс, проводивший это исследование. - Их способно отвлечь что угодно». Майкл Мерцених говорит об этом в ещё более мрачных тонах. Выполняя множество задач онлайн, мы (по его словам) «тренируем свой мозг обращать внимание на всякую ерунду». Последствия этого для нашей интеллектуальной жизни могут оказаться «смертельно опасными».
В борьбе по правилу «выживает сильнейший» в первую очередь страдают умственные функции, поддерживающие тихое линейное мышление, - именно те функции, что мы используем при анализе длительного повествования, в сложном споре, при размышлении о своих переживаниях или обдумывании явлений внутреннего или внешнего мира.
Победу же одерживают функции, помогающие нам быстро найти, разложить по полочкам и оценить отдельные кусочки информации, существующие во множестве форм, помогающие нам поддерживать умственную деятельность в то время, когда наш мозг подвергается бомбардировке разнообразными стимулами. Не случайно эти функции очень похожи на функции, выполняемые компьютерами, запрограммированными на скоростную передачу данных как в память, так и из неё. Это служит ещё одним подтверждением тому, что мы начинаем приобретать черты новой и популярной интеллектуальной технологии.
* * *
Вечером 18 апреля 1775 года Сэмюель Джонсон сопровождал своих друзей Джеймса Босуэлла и Джошуа Рейнольдса в гости к Ричарду Оуэну Кембриджу, жившему в огромном доме на берегу Темзы за пределами Лондона. Их проводили в библиотеку, где их ждал Кембридж. После обмена приветствиями Джонсон направился к полкам и начал молча изучать корешки книг, стоявших на полках. «Доктор Джонсон, - сказал Кембридж. - Мне кажется странным, что у человека может быть столь сильное желание изучать не внутренность, а обложку книги». По воспоминаниям Босуэлла, Джонсон в ответ на это «моментально вышел из задумчивого состояния, обернулся и ответил: «Сэр, причина моих действий крайне проста. Знание возможно в двух видах. Либо мы знаем предмет, либо знаем, где можем найти информацию о нём».
Сеть представляет нам мгновенный доступ к беспрецедентной по своим размерам и масштабам библиотеке данных. Нам становится значительно проще заниматься навигацией в этой библиотеке - и находить, если даже и не то, что нам нужно, то, по крайней мере, то, что в достаточной степени удовлетворяет наши текущие потребности. Однако при этом Сеть сводит на нет первое определение знания, данное Джонсоном: способность знать тот или иной предмет во всех деталях, создавать в собственном мозгу богатый и свойственный только нам набор связей, позволяющий развить единственный в своём роде интеллект.
ОТСТУПЛЕНИЕ
О переменном характере показателей IQ
Тридцать лет назад Джеймс Флинн, тогдашний глава департамента политических исследований Университета Отаго (Новая Зеландия), начал изучать исторические данные о тестах IQ. По мере того как он копался в цифрах, отмечая различные нововведения в тестах, возникавшие в различные периоды времени, Флинн заметил потрясающую вещь: показатели IQ стабильно и повсеместно повышались на протяжении целого столетия. Это явление получило название эффекта Флинна. Хотя оно и противоречило распространённому убеждению, целый ряд дальнейших исследований подтвердил его истинность. Это действительно так. Открытие Флинна дало нам увесистый камень, который мы можем бросить в любого, кто утверждает, что наши интеллектуальные силы находятся на исходе: если вы считаете, что мы такие тупые, то почему мы при этом постоянно оказываемся всё более толковыми?
Эффект Флинна часто использовался для защиты от нападок телевизионных шоу, видеоигр, персональных компьютеров, а в последнее время и Интернета. Дон Тапскотт в своей книге «Цифровое поколение: как Сеть меняет ваш мир», посвящённой первому «цифровому поколению», приводит целый ряд аргументов в пользу цифровых медиа, говоря (с поклоном в сторону Флинна), что «сырые значения показателя IQ при тестах росли на три пункта каждое десятилетие, прошедшее с момента окончания Второй мировой войны».
Цифры Тапскотта не вызывают сомнений, и такой рост среднего показателя IQ, безусловно, должен быть для нас достаточно приятен (особенно когда прирост происходит в прежде отстававших сегментах населения). Однако при этом существует достаточное количество оснований сомневаться в том, что эффект Флинна показывает большую «толковость» наших современников или что Интернет позволяет активно развиваться общему интеллекту человеческой расы. Как минимум (и это отмечает сам Тапскотт) показатели IQ росли в течение достаточно длительного времени (причём ещё даже до Второй мировой войны). Рост был поразительно стабильным и лишь немного варьировался от десятилетия к десятилетию. Это даёт нам основания предположить, что подобный рост, возможно, отражает глубокие и последовательные изменения в обществе, а не связан с определённым событием или технологией. Тот факт, что Интернет получил повсеместное признание всего десять лет назад, не позволяет нам утверждать, что именно он оказал сколько- нибудь значимое влияние на рост показателей IQ.
Другие показатели оценки интеллекта не показывают такого же прироста, что показатели по стандартным тестам IQ. В сущности, даже сами тесты IQ посылают нам смешанные сигналы. В тестах существуют разделы, измеряющие различные стороны интеллекта. Результаты по разным разделам значительно отличаются. Рост общего показателя в основном обеспечивается за счёт улучшения результатов в тестах, для которых требуется вращать в уме различные геометрические формы, находить сходные черты между объектами и распределять формы в логичной последовательности. А значения по тестам, связанным с запоминанием, словарным запасом, общими знаниями и даже с простыми арифметическими действиями, практически не изменились.
Изучение других распространённых тестов, призванных измерять интеллектуальные навыки, показывает, что результаты либо остались на прежнем уровне, либо даже немного снизились. Результаты экзаменов PSAT19, которые сдают все школьники в США, никак не улучшились за период с 1999 по 2008 год, то есть за период активного расширения присутствия Сети дома и в школах. На самом деле, показатели по математическим тестам за этот период стабильно снижались на 33 процента (с 49/2 до 48,8 балла). Результаты по вербальным тестам снизились значительно сильнее. Среднее значение показателя, оценивающего усвоение материала при чтении, снизилось с 483 до 46,7 баллов, а среднее значение показателя по тестам, связанным с письмом, снизилось на целых 6,9 процента (с 49,2 до 45/8 балла). Снижались результаты и по вербальной части тестов SAT20. Отчёт Департамента образования США за 2007 год показывает, что показатели тестов для студентов старших курсов, оценивающих три типа чтения (для выполнения задания, сбора информации и грамотности), за период между 1992 и 2005 годом значительно снизились. Сильнее всего (на 12 процентов) снизилось значение показателя, оценивающего литературные способности, связанные с чтением.
