На следующий день у Джека был день рождения, и Марси, к его удивлению, преподнесла ему именинный пирог, который они и съели вместе с Клинтоном. Позже Марси рассказала мне, что Клинтон шутил с Джеком относительно действий «eBay» перед саммитом и сказал со смехом: «Господи, да они просто в ярости из-за вас». К счастью, Клинтон и Джек понравились друг другу, и можно было надеяться, что саммит пройдет успешно.
По крайней мере, мы так думали до следующего дня, когда, проснувшись, я обнаружил пресс-релиз, выпущенный «Репортерами без границ» и китайскими правозащитниками: «Клинтон призвал поднять вопрос о Ши Тао на международном саммите в Китае». Я стал читать дальше и выяснил, что по сообщениям «Репортеров без границ», «Yahoo!» предоставил китайским властям информацию о пекинском журналисте, которого посадили на десять лет за то, что тот «выдал государственные тайны» иностранным журналистам. Единственным преступлением журналиста Ши Тао было то, что он рассказал иностранцам о директиве коммунистической партии, запрещавшей китайским журналистам писать что-либо в связи с приближавшейся пятнадцатой годовщиной убийств людей, протестовавших на площади Тяньаньмэнь. Ши Тао отправил этот документ иностранным журналистам с помощью китайского «Yahoo!», а не местного интернет-провайдера, предполагая, что таким образом ему будет легче сохранить свою анонимность. Но когда власти Китая потребовали предоставить им информацию об этом пользователе, юристы в представительстве «Yahoo!» в Гонконге выдали ее, открыв имя Ши Тао.
Нам вдруг стало ясно, что, приобретя китайский «Yahoo!», мы приобрели политическую бомбу замедленного действия. Когда мы с Джеком отправлялись на интервью с журналистами радиостанции «BBC», я рассказал ему о возникшей проблеме, – он впервые слышал об этом. Я связался с Мэри Осако из отдела внешних сношений «Yahoo!», и та сказала, что они отменят запланированное до этого выступление Джерри Янга на пресс-конференции, которая была запланирована сразу после непринужденной беседы Джерри с Джеком.
«Иностранные журналисты будут спрашивать его только о деле Ши Тао», – пояснила она мне.
Открытие конференции прошло без сучка без задоринки. Мы убедили местное телевидение транслировать речь Билла Клинтона, что было редкостью в Китае. В своем выступлении Клинтон не упомянул дело Ши Тао. Вместо этого он убедительно доказывал, что «каким бы ни был политический строй в стране, Интернет может передать информацию, а с ней и власть, в руки обычных людей. И я полагаю, что в целом это будет очень хорошо для людей в любой части света».
После этого на сцену вышли Джерри Янг и Джек, впервые выступавшие вместе. Они рассказывали о том, каким им видится их партнерство, вспоминали свою первую встречу в Пекине, совместную поездку на Великую Китайскую стену и то, как в конце концов их пути снова пересеклись на Паббл Бич во время судьбоносной встречи, которая привела к установлению партнерства. В конце презентации наступило время для вопросов журналистов, и Питер Гудмэн из «Вашингтон пост» заговорил на болезненную тему:
– У меня вопрос к Джерри Янгу. Когда вы создавали «Yahoo!», то все воспевали Интернет как раскрепощающую силу, способствующую борьбе против репрессий, а теперь есть люди, которые говорят, что «Yahoo!» стал просто орудием китайского правительства, а вы помогаете репрессиям. Что вы лично чувствуете в этой ситуации, и можете ли вы каким-то образом прокомментировать дело Ши Тао?
Пока Джерри Янг размышлял над этим вопросом, в зале царила тишина. Начав наконец отвечать, он пустился в длинные объяснения:
– Мы не знали, зачем китайским властям была нужна эта информация, и нам не сказали, что именно они искали. Если они предоставляют нам необходимые документы и решения суда, то мы даем им то, что соответствует нашим правилам о защите личных данных и местным законам. Но мне не нравится то, что происходит потом.
С точки зрения пиара Джерри оказался в затруднительном положении, так как был вынужден лавировать между китайскими властями и американскими политиками. Как бы осторожно он ни высказывался по этому поводу, все равно было ясно, что на следующий день его слова будут на первых страницах газет. Но расплывчатый ответ Джерри показал всем, что даже сами сотрудники «Yahoo!» не верили в правильность своих действий в Китае. По моему мнению, «Yahoo!» могла достаточно убедительно доказать, что западные интернет-компании способствуют созданию более открытого общества в Китае. Но вместо этого Джерри попытался подыграть и нашим и вашим, и с точки зрения западных критиков ему явно не хватало морального стержня.
Тут в разговор вступил Джек, которому публика, в основном состоявшая из местных жителей, сразу же стала аплодировать.
– Тут как в бизнесе: если не можешь изменить закон, следуй закону. Мы сконцентрированы на интернет-торговле.
Такой ответ тоже вряд ли мог удовлетворить западных критиков. Но по крайней мере он был порожден ясными убеждениями и искренними взглядами Джека.
На следующий день «Вашингтон пост» вышла под заголовком: «„Yahoo!“ признает, что они передали информацию Китаю». В этой статье и «Yahoo!», и «Алибаба» выглядели не очень хорошо, и даже Клинтон оказался втянут в эту проблему, так как Гудмэн написал: «Клинтон в своем выступлении не упомянул дело Ши. Выходя из зала, бывший президент отказался ответить на вопрос об этом деле и удалился под охраной китайских телохранителей и представителей китайских секретных служб». Позже Марси рассказала мне, что Клинтон был возмущен этим инцидентом и очень рассержен на своих сотрудников за то, что те не ввели его полностью в курс дела. Но еще не все было потеряно. «По крайней мере, президенту понравился Джек», – позже сказал мне помощник Клинтона Даг Бэнд.
Пока мы завершали нашу сделку с «Yahoo!», над нами постоянно нависала тень дела Ши Тао. До этого момента «Алибабе» везло, компания действовала в политически нейтральной сфере электронной торговли. Но приобретя китайский «Yahoo!» – портал, на котором размещались новости, информация и электронная почта, – мы вступили в совершенно иную сферу.
Это было первое, но явно не последнее противоречие, возникшее между «Yahoo!» и «Алибабой». Для меня это было связано с еще одной проблемой, так как заставило задуматься о своей собственной роли в компании, руководившей теперь большим порталом, который вынужден был действовать в соответствии с китайскими законами о личных данных и цензуре. Я, как американец, имел преимущество перед своими местными коллегами, так как мог решать, работать ли мне в рамках ограничений, вводимых китайскими законами, или нет. Я начинал работать в Вашингтоне, проводя семинары по демократическим принципам руководства для студентов, приехавших со всего мира, чтобы узнать побольше об американских демократических процедурах. Не предавал ли я в какой-то мере, работая в «Алибабе», те самые ценности, которые столь искренне разделял?
Но одновременно я понимал, какие выгоды Интернет ежедневно обеспечивал китайцам. И по сравнению с тем временем, которое я в студенческие годы провел в 1994 году в Пекине, когда представители властей вскрывали мою почту и даже факс необходимо было регистрировать, теперь Китай стал куда более открытым обществом. Конечно же, это не была представительная демократия в том виде, как ее понимали европейцы. Но каждый прожитый день приносил людям все больше свободы. Я подумал, что это просто вопрос времени, и в конце концов троянский конь Интернета заставит Китай открыться еще больше. Если власти будут продолжать подвергать цензуре блоги и содержание СМИ, то местные жители начнут раздражаться. Но если власти покусятся на права миллионов хозяев магазинов, чье существование зависело от Интернета, то люди выйдут на улицы.
