Спустя годы, когда Ухватов уже мог свободно перемещаться по зоне и жить в бараке, он полюбил карцер за временное избавление от насилия.
Функции: заключение и наказание администрация тюрьмы строго исполняла. Для перевоспитания использовали карцер. Первый раз Дух попал в каменный мешок за нарушение дисциплины, за грубость к охране, которая интерпретировала его поведение как нарушение установленного порядка.
Карцер в его случае был краешком свободы и на взгляд Димы выглядел вполне прилично. Вверху в маленькое окошко сквозь металлическую решётку снаружи и сетку изнутри попадал свет. А вечером в специальной нише над дверью включали изолированную мелкой сеткой лампочку малой мощности. Там был отдельный туалет и не надо ждать в очереди и просить позволения у главного пописать. Нары не хуже чем в камере из металлического каркаса и деревянного лежака. Койку можно было убрать к стене, чтобы было место для движения. Был и стол, и стул, а не место под кроватью, куда его загоняли как изгоя. Глазок для обзора карцера и наблюдение были привычными. Отличие было в том, что еду передавали через форточку, и никто не отбирал паек.
Общение зеков происходило при чаепитии. Ответственный зэк за приготовление чифиря тщательно следил за точностью дозы напитка. Вскипятив воду в кастрюле, он заливал чай так, чтобы закрыть его поверхность и, не помешивая, настаивал пока масса не опустится на дно. На одного человека надо было полтора спичечного коробка сухого чая. Если же заварка была чрезмерно крепкая, то получалась «смола», которая вызывала понос и рвоту.
Гоняя кружку с чифирем по кругу, зеки чесались, сморкались, кашляли как столетние деды, матерились, плевали на пол, бессовестно пердели игнорируя соседей, с азартом перекидывались в карты. От чая изменялось психическое состояние, возбуждение длилось по несколько часов.
Дух боялся последствий чифирных посиделок. После возлияния у братвы возникало стойкое желание его трахнуть. Во время ломки зависимые чифирные наркоманы, не приняв дозу, садились на коня. В момент отходняка категории опущенных зэков лучше было не попадаться на глаза сонливому, подавленному, раздражённому и необщительному зеку. Дух ненавидел чифирные посиделки с тех пор, когда, не зная законов, решил сесть в круг, чтобы глотнуть терпкого напитка. Это была его не первая ошибка, за которую он поплатился здоровьем. Избитый сокамерниками до баклажановой синевы, он провалялся в медсанчасти и с тех пор презрение и оскорбления преследовали его все тюремные годы.
Для Духа первый год пребывания в лагере прошёл в блаженных воспоминаниях о прежней свободной жизни, в надежде об уменьшении тюремного срока и возвращения домой. На второй год он смирился с положением неприкасаемого, изучил особенности и порядки негативной стороны тюремной жизни. На третий – свыкся с мыслью, что он не сидит в тюрьме, а живёт в ней, только весьма неудобно и ограниченно.
К концу срока он притерпелся к брезгливому к нему отношению заключённых, понимал, что за связь с ним любой мог попасть в разряд петухов. За годы отчуждения от общества он притерпелся к жизни в образе прокажённого и считал себя дрессированным животным. На фоне общего негатива к его статусу он представлял себя раковой опухолью на теле преступного мира. Переубедить его в обратном никто не старался, лишённый человеческого общения он с каждым днём все больше походил на матёрого волка.
Глава XIV
Благодатные и чумные…
Гладко выстриженный затылок покраснел от усердного натирания до блеска металлических деталей обмундирования, пальцы почернели от соприкосновения пасты Гойя с золочёными пуговицами и звёздами на погонах отглаженного кителя, так щепетильно Потап готовился к почётной миссии награждения и неожиданного присвоения внеочередного звания и обдумывал будущее.
Царственная люстра подчеркнула высокие своды актового зала и помпезность бархатных штор цвета горького шоколада, стройные ряды партера заполонили милицейские погоны с радужными вкраплениями женских нарядов.
– Награждается, – резануло по ушам Левитанским тембром микрофонное эхо, заглушив сплошной шепоток, – Ветров Потап Егорович! За раскрытие серии резонансных убийств, – военный оркестр торжественно взорвался металлическим звуком ударных и медных духовых инструментов, передавая энергию высокопарной идеи дирижёра.
Вытянувшись в струнку Потап боялся дышать, когда награду на китель прикрепил начальник областного управления.
– Служу Родине! – крепкий инородный возглас вырвался из груди эксперта, следом раздались гулкие аплодисменты.
Заслуженная победа над преступностью обрела физическое тело, блистая золотом на груди. Лицо Потапа залил густой румянец и предательски окрасил покатый лоб до корней курчавых волос, глаза заблестели кристально чистой слезой, гордость заполонила грудь до краёв. Триумф и лавры оказались несказанно приятными для эксперта-криминалиста.
– Поздравляю, товарищ капитан! – Борис хлопнул старшего друга по погонам, на которых появились новые звёзды. – Когда-нибудь и ты будешь гордиться моими достижениями, – он тепло обнял Потапа, всколыхнув в душе воспоминание об отце.
Потолок капитанского звания должности районного эксперта Ветров обмывал с друзьями, коллегами, родственниками, соседями пока не осталось ни дня внеочередного отпуска и телесных сил от выпитой горилки. Наступившие будни охладили отраду, впереди маячила рутинная служба.
Преступникам Мстителю и Духу суд определил заслуженное наказание. Маньяка, убийцу маленьких детей, поместили на лечение в психиатрическую лечебницу. При условии выздоровления, он получит максимальный срок заключения или расстрел. Дух к окончанию следствия вступил в совершеннолетний возраст и получил пятнадцать лет колонии строгого режима.
Экономические новости сменили тему страшных убийств, горожане вздохнули полной грудью, высвободив детей из ежовых рукавиц домоправителей. Город переживал бум ребяческой суеты и веселья.
Прослужив верой и правдой родному городу Потап, собрав небогатый скарб, сменил место жительства, угодив переводом из РОВД в УВД старшим экспертом, где открылась перспектива повышения в звании.
Крайний Север встретил его распростёртыми объятиями, определив приличное жилище и обустроенный огромный кабинет. Имея в подчинении сотрудников, у Потапа появились спокойные ночи и выходные, о которых он так долго мечтал. Должность старшего эксперта, а затем и начальника отдела существенно облегчили ему жизнь, хотя первое время привычно одолевала бессонница. Работа в вышестоящей инстанции принесла неоценимый опыт, современные технологии и новые возможности в профессии повысила самооценку эксперта. Изолированная от материка, так северяне называли земли за пределами Севера, территория при раскрытии преступлений имела особую направленность в расследовании и ряд преимуществ, которые Потап постигал с особым рвением и интересом.
Северная сказочная природа полуострова поразила Потапа белыми ночами, студёными метелями, ослепительным зимним солнцем на горнолыжных трассах, леденящими морозами, затяжной пургой, мохнатыми сугробами. Север удивлял испепеляющим жарким летом, зарослями сладкой жимолости, холодными камнями сопок, прозрачными зеркальными реками, дремучей тайгой, бурыми медведями, раскидистыми рогами оленей и кипучими стаями красной рыбы, буйством красок тундрового простора, целебными источниками в долине реки Улукан, неприступными отвесными скалами у безбрежного штормового Охотского моря. Потап влюбился как мальчишка с первого взгляда в царственный Крайний Север. Мечта нырнуть в пенную волну сбылась летом, когда прогретая до пятнадцати градусов вода окатила разогретую на жгучем солнце его загорелую кожу. Высокомерное студёное море нашло доброжелательный отклик в горячем сердце стража порядка. Рождённому в ином климате индивидууму было весьма непривычно жить в условиях Севера.
