Аликс слегка заикалась, стоя перед королевским судьей. Она в жизни не осмелилась бы прийти сюда, но рядом с ней стояла Кларисса Брайс, Аликс чувствовала ее взгляд, словно теплую дружескую руку на своем плече, и уверенно шла вперед.
Это ее жизнь и ее ребенок! И она никому не позволит ими рисковать!
Королевский судья был настроен негативно. Причина у него была веской и всеобъемлющей, и имя ей было — подагра. А вот не надо злоупотреблять роскошной жизнью. Тучный мужчина лет пятидесяти смотрел недовольными глазами и хмурился.
— На каком основании?
Аликс ответила взглядом на взгляд. Голубые глаза встретились с серыми.
— Жестокое обращение.
— И в чем это выражается?
— Где я могу показать свои шрамы? — вопросом на вопрос ответила Аликс.
Ожоги и рубцы произвели впечатление. Но…
— Вы настаиваете, что это сделал ваш супруг?
— Да!
— А может, любовник? Или…
— У меня нет любовника. И нет или, — отрезала Аликс.
Ноздри ее раздувались, глаза горели. Сейчас она была великолепна. Кларисса незаметно улыбнулась. Что нужно девушке? Да всего лишь немного уверенности в себе. И она станет неотразима! С Резедой Лоусон Аликс превращалась в бледную тень самой себя. А с Клариссой рядом, понимая, что ее поддержат и одобрят, но проблемы придется решать самой, — расцветала. Улыбалась, вскидывала голову, бросалась в бой…
Так что даже королевский судья оценил и вздохнул.
— Ладно, давайте составлять документы.
Они провозились часа два, не меньше. После судьи зашли к стряпчему, договорились, что тот будет представлять интересы леди Лоусон (Аликс собиралась отныне и впредь пользоваться своей девичьей фамилией) в суде, заплатили задаток (к большому неудовольствию стряпчих, задаток определялся государством, а гонорар сильно зависел от выигрыша или проигрыша дела, так что приходилось стараться), договорились, что вернутся к началу процесса, и отправились к модистке. На этом настояла леди Брайс.
— Аликс, солнышко, тебе совершенно не подойдут платья Джин. У вас совершенно разные цвета. Ты смуглая, с каштановыми локонами и глаза у тебя яркие, а моя Джин выполнена в пастельных тонах. То, что пойдет ей, просто уничтожит тебя.
— Но деньги…
— Какие деньги? Вот посмотри, бирюзовое с золотом? Ну-ка… отлично! Берем!
— Оно же дорогое…
— И вот это, вишневое. С серебристой отделкой. Джинджер этот цвет просто уничтожит, а тебе будет очень к лицу.
Аликс отказывалась, но ей почти насильно купили несколько платьев, решив подогнать их уже в дороге, напоили вкуснейшим взваром с пирожными и насильно примерили десятка три шляпок, чтобы выбрать самую-самую. Выбрали три, потому что упустить хотя бы одну из них для Клариссы было невыносимо. Для Аликс, кстати, тоже.
— Я никогда с вами не расплачусь, леди Брайс, — Аликс вздохнула.
Кларисса топнула ногой.
— Аликс! Еще раз я услышу подобные глупости — и задам тебе трепку!
— Этим меня не запугать.
— Прости, — осеклась Кларисса.
— Леди Брайс… почему вы мне помогаете? Мать и та для меня столько не сделала бы.
Кларисса помолчала несколько минут. А потом сформулировала:
— Джин еще не замужем. Если бы это случилось с моей дочерью, я бы все сделала, чтобы поставить ей голову на место. А ты?
— И я тоже…
— Я помогаю тебе не ради денег или обязательств. Я помогаю тебе просто потому, что это правильно. Никто не должен оставаться один в такой беде. Никто. Может, и ты когда-нибудь поможешь человеку. Не Джин, но кому-то, кто согнется под ударами судьбы, и добра в мире станет больше.
И Аликс поняла, что ей не лгут. Кларисса искренна до глубины души.
Она перегнулась через стол и сжала ладонь Клариссы в своих руках.
— Я… я запомню, леди Брайс. Я обещаю.
— И кстати, мы еще не посмотрели украшения! Бриллианты мне не по карману, но я знаю, где можно заказать очень неплохие копии.
Кларисса ненавидела лирические сцены. То ли дело комедия или шарж!
* * *
Сэндер Пирлен спускался к ужину, размышляя об Аликс.
Где же может быть его маленькая блудная женушка?
Где?
У кого можно узнать про ее подруг?
Ответ нашелся достаточно быстро.
Кто всегда и все знает о своих господах, на кого не обращают внимания, кем не интересуются, о ком не говорят в приличном обществе и без кого не могут обойтись?
Слуги.
Источник сплетен, сведений, рассказов и скабрезностей.
Именно слуги могут знать, где сейчас Аликс. Надо только найти к ним подход, а это Сэндер всегда умел. Производить правильное впечатление.
Уже за обедом мужчина принялся вздыхать о том, как беспокоится за жену. Проняло даже Резеду, так что с обеда мужчина уходил довольный. Если уж тещу пробрало, то все слуги должны от умиления обрыдаться.
Потом пару раз его поймали в галерее перед портретом Аликс.
Сэндер завел задушевную беседу с конюхом о лошадях и вновь упомянул жену. И на следующий день наконец подошел к своей цели. Принялся расспрашивать дворецкого.
* * *
Дворецкому было уже больше шестидесяти лет, и пятьдесят из них он служил в доме Лоусонов. На его руках выросли поколения аристократов. Он видел деда Аликс молодым и полным сил, он видел, как тот привел в дом жену, как родился отец Аликс — слабый и неуверенный в себе человечек, как их венчали с Резедой, как появились и взрослели их дети…
Он был предан Лоусонам всей душой, и Сэндер решил начать именно с него. Кто же может знать больше?
После обеда, когда все отдыхали, Сэндер спустился вниз, в библиотеку, лишний раз поразившись, что эта обитель принадлежит мужу Резеды Лоусон. С первого взгляда нельзя было сказать, что тут обретается зависимый от ее мнения даже в выборе цвета штанов подкаблучник. В библиотеке было множество разных книг по всем тематикам. Сэндер выбрал том стихов, подумал пару минут и позвал дворецкого.
— Принесите мне выпить, старина. Мне тоскливо и грустно.
— Какой напиток вы предпочтете, господин?
Сэндер подумал.
— А что нравилось моей жене? Фармер, да? Ведь так вас зовут?
— Да, господин.
— Так что любит Аликс, Фармер?
— Ежевичный взвар, — послушно ответил дворецкий.
Сэндер внутренне содрогнулся.
Ежевичный взвар?!
Как… простонародно.
У него дома никогда не было таких вульгарных вещей, видит Бог, он потратил достаточно времени и сил, приучая Аликс к высокой кухне, хотя она совершенно не оценила его забот. Но придется выпить эти… помои.
