Когда денег не было, у них и такое бывало, даром что леди.
Но Аликс это вредно. Она-то ждет ребенка!
— Замечательная идея! — горячо поддержала Джин. — Лесли, мне так жалко, что мы еще не женаты, я бы тоже молилась и постилась.
Леди Дженет открыла рот. Джинджер развела руками.
— Я же пока не Кон’Ронг… Но я предупрежу на кухне, пусть готовят для нас троих отдельно.
Судя по всему, и то и другое было задумано специально для изведения гостей и должно было что-то показать… Что? Джинджер даже не собиралась задумываться.
Голодать она тоже не собиралась. Или пусть готовят для них отдельно, или закажут еду из трактира, или, в крайнем случае, они сами себе все приготовят. Леди без денег белоручкой быть не может по определению.
* * *
По возвращении леди Дженет отправилась в свои покои. И спустя минуту оттуда донесся такой дикий крик, что все, не сговариваясь, бросились вверх по лестнице.
Комнаты леди были…
Бардак?
Нет, это не то слово.
— Твою воблу! — протянула Джинджер, разглядывая обстановку.
Кларисса энергично поддакнула неподобающими леди выражениями. Впрочем, все равно ее никто не слышал. Все прибежавшие на крик были заняты — пытались закрыть рты и прийти в себя.
В комнате было переломано почти все. Вот просто все, до чего дошла рука. И не только в гостиной и молельне, но и в спальне. Медленно, очень медленно, Джинджер решила сделать шаг внутрь. Пригляделась.
Гостиная леди была обставлена мебелью, обитой бледно-розовым шелком. Наверное, юная Дженни Фрумс потрясающе смотрелась на фоне этого цвета, но сейчас, в возрасте, леди Дженет казалась похожей на ворону на розовом кусте.
Стол был перевернут, и у него отломана витая ножка. Кресла распороты, обивка приведена в негодность, и пух из них летал по всей комнате.
У шкафа отодраны дверцы.
Ковры содраны со стен и зияют дырами, шторы валяются в углу вместе с карнизами, одно из кресел просто застряло в буфете с посудой…
В спальне балдахин валялся на кровати, а когда Лесс осторожно приподнял его, оттуда вылетели клочья пуха — кровать тоже была разодрана.
В молельне неизвестный вандал изуродовал все иконы, сорвал со стен драпировки, изломал скамеечку для колен и алтарь…
В комнатах не осталось ни одного целого предмета. Даже обивка на стенах была сорвана и изодрана в клочья.
Ивар Ривен, который оказался ближе всех, на руках вытащил тещу и уложил внизу на диване. Леди Дженет не приходила в себя.
Прибежала Кейт и принялась хлопотать вокруг матери, а Лесли опять отправился наверх. Джинджер последовала за ним, леди Кларисса тоже решила пройтись и поглядеть. Аликс они единогласно оставили внизу, пусть посидит, а им там делать нечего. Ахать и охать дамы Брайс умели, лицемерить тоже, только не та компания внизу собралась, чтобы ради нее наступать себе на горло. Намного интереснее побывать наверху и внимательно все осмотреть. Обмороки — явление стандартное, а вот такие разоры — нет.
— М-да…
— Картина бездумного разрушения, — прокомментировала Кларисса.
— Вандализм ради чего? — Джинджер терялась в догадках.
— Сложно сказать. Лесли, многих твоя мать пытается… воспитывать? — Кларисса предусмотрительно проглотила крутящееся на языке слово.
Лесли развел руками.
— Мама бывает жестковата, но…
— Выйдите, пожалуйста, и закройте дверь, — попросила Джинджер, все это время глядящая куда-то в угол.
— Зачем?
— Хочу кое-что проверить.
Лесли переглянулся с леди Клариссой, и они послушались.
Спустя пару секунд из-за двери донесся слабый, едва слышный звон, и дверь распахнулась. На пороге стояла очень довольная Джин. У ее ног валялись осколки чудом уцелевшей вазы.
— Слышно?
— Да…
Лесли ухватил мысль почти сразу.
— Ты хочешь сказать…
— Почему этот погром не обнаружили раньше? Здесь сокрушили столько всего, и ничего не грохотало?
Лесли обвел разгром вдумчивым взглядом. А ведь верно, не беззвучно же все это проделано? И не мгновенно…
— Кто-то должен был знать, что мы уехали. И он знал, что мы быстро не вернемся.
— Мать и сама этого не знала.
— Она когда-нибудь быстро возвращается из храма?
— Нет.
— Сами комнаты, — подхватила мысль Кларисса. — Уж очень они удобно расположены, в самом конце коридора.
Лесли выглянул в коридор.
Ну да, мама облюбовала именно эти покои, и каждый раз проходит мимо всех дверей. А вот мимо нее никто не ходит, она говорит, что это действует ей на нервы.
— Теперь ей придется переехать, здесь пока жить нельзя, — Джин задумчиво повертела в руках лоскут розового шелка, приложила его к стене. — Мам?
— Да?
— Посмотри…
— Куда? — Лесли бараном уставился на стену.
Джин приложила лоскут, а потом кивнула маме.
— Придержишь?
— Сверху?
— Да, давай…
Кларисса послушно придержала лоскут обивки, а Джинджер растопырила пальцы и попробовала его оторвать.
Не получилось. Такой большой кусок она захватить не могла.
У того, кто рвал обивку, рука была больше раза в два.
— И это еще не все.
— А что еще?
— Посмотри сюда! — Джинджер показала на стену. Вполне отчетливо там виднелись несколько неглубоких следов. Царапины?
— Джин, это же…
— Мореный дуб, который твоя мама затянула розовым шелком. Кстати, почему?
— Тут раньше были отцовские покои, ее рядом. Но когда папа умер, она переехала сюда, сказала, что чувствует себя ближе к нему.
Кларисса с Джин обменялись понимающими взглядами.
— И изменила все до неузнаваемости?
— Не знаю, к чему она хотела быть ближе, но уж точно не к покойному мужу.
Вслух не было сказано ни слова, но женщины друг друга поняли.
— Лесли, а тут есть какие-нибудь тайники?
— Вряд ли. Есть в… в другом месте.
— Они нетронуты? Может, проверишь? А мы тебя здесь подождем.
— Ты думаешь, здесь что-то искали?
— Не нашли и принялись громить комнаты, — подтвердила Джинджер.
— Но я не вижу тайника…
— Это не значит, что его нет, не было и не заделали, — пожала плечами Кларисса. — Так мы ждем?
