Могла она убить ребенка?
Джинджер вспомнила глаза означенной леди и кивнула отражению в темном стекле, соглашаясь со своими мыслями.
Не просто могла. Наверняка она еще себя и оправдала какими-нибудь рассуждениями вроде того, что ребенок родился вне брака, или он родился, а потому все равно умрет, или это расплата его матери за грехи… да кто ж ее знает? Вот Джинджер не нашла бы для себя оправдания, ну так она никого и не убивала. Хотя иногда очень хочется.
И кстати, убив того же Пирлена, она бы спасла от него Аликс. Это оправдание? Возможно… только суд его в расчет не примет.
Так какие документы ищет Эдвард?
Завещание леди Азалии?
Хм-м…
А толку с него?
Хотя нет. Все правильно. Если нет документа, то можно сказать, что она все оставила своему супругу, а уж тот написал завещание на сына. Кон’Ронг хоть и майорат, но переходил из рук в руки и по женской линии, а потому все регулировалось бумагами.
Но в таком случае должны быть и дубликаты? У королевского поверенного? Возможно…
Этот вопрос надо прояснить с Эдвардом.
А вот если, — разум Джинджер, привыкший размышлять над статьями и подмечать малейшие признаки отношений между людьми, заработал в полную силу, — есть завещание в пользу дочери. И она жива, а она может быть жива, леди Дженет около шестидесяти, и ничего, не сдох… прости меня господи, жива-здорова. Даже если эта дочь лет на десять старше леди Дженет, а это вряд ли…
Дочь жива, допустим, у нее есть дети, она может доказать, что она — это она, то есть дочь… ладно, главное, что я поняла, о чем речь. Может она доказать свое происхождение и свое право на Кон’Ронг. И король ее признает. Тогда — что?
Если нет завещания леди Азалии, то дело выльется в долгие суды. Леди Дженет будет требовать Кон’Ронг для Лесли, та девочка — для Эдварда, и обе будут плакаться у подножия трона. Какое решение примет король — неясно, но вони будет на все королевство. Как бы это выразить более и менее аристократично, но леди Дженет — та еще навозная куча. Затронь ее интересы, и вони пойдет…
Обидели, ограбили, оскорбили, унизили, растоптали, а ведь она такая хорошая, праведная, верующая… и поди там, докажи чего.
Давно известно, люди слышат не того, кто прав, а того, кто орет громче.
Нужны ли королю беспорядки в его родном и кровном государстве?
Ой ли…
Да и вряд ли у Эдварда есть подход к его величеству. А если так…
Да, все упирается в завещание.
Итак, где могут быть такие бумаги? Именно эти бумаги?
Что один человек спрятал, другой всегда найти может. Особенно когда для себя ищет.
Спальню леди Дженет Джин отмела сразу. Более того, поразмыслив, она отмела весь замок вообще. Вот представьте, у вас есть нечто… неприятное. Напоминающее вам о плохом. Вы это спрятали, а потом в замке, где есть тайник, начинаются странности. И ведь леди Дженет что-то знает.
Джинджер вспомнила поведение леди в последние дни, задумалась.
Знает?
Догадывается?
А пес ее разберет…
В любом случае, стала бы она перепрятывать это… нечто?
Наверное, стала бы, если бы догадалась, чего от нее хотят. А раз так… может, и рано отметать замок? За тридцать с хвостиком лет не то что про завещание забудешь, искренне убедишь себя, что ты была права и все происходило именно по сказанному. Умерли последние кровные Кон’Ронги от болезни, и точка.
И себя можно убедить, и других, это ведь чужие дела, не свои, вот люди и не ставят их во главу угла: кто умер, кто забыл, кому и дела никогда не было…
А ей-то что делать?
Вопрос, делать или не делать, так даже не стоял. Джинджер-то порадовалась, что подругу удачно пристроила, а тут выходит, что нет? И если Лесли не Кон’Ронг, то теперь пристраивать придется обоих? И его, и Аликс?
Можно, конечно, их в Брайс забрать, но там же Резеда рядом! И Лесли мамочку не бросит, а то и сестричек с собой потащит… ой… мама!
Других слов даже и не было, только тихий ужас. Джинджер как представила, что возвращается она домой, в Брайс, а там за столом сидит вся местная компания, плюс еще Резеда Лоусон с супругом…
Нет уж! Следующей картиной у Джинджер мелькнуло, как она опрометью несется по дороге, повыше подняв юбки, чтобы не мешали. Нельзя, нельзя так издеваться над Брайсом, слуги — они тоже живые. Так что думаем, куда пристроить Лесли, он-то не виноват, что его мать, такая… Фрумс!
А Аликс абы что и не предложишь, она сейчас ребенка ждет. Нужен дом, нужны деньги… да что б эту леди Дженет акулы сожрали еще сорок лет назад! И не подавились!
Ни убить, ни спрятать!
Зар-раза!
Прокормить одного Лесли с Аликс они прокормят, но согласится ли сам Лесс? Вот уж точно — нет. А вопрос…
Как поведет себя Лесли, узнав о поступке матери?
Ну, тут ответ прост. Он ее оправдает. Потому что, во-первых, это мать, а она одна и родная, что бы там она не выкидывала, хоть бы и младенцев в окна. А во-вторых, она же не ради себя, а ради него старалась. Хотя, честно говоря, Джинджер всегда думала, что если люди так говорят, то себя они точно не забудут.
Вот если б леди Дженет с утра до ночи работала ради сына, это другое, а она что?
Молилась, сидела на шее у Лукаса Кон’Ронга и убивала. Нет, не связывается в разуме Джинджер такое поведение с истинной любовью, ни рядом не связывается, ни дальше не связывается. Но Лесли этого не объяснишь. Он ее «поймет» и «простит».
А что он еще сделает?
Вот тут — непредсказуемо. Если поймет, что все права у Эдварда, а он только приживал, Лесли может выкинуть что угодно. А потому аргументы и факты ему лучше предъявлять в подкрепленном виде.
Оружием подкрепленном. Так надежнее будет.
На свидание к Эдварду она определенно пойдет. И скажет ему, о чем подумала. А дальше…
Цели у них схожие.
Он хочет разобраться в происходящем, она хочет того же. Им обоим мешает леди Дженет. Так что придется придумать нечто… и леди сама принесет им бумаги. Или хотя бы покажет, где их спрятала.
Но точно не в проверенных местах. Нет там тайника, иначе бы леди Дженет металась по комнате проверки ради, а она изображала умирающую лебедь.
Проверить те покои, где она живет сейчас?
Нет, вряд ли… надо что-то изобретать.
Получится?
Чтобы у нее да не получилось? И в талантах Эдварда Джин почему-то не сомневалась.
Эдвард…
Интересно, какой он внешне? Блондин или брюнет? Какие у него черты лица? Хотя… смешной вопрос. Джинджер представила себе галерею Кон’Ронгов, подумала пару минут.
