С лестницы так с лестницы, как скажешь, дорогой. Ты, главное, женись, а уж я хоть целый женский монастырь с лестницы направлю.
* * *
Джинджер очнулась, когда ее несли вверх по лестнице. Нюхательные соли хорошо помогают от обморока?
А вы ребрами об угол стены не пробовали? Помогает еще лучше, мигом в себя приходишь.
И первое, что она сделала, — расслабилась. Чтобы никто не заподозрил, что она пришла в себя, потому что над ней переговаривались Сэндер с Тианой, и разговор этот был… нехорошим.
— …Сейчас уйду, а ты спихнешь ее и догонишь меня.
— Почему я?
— Потому что у тебя обе ноги здоровы. А еще ты тут все углы знаешь, случись что, хоть убежать сумеешь…
— А если она не помрет сразу?
— Помрет, — с нажимом произнес Сэндер. — Обязана помереть, сама понимаешь. Ударилась бедная девушка при падении головой о камушек, тут ей и смерть пришла.
— А если не ударится?
— Тогда найдешь подходящий камушек. Поняла?
Будь Джинджер милосерднее, она бы даже посочувствовала Тиане. Одно дело — спихнуть бесчувственное тело с лестницы, это не так страшно. А вот добивать умирающего…
Хотя эта — добьет. Ради своего светлого будущего, она целый госпиталь добьет, не поморщится, Джин и не сомневалась.
Тиана прикусила губу, подумала пару минут.
— Ладно…
За это время Джин затащили еще выше. Девушка упорно не открывала глаза, с минуты на минуту ожидая провала, но, видимо, когда ты тащишь увесистую тушку по крутой лестнице, не до разоблачений. Джинджер хоть и казалась изящной, но все округлости у нее были на месте, а это — вес! И платье, и плащ, и вообще…
Сволочи!
Они ведь на Аликс покушались, интересно, как они теперь выйдут из положения?
Словно подслушав ее слова, Сэндер вновь заговорил.
— Раз уж ты такое простое дело завалила, придется нам еще сегодня поработать.
— Как?
— Да. Эта дрянь упадет с лестницы. А вторая… лекарь мне оставил снотворное, я жаловался, что нога сильно болит…
«Хоть бы тебе ее вообще вырвали», — мысленно, но очень горячо пожелала подонку Джинджер.
— Но она же…
— Зайдешь к ней. Постучишь, ворвемся вместе. Аликс меня до сих пор боится, я видел. Пикнуть не успеет, я скручу ее, зальем в рот снотворное, заставим сожрать и подождем, пока не уснет. Так и сдохнет.
— А если нашумим?
— Если бы ты не была такой дурой, рисковать бы нам не пришлось…
— Сэнди! Милый мой…
Тиана лепетала оправдания, а Джин изучала ее лицо из-под спущенных ресниц.
А ведь не любит она его. Ни капельки. Поманили дуреху, повелась на обещания, жизнь свою сломала, мужа предала, семью разрушила, а обратно дороги-то и нет. И не будет. Вот и приходится на все идти, лишь бы не остаться на помойке. А туда она и попадет, когда ее Сэндер выкинет.
Жалко ее?
Нет.
Я вообще не собираюсь жалеть крокодилов, которые собираются полакомиться моей печенкой. Она мне самой пригодится.
* * *
Наконец Джинджер кое-как дотащили до верхней площадки, сгрузили на каменный пол, словно мешок с тряпьем, и остановились, переводя дыхание.
— Что-то она в себя до сих пор не пришла?
— Я ее сильно стукнул.
— Не убил?
— Даже если и так — какая разница? Вроде дышит…
Джинджер пообещала себе показать подлецу, какая разница между живой и мертвой девушкой. И это будет последнее, что он увидит. Мертвая девушка никому глаза не выцарапает, вот!
Сэндер небрежно пихнул ее здоровой ногой, Джин мотнулась, как тряпичная. Хорошо хоть — не больно, крика она бы точно не сдержала.
— Я сейчас уйду. Досчитаешь до тысячи, потом скинешь ее и бегом ко мне. Да проверить не забудь, точно ли она сдохла.
— Я… да, дорогой…
Тиану колотило крупной дрожью.
А вот так тебе, шлюха. Это не ноги раздвигать, это куда как страшнее… Боишься? Правильно.
— Поцелуй меня, пожалуйста…
Сэндер не стал спорить. Притянул к себе Тиану и влепил такой страстный поцелуй, что даже камни затрепетали.
— Это задаток, любимая.
Тиана расцвела на глазах.
— Надеюсь, мы еще успеем остальное… сегодня?
— Должны, — хохотнул Сэндер. — Учти, мне нужны и жена, и ребенок…
— Я постараюсь…
— Вот мы оба сегодня и постараемся.
Твар-р-ри!
Джинджер честно ждала, пока Сэндер не начнет спускаться, она досчитала про себя до пятисот, исподволь наблюдая за Тианой, которая металась по площадке, а потом напряглась и застонала. Сначала она думала вскочить и спустить негодяйку с лестницы, но потом отвергла эту мысль. Она не могла понять, как себя чувствует.
Удар по голове здоровья не прибавляет, а опробовать свое тело Джин не могла — стало бы заметно. Вдруг она не сможет как следует драться? А умирать не хочется…
Так что Джинджер шевельнулась и застонала.
Тиану надо было просто видеть.
С выпученными глазами, словно лягушка, сделавшись уж вовсе некрасивой, она заметалась по площадке, ища… да хоть бы что! Чтобы ударить, оглушить… поздно.
Джинджер поднималась, держась за голову.
— Ох… где я? Что произошло?
К чести Тианы (если вообще уместно употреблять эти два слова рядом), она сориентировалась мгновенно.
— Джинни, как ты себя чувствуешь?
И столько искренней заботы в голосе, столько любви… не слышала бы Джин о ее планах, поверила бы негодяйке. Точно поверила бы…
— Отвратительно… что со мной? Что случилось?
— Ты не помнишь?
— Что именно? — страдальческий голос Джин и изображать не пришлось, стоило ей попробовать сесть, как она лишний раз убедилась в своем уме. В голову словно свинец расплавленный налили, и сейчас он плавно качался от одного уха к другому.
Да, вздумай она в таком состоянии вскакивать и драться — ее бы мигом с лестницы спустили…
— Ты пошла меня провожать.
— Куда?
Тиана выдохнула свободнее. Клиент не помнит, можно врать. И затараторила уж вовсе нагло.
— Ты пошла меня провожать в мою комнату, по дороге мы решили зайти на башню, полюбоваться видом…
— Ночью?
— Ты же сама хотела увидеть звезды над морем и лунную дорожку на воде!
