– Когда мы прибыли в Хаос, я отправил несколько отрядов воинов и магов, чтобы найти ее. Они не обнаружили даже следов. Словно она исчезла с лица земли, растворилась! А ведь ее искали лучшие Темные Хаоса! Но не смогли найти. И еще. Кто-то точно знал, где точка выхода из Тьмы. Когда я привел отряд, нас уже ждали…
– Много Огненных ушло за Грань? – поинтересовался Бриар.
Арххаррион кивнул.
– Ветряна, тебе лучше несколько дней не покидать дворец. Мне нужно уехать, а там ты будешь в безопасности.
Я хотела возмутиться, даже посмотрела на Бриара в поисках поддержки, но тот кивнул.
– В Подлунном Мире это самое защищенное место, – произнес он и остро посмотрел на Арххарриона. – Случилось что-то еще?
Нельзя было отказать учителю в проницательности, я и сама чувствовала недосказанность. Рион помрачнел еще больше.
– На востоке начали остывать сразу четыре Источника. И стремительно, гораздо быстрее, чем раньше. Сила испаряется, как ручей в засуху. Скоро ее не хватит даже на поддержание жизни, не то что магии. В тех местах в основном проживают орки, магией они не владеют, но без Источника теряют способность к размножению. Боюсь, если мы как можно скорее не найдем причину и не восстановим Источники, мир ждет новая война. За оставшиеся места Силы.
Арххаррион замолчал. Бриар хмуро смотрел в огонь. Я – с ужасом на обоих.
– А что Лабиринт? – спросил учитель.
– С Лабиринтом все в порядке, я проверяю каждый день. Анвариус говорит, что с Белым Деревом эльфов – тоже. – Рион посмотрел на меня и пояснил: – Анвариус Эролион – это Правитель Радужной Империи. Их Источник – белое дерево, они считают, что оно выросло на остатках Древа Жизни, того самого, от которого произошло все сущее в Подлунном Мире.
– В нашем мире что-то сломалось, – грустно произнес Бриар, все так же рассматривая огонь.
– Когда ты уезжаешь? И куда? – поинтересовалась я.
– Нужно проверить наши пределы, навестить северные кланы, поговорить с Верховными Демонами. И лучше я навещу их сам… без предупреждения. Я должен точно знать, на кого могу рассчитывать.
– Будь осторожен, – я чуть запнулась.
Арххаррион удивился. А потом усмехнулся.
– Ты за меня переживаешь?
– Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – насмешливо протянула я и улыбнулась: – На твое исцеление уходит слишком много Сил.
Мужчины рассмеялись, и я порадовалась, что обстановка стала не такой грустной.
Уходили мы через переход, когда над скалами уже зажглись синие небесные светочи, и желтая луна с любопытством заглядывала в окно. Я забрала с собой записки матушки Бриара, надеясь просмотреть их во дворце.
В спальне я застыла в нерешительности около кровати, как-то остро ощущая присутствие демона. Хотя я всегда ощущала его так – каждой частичкой себя. Арххаррион с улыбкой рассматривал мое краснеющее лицо.
– Я еще не сказал тебе спасибо, – произнес он.
– Не за что, – я вскинула голову. – Будем считать, мы квиты.
– Квиты? – он взял мою ладонь, медленно погладил пальцы. – Ты вернула меня лишь из-за… долга? – Темные глаза смотрели, словно в душу… – Там, во Тьме, мне показалось… что я слышу тебя. То, что ты кричала.
– Не надо, – прошептала я. Не надо, иначе я сейчас разревусь. Рион прижал мою ладонь к губам.
– Я бы вернулся к тебе даже из-за Грани, – тихо сказал он. – Если бы знал, что тебе это надо.
– Рион… – начала я, а он, рывком притянув меня к себе, поцеловал. И на этот раз я ответила. Может, потому что слишком хорошо помнила ужас, который испытала, когда поняла, что его может не стать. Его – такого могущественного, гордого, несокрушимого – может не стать! Это не укладывалась в голове, но я была в Бездне, что звала его на дно. И знала, как трудно из нее выбраться.
И поэтому сейчас я позволила себе… забыть. Забыть все, что разделяет нас. На краткий миг просто позволить нам обоим сладость этого поцелуя, а себе – дрожь наслаждения в сильных руках демона.
Рион тяжело втянул воздух и снова вернулся к поцелую. Его язык прошелся по моим губам, поласкал изнутри, толкнулся, желая большего. Так откровенно, так нежно, так жадно… Сильные руки подхватили меня и подняли, я ахнула от неожиданности. И осторожно тронула его язык своим, с удивлением чувствуя, как вздрагивает мужское тело, как напрягается от таких простых моих движений. Обвила руками шею Риона, погладила, зарылась пальцами в черные волосы. Жесткие… Как его губы. Как его тело. Он весь – жесткость, камень и огонь, но он – стена, за которой мне ничего не угрожает.
Кроме него самого.
Но сейчас я не хотела об этом думать.
Я гладила спину Риона и отвечала на его поцелуй, что становился все откровеннее, все порочнее.
– У меня ни минуты времени, – выдохнул демон и вдруг, подняв меня выше, втянул в рот вершинку моей груди вместе с шелком ткани. Я ахнула от необычных ощущений, он хрипло рассмеялся. – Ни одной минуты!
Тянущее, сосущее движение его губ, влага языка… Мне хотелось откинуть голову и застонать. А еще – обвить его ногами. От первого я с трудом удержалась, второе – сделала. Рион пробормотал что-то ругательное и крепче прижал меня к себе, вдавливая в свой пах. Я ощущала его желание, словно пламя, такое невыносимое, яркое, мучительное пламя, способное подарить наслаждение.
Демон стянул с моих плеч тунику, открывая полоску кожи у ключиц, жадно прошелся языком. Внутри меня дрожала томительная слабость, сладкое предвкушение… О, небеса… Я не желала его отпускать. Что-то изменилось в той Тьме, где я искала его. Я изменилась.
– Ветряна, – мое имя прозвучало вдохом – мучительным и сладким. – Мне надо идти. Проклятье!
Он снова лизнул мои губы, не отпуская.
– Будешь скучать по мне? – спросил он.
– Нет, – чуть ли не простонала я.
– Врешь, – сказал он с тягучей насмешкой. – Чувствую, что врешь. Я вот – буду.
И медленно, нехотя, отпустил меня.
Я поправила шелк туники, понимая, что ноги почти не держат.
– Снимешь браслет?
Его посветлевшие глаза вмиг стали темными, словно солнце заслонила грозовая туча.
– Я сниму его, когда буду уверен, что ты не сбежишь, – сквозь зубы процедил он и вышел, оставив меня одну.
***
Следующее утро я провела над старым пергаментом. Порой мне казалось, что слова складываются в какой-то ритм, а в странных образах чудилось какое-то значение. Записки матушки Бриара были похожи на детские сказки или старые байки, которые рассказывают на ночь безумные старухи…
Через пару часов у меня уже раскалывалась голова от непонятного и ускользающего смысла. Я откинулась в кресле и сжала ладонями виски. Когда дверь распахнулась, я подумала, что это Олби…
