Я снова улыбнулась.
– Анташар, любое существо приходит в наш мир с болью. Это первое, что все мы чувствуем при рождении. Так что… с рождением тебя, Анташар из рода Погруженных во Тьму! Потерпи, боль пройдет, и ты ощутишь другие чувства. Прекрасные, волшебные, светлые!
Я снова рассмеялась, радостно рассматривая его мрачное лицо. На душе стало легко.
– Кажется, я понимаю, почему Рам хотел пленить тебя, – криво усмехнулся Безликий. – Твоя Сила способна снять проклятие нашего клана.
– Ваш повелитель родился с чувствами, не так ли? – уточнила я. – Он еще помнит их.
– Да, Рам – сын и наследник первого повелителя, того, который подарил наши чувства Бездне. Но когда это произошло, Рам был уже взрослым, и у него была любимая…
– Прекрасная Майира, – грустно закончила я. – Если бы я знала, что могу вернуть его чувства, я бы помогла. Он мог бы просто попросить.
– Повелители не просят, Ветряна, – улыбнулся Анташар, – они приказывают. И первое, что сделал тогда Рам, – сверг с престола своего отца и отправил его в Вечность, а душу навсегда поработил. Так что дух предка и по сей день томится в оковах вечной муки.
В голове мелькнула догадка.
– Анташар, а ты кто? – спросила я. – Вторая тень – это что означает?
Он усмехнулся и отвесил мне церемонный поклон.
– Это означает второй наследный принц, Ветряна. Тени – это сыновья правителя, конечно. Как видишь, выступать против своего родителя у нас наследственное!
– Вот это да! – изумилась я. – А я думала, ты простой страж границ! И то место, в которое ты меня привел, на скале, весьма скромное для принца!
– Это мое тайное убежище, – еще шире улыбнулся он, – во дворце порой бывало невесело.
– Наверное, ты скучаешь по дому?
Он покачал головой.
– Мне хорошо в Риверстейне, – сказал Безликий, – и потом… я все еще жажду утешить тебя, моя сладкая девочка…
Он взял мою ладонь, поднес к губам и медленно провел языком по запястью, не отрывая от меня взгляда. Я полюбовалась, как дрожит отблеск света в его серебряных глазах. Очень красиво. И с улыбкой убрала руку.
– Интересно, почему моя магия перестала на тебя действовать? – с досадой спросил он. – Надеюсь, с появлением чувств я не утрачу столь полезное качество!
– Анташар, ты неисправим! – рассмеялась я. – Зачем тебе магия обольщения? Ты себя в зеркало видел?
– О, так я тебе все-таки нравлюсь? – хитро улыбнулся он.
Я закатила глаза и фыркнула. Но на душе после этого разговора стало значительно легче. И сам Анташар тоже повеселел, по крайней мере, на ужин явился в своем истинном облике, не стал прятаться за бестелесной тенью. И даже подмигнул удивленной Солмее и улыбнулся Тиане. В руках он вертел приглашение, оставленное мною за ненадобностью в библиотеке.
– Пойдешь? – спросил он.
Я покачала головой, не отрываясь от наваристого куриного бульона.
– Такими приглашениями не разбрасываются, – тихо проговорил Безликий, – на твоем месте я бы познакомился с Императором, Ветряна.
– Я не покину Риверстейн, – стояла на своем я.
Безликий помолчал, о чем-то раздумывая. Потом решился.
– Арххарриона там не будет, – тихо, чтобы не услышали остальные, сказал он.
Я положила ложку на стол, промокнула холстиной губы.
– Откуда ты знаешь? – так же тихо спросила я.
Безликий повел плечом.
– Слышал от эльфов, что Правитель Хаоса занят укреплением границ и проверкой боеготовности своих стражей и приглашение Империи проигнорировал. Внешний круг совсем озверел, защитный купол прорывался уже несколько раз. Так что ему сейчас не до развлечений.
Я молчала, и Анташар заглянул мне в глаза.
– Решай сама, но поддержка Императора много значит для нас. Только я пойду с тобой. Я не доверяю этому эльфу. Представишь меня своим любимым братом.
Он улыбнулся и слегка затуманился, и вот уже вместо серебряных глаз на меня смотрят темно-синие, такие же, как у меня! И волосы стали короче, другого оттенка, а черты лица приобрели удивительную схожесть с моими, и в то же время остались чертами его истинного обличья!
– Как ты это сделал? – поразилась я.
– Частичная смена облика, – с ухмылкой пояснил он. – А еще я могу представиться твоим строгим родителем!
Черты загрубели, стали взрослее, обозначились морщины.
– Мне кажется, милая дочурка, ты сегодня плохо себя вела, – елейным голосом протянул он, – иди ко мне, папочка должен тебя наказать!
– Ан! Прекрати паясничать! – фыркнула я. – Фу, от твоих грязных намеков у меня испортился аппетит!
– Зато ты улыбнулась, – он довольно хохотнул. – Так что насчет приглашения?
– Не знаю, возможно, ты и прав…
Так что благодаря уговорам Анташара и к вящей радости Кллариуса я приняла приглашение Императора.
***
С эльфом я договорилась сразу: никаких танцев, ужинов и всего остального. Единственное, что намерена была сделать, – это засвидетельствовать свое почтение Императору Радужной Империи, после чего как можно скорее вернуться обратно в Риверстейн. Еще меня не покидало противное чувство, что Шайдеру это все не понравится.
Я наотрез отказалась следовать моде, принятой во дворце, и шить платье для бала. Напротив, надела самое закрытое, что у меня было: черное с синим отливом, сшитое шестипалыми девами. Оно имело глухой воротник, закрывающий горло, и длинные рукава, хоть и сидело по фигуре и не стесняло движения. Единственное, на что я пошла, – распустила волосы, не желая обидеть Императора своим чересчур мрачным видом.
Лорд Кллариус явился за мной в придворном зеленом мундире и с ритуальным клинком на поясе.
– Ветряна, вы прекрасны! – восхищенно воскликнул он, и я мрачно подумала, что волосы все же стоило убрать.
Зато при виде Анташара мои глаза, наверное, стали похожи на две плошки! Безликий спустился к порталу в белоснежном костюме, расшитом серебром. В сочетании с его удивительными глазами и белым хвостом волос выглядел он столь потрясающе, что я невольно залюбовалась.
– Бедные придворные эльфийки, – пробормотала я.
Анташар насмешливо улыбнулся. Лорд Эльвон неприязненно на него покосился, и мы вошли в портал.
И сразу окунулись в музыку, голоса и перешептывания, которые стихли при нашем появлении. Я даже не успела толком осмотреться. Только и увидела, что стоим мы наверху хрустальной лестницы, которая водопадом стекала к центру большого зала, сияющего многочисленными радугами и заполненного толпой.
Худой, затянутый в бордовый мундир эльф поклонился нам и негромко произнес:
