Меня унесло в его темноту, словно маленькую лодочку в океан… Бушующий, страшный, черный океан бесконечности. Здесь не было берегов, не было ничего, кроме черной тягучей Тьмы, жадной и разрушительной Силы. Меня швыряло в ней, как щепку, грозя уничтожить, поглотить, утащить на дно! В этот раз все было гораздо хуже… Значительно хуже! В этой Тьме не было ничего живого. Здесь властвовала смерть, здесь царила боль. И она била смертельными жалами, желая разрушить, уничтожить, растереть в труху! А самое страшное – без силы слияния я не чувствовала Риона. Если он и был в этой ужасающей воронке, то я не могла найти его. Я кричала и звала, но в ответ слышала лишь вой ветра.
– Ты обещал, что вернешься ко мне! – орала я, стоя в центре бури, что била меня плетьми. – Ты обещал!
– Уходи…
Послышалось, или я уловила его голос? Где-то там, в самой глубине боли все еще был он…
– Рион! Вернись, вернись, прошу тебя!
– Не верю…
И я снова звала, но Тьма молчала. Я умирала там, но боги! Я не оставлю его! Не оставлю здесь. И я перестала звать.
– Тогда я тоже остаюсь, – прошептала я Тьме. – Забирай и меня…
И улыбнулась, освещая тьму воспоминаниями. Теми, которыми жила, теми, что так мучили. В каждом был он. Под колючими кронами елей у стен Риверстейна. На песке у озера Им. В лачуге старого орка… В пустой харчевне…
«Благое утро, Ветряна. Травник возьми там…»
Ты мне нужен… Ты так мне нужен…
И жадная Тьма отступала. Сворачивалась черным клубком, сжимала свою бесконечность до омута, уползала змеями.
Не знаю, сколько прошло времени. Когда подняла веки, дхир сидел на полу, глаза его лихорадочно блестели на бледном лице. Но на него я не смотрела, только на Арххарриона. Рваные клочья Тьмы медленно таяли, исчезали. Я провела ладонью по его груди, видя, как затягиваются раны. Медленно, неохотно, но затягиваются.
И не заметила, как провалилась без чувств в пустоту, даже не почувствовала рук советника, подхватившего меня и понесшего куда-то…
***
– Ветряна, цветочек, очнись… Ну же, приди в себя!
Щекам стало мокро и холодно, и я со вздохом открыла глаза. Осмотрелась. Я сидела в кресле в незнакомой комнате, а Даарххар прикладывал к моему лицу мокрую тряпку.
– Я думал, ты решила прогуляться в вечность, – криво усмехнулся он.
– Не дождешься, – пробормотала я и испуганно подскочила. – Рион пришел в себя?
– Нет еще. Но Тьма ушла, а демоническая сущность начала исцеление, – Даарххар качнул головой, – так что… спасибо.
Я фыркнула. В теле разлилась слабость.
– Черные Демоны решили совершить переворот? – спросила я.
– Да. Вместе с Алирой. Эта тварь нашла себе союзников. Правда, от их клана уже ничего не осталось.
– А Алира?
– Сбежала. Ее видели возле Черты. Изворотливая змея! Держится за спинами других, действует чужими руками, поймаем – придушу!
– Много на это желающих, – вздохнула я и поднялась. – Мне надо возвращаться.
Даарххар колебался, рассматривая меня холодными глазами. Кажется, что-то мучило холодного советника, но я не стала уточнять что. В целом, мне было все равно. Дхир медленно кивнул.
– Настрою портал, – он вышел.
Я сцепила ладони, запрещая себе смотреть на дверь. Нельзя… Но Пречистая Матерь! Как же хочется к нему прикоснуться! Подошла к открытой двери, посмотрела на Арххарриона, лежащего на кровати. Тихо вошла. Я понимала, что не стоит этого делать, не стоит приближаться, смотреть… Но удержаться не могла. Осторожно села на краешек кровати, протянула руку и провела кончиком пальца по его лицу, чувствуя, как дрожит ладонь.
И тут же оказалась под ним, даже вздохнуть не успела, как Арххаррион перевернулся, придавил меня своим телом, зажал запястья одной ладонью. Я задохнулась, сердце, кажется, остановилось… Остались только эти темные глаза с его бесконечной Бездной, с этой пропастью, в которую я упала и из которой уже никогда не вернусь. С этим притяжением – невероятным, невозможным, сводящим с ума и выворачивающим нутро. Я смотрела на него, забыв, что людям нужно дышать…
– Надо же, – протянул он, – значит, не сон.
Усмехнулся. И отпустил мои руки, встал. И я, кажется, только сейчас вздохнула. И неуверенно поднялась, поправила платье. Рион молчал, рассматривал меня и молчал. И я не знала, что сказать ему.
Он вскинул голову.
– Спасибо, что помогла, – спокойно произнес он. – Не стоило, мне лишь нужно было… время.
Я промолчала. Потому что была в той Тьме… и не думаю, что он вернулся бы. Он заглянул мне в глаза.
– Ты опять отдала слишком много Силы, Ветряна, – бросил Арххаррион.
– Со мной все в порядке, – прошептала я.
Арххаррион улыбнулся.
– Наслышан о твоих успехах и школе, молодец. И о фуроре в Империи. Снежный цветок Севера, кажется, как-то так, – ровно проговорил он.
Я поморщилась и вскинула голову. О чем он? О чем он говорит?
– Рион, я должна тебе объяснить…
Горло перехватило. Он спокойно смотрел, даже голову чуть наклонил, показывая, что жаждет услышать мои объяснения. И я задохнулась, смешалась, замолчала. И поняла, что не знаю, что сказать. Я не ожидала такого… равнодушия. И тут же стало больно. А чего я ждала? Ему все равно, и мне надо… радоваться. Я ведь этого хотела?
Арххаррион подошел, встал совсем рядом, так, что я почти слышала стук его сердца.
– Не надо, – сказал он.
– Ты не понимаешь…
– Разве? Чего же? Того, что ты соврала мне там, в своем замке, когда я пришел за тобой? Или того, что соврала так, чтобы сделать мне как можно больнее? Или того, что твоя свобода для тебя важнее всего? Чего именно я не понимаю?
Я закусила губу, осознавая его слова. Арххаррион пожал плечами.
– Понимаю, Ветряна. Ну, почти… – он поднял бровь, словно приглашая меня что-нибудь сказать.
Но я молчала, не в силах выдавить из себя ни звука.
– Молчишь… Ну что ж, тогда скажу я. Видишь ли, дело не в этом. Дело в другом… В том, что я знаю, как ты умеешь бороться за то, что тебе дорого, – видел. Ты борешься до последнего, до смерти, и даже после смерти не отпускаешь. А от меня… ты предпочла уйти. Ударив посильнее, чтобы лучше понял, – он снова усмехнулся.
– По-другому ты никогда не отпустил бы меня, Рион. А мы… Ничего не получилось бы, – прошептала я.
– Правда? – почти нежно спросил он. – Что ж… Верь в это, Снежный Цветок.
Я чувствовала, как дрожат мои пальцы, и сжала их, пытаясь успокоиться. Смотрела на него, а видела чужака. Такой знакомый и такой чужой. Слишком спокойный, равнодушный, в глазах только темнота, даже огонь не дрожит. Наверное, с таким лицом он убивает…
