– Ваше благородие, – удивленно сказал дежуривший за стойкой местного варианта ресепшена городовой.
Он тут же опомнился и вытянулся в струнку, отдавая мне честь. Я ему ответил, вовремя вспомнив, что делать это нужно не всей ладонью, а только двумя пальцами.
– Ваше благородие, – повторил городовой, когда я торжественно прошествовал мимо него.
– Чего тебе, любезный? – круто выдал я, но, судя по вытянувшейся морде городового, явно невпопад.
– Дык нет ваших никого. Изволите ключ?
– Изволю, – старясь не покраснеть, ответил я и, получив массивный ключ, благодарно кивнул.
Что-то я расслабился. Нужно вести себя осторожней – больше слушать и меньше открывать рот. В кабинете, как и предупреждал городовой, было пусто. Сделав простейший логический вывод, я занял бесхозный стол в углу комнаты. Если появится неизвестный мне персонаж и потребует освободить посадочное место, извинюсь и освобожу.
К счастью, ничего такого делать не пришлось. Леха явился в кабинет через полчаса и выразил удивление моим ранним приходом на работу.
Парень оказался словоохотливым, но начал не с того, что мне хотелось узнать, а накинулся с расспросами. Я изворачивался, как мог, пытаясь поменять роли в этом диалоге. Меня спасло появление Дмитрия Ивановича.
Мы с Лехой дружно вскочили на ноги, мне даже подсматривать за коллегой не пришлось – вышло само собой.
– Доброе утро, господа.
– Здравия желаем! – почти хором ответили мы.
– Игнат, вижу, вы сегодня чувствуете себя намного лучше, – усевшись за стол, вперил в меня взгляд начальник.
– Так точно! – еще больше вытянулся я. Хотелось еще клятвенно заверить в невозможности повторения прокола, но вовремя прикусил себе язык.
Теперь отвечать нужно только односложно и есть начальство глазами – самый верный алгоритм поведения с вышестоящими лицами как в родной армии, так и в неродной полиции.
– Надеюсь, больше этого не повторится, – нахмурившись, уточнил Дмитрий Иванович.
– Так точно! Не повторится, – отчеканил я, опять не вдаваясь в подробности.
– Было бы очень хорошо, – наконец-то оторвав от меня взгляд, проворчал начальник и принялся разбирать какие-то бумаги на столе.
Леха присел на свой стул, и я тут же последовал его примеру.
И что мне теперь делать? О том, какие у видока были обязанности, я имел лишь смутные понятия. В конспектах Игната в основном говорилось о практической части работы, а вот что там с формальной составляющей, непонятно. Особенно если учитывать то, что даже опрос и составление протокола проводил Леха.
Поискав взглядом на столе хоть что-то, что поможет мне создать видимость занятости, встал и направился к столу Лехи. Он сначала покосился на начальника, затем вопросительно взглянул на меня. Продемонстрированный кулак с перстнем тут же успокоил парня.
Так же как и я, стараясь не производить лишнего шума, дабы не отвлекать начальство, Леха достал из папки уже подписанный мною документ.
Ну что ж, проверим на практике мою догадку. Прижав перстень к блестящему квадратику, я тихо прошептал:
– Сим заверяю и подтверждаю.
Перстень нагрелся и тут же быстро остыл. Когда я оторвал его от документа, на блестящем квадратике появилось нечто похожее на голограмму.
Вот тебе и дремучее прошлое. Нужно быстрее разбираться в местных нюансах, иначе можно вляпаться по-крупному. Похоже, иного выхода у меня нет и придется привлекать к делу единственный доступный мне источник, а именно – губернского секретаря Алексея Карловича Вельца.
Подмигнув Лехе, я тихо вернулся на место.
Благодаря брошюрке из чемодана мне удалось немного разобраться в полицейской табели о рангах. У них тут все было немного непривычно – градация одного типа погон начиналась с одной звезды, а заканчивалась полным отсутствием этих самых звездочек. Оставалась непонятка с моим статусом. То, что Дмитрий Иванович в чине был выше меня, – это нормально, а вот почему я выше Лехи, пока неясно.
Моя скука продлилась еще около часа. Наконец-то Дмитрий Иванович начал куда-то собираться.
– Алексей, – вернув на голову фуражку, обратился он к своему помощнику, – я у Аполлона Трофимовича.
Мы с Лехой опять вскочили и взглядом проводили начальника до двери.
То, что господин губернский секретарь лишь имитировал бурную деятельность, стало понятно, как только за начальником закрылись двери. Леха тут же подошел к моему столу и уселся на край столешницы.
– Игнат, так что с тобой все-таки случилось? Что ты видел в доме Санькиных?
– Леша, – вздохнув, обратился я к парню и, судя по его реакции, с обращением угадал, – мне важно знать, умеешь ли ты хранить секреты.
В ответ я услышал возмущенное фырканье, но благоразумие у молодого полицейского все же прорезалось:
– Если это не заденет моей чести и интересов государства.
– Никоим образом. Речь пойдет о моем состоянии.
– Ты еще нездоров? – насторожился Леха.
– Можно и так сказать, – сморщился и, вздохнув, решил все же рискнуть. – Понимаешь, я не помню не только того, что случилось в том доме, но и вообще всего, что происходило с момента моего появления в Топинске. Только туманные образы. Тебя помню. Дмитрия Ивановича тоже, но смутно и отрывочно.
– Ты уверен, что не нужно сообщить об этом начальству? – Было видно, что мой новый друг уже сам пожалел о своем неуемном любопытстве.
– Уверен, – жестко ответил я, глядя в глаза парню. – Все, что нужно делать в качестве видока, я помню, так что службе урона не будет. А остальное – мое личное дело. Так что никто ничего не заметит, если ты мне поможешь освоиться с мелочами.
– Я помогу, но, может, хотя бы сходишь к доктору?
– А ты уверен, что он не отстранит меня от службы просто на всякий случай?
– Ян Нигульсович может, он такой, – кивнул Леха и, сделав серьезное лицо, добавил: – Хорошо, я сохраню твою тайну. Спрашивай все, что тебе нужно знать.
Ну что же, мой расчет на юношеский максимализм полицейского оправдал себя. Теперь еще нужно как-то вытянуть из него информацию, не задевая общеизвестных сведений.
– Я так и не понял, что мне нужно делать на рабочем месте.
– Так и никто не знает, – небрежно отмахнулся Леха, – в уложении о видоках сказано, что вас нужно первыми пускать на место убийства. Затем я как письмоводитель опрашиваю – провожу опрос и составляю протокол. И на этом все.
– И никаких отчетов? – искренне удивился я.
– И никаких отчетов, – с какой-то даже завистью повторил парень. – У нас никогда не было видоков, так что мы толком не знаем, чем тебя занять. На кражи брать бессмысленно. А привлекать как дознавателя не положено тем же уложением.
