Все это было чрезвычайно интересно, но изрядно замедляло процесс подготовки к гимназии, на что, после очередной контрольной, мне и попеняла явно недовольная Ружана Немировна. Пришлось придавить свое любопытство и сосредоточиться на четком следовании учебному плану, обещая себе вернуться к заинтересовавшим темам после того, как учителя в гимназии подтвердят, что я догнал программу. А ведь были еще и занятия естествознанием!
В общем, июль у меня вышел весьма насыщенным. Настолько, что к его исходу тетка Ружана, проведя очередную контрольную, окинула меня внимательным взглядом и решительно отобрала зерком со всей библиотекой.
– Неделя на отдых, – заявила она непререкаемым тоном и добавила уже куда более мягким тоном: – Надо, Ерофей. Надо. У тебя уже синяки под глазами, совсем заучился.
Да кто бы возражал-то? Я благодарно кивнул хозяйке дома и… отправился на помощь деду Богдану, чинить крышу амбара. Учеба учебой, а обещания надо выполнять, я же из-за подготовки к гимназии изрядно подзабросил хозяйственные дела, из-за чего чувствовал себя не в своей тарелке. Люди со мной возятся, а я даже отплатить по-человечески им не могу! Нехорошо.
Уж не знаю, специально тетка Ружана так подгадала или это случайность. Но буквально на следующий день после начала моих «каникул» на хуторе вдруг стало очень людно. Я как раз заканчивал утреннюю тренировку, когда услышал лай цепного пса и грохот открываемых ворот. Заинтересовавшись происходящим, я пересек задний двор и, миновав галерею, соединявшую хозяйственные постройки с домом, поднялся на веранду, где хозяева хутора уже встречали гостей, сына с невесткой и внуков. Точнее, внука и внучек. У Брана Богданича и Бажены Вентовны, как я узнал у тетки Ружаны, трое детей. Сын Олег – сверстник мое… мой сверстник, и две дочери. Четырнадцатилетняя Мара и десятилетняя Злата.
Пока родственники шумно и весело приветствовали друг друга, я держался чуть в стороне, стараясь им не мешать. Но долго оставаться в тени мне было не суждено. Первой меня заметила мелкая. У девчонки было действительно подходящее имя. Голубоглазое блондинистое чудо окинуло меня горящим любопытством взглядом, выкарабкалось из дедовых объятий и, подбежав ко мне, протянуло ладошку.
– Я – Злата. А ты кто?
– Ерофей, – улыбнулся я непосредственности девчонки. – Подопечный Богдана Бранича.
– То есть ты, получается, мой дядюшка? – уточнила Злата под смех взрослых.
– Эм-м… нет. Я всего лишь воспитанник деда Богдана и Ружаны Немировны, – ответил я.
– Жаль, я бы не отказалась от родственника со светлыми волосами, как у меня и мамы, – протянула девочка и, стрельнув глазами в сторону отца и сестры с братом, действительно не отличавшимся светлым цветом волос, договорила: – Тогда нас было бы поровну, если считать седину деда.
– Злата, отстань от мальчика, – со вздохом попросила ее мать, такая же светловолосая и голубоглазая невысокая стройная женщина, выглядящая еще более хрупкой на фоне своего кряжистого мужа. Она перевела взгляд на меня и устало улыбнулась. – Не обращай внимания. Ее выдумки… О, извини, мы не представились.
– Все в порядке… – сдержав улыбку, ответил я и, вспомнив наставления тетки Ружаны, отвесил короткий полупоклон. – Я Ерофей Хабаров.
– Бажена Вентовна Бийская, – кивнула женщина. – А это мой муж – Бран Богданич и дети. Олег и Мара… ну а со Златой ты только что познакомился.
Сын деда Богдана поприветствовал меня довольно радушно, а вот его старшие дети только скользнули по мне равнодушными взглядами и нехотя кивнули. Ну и ладно, я ж не червонец, чтобы всем нравиться, правильно?
После шумного завтрака, наполненного смехом и радостью от долгожданной встречи, гости принялись перетаскивать вещи из машины и устраиваться в доме, а я, чтобы не мешать им и не путаться под ногами, ушел на хозяйственный двор, заканчивать оставшиеся с вечера дела.
* * *
Кряжистый темноволосый мужчина с резкими чертами лица стоял у окна второго этажа просторного дома и чуть прищуренным взглядом наблюдал за происходящим во дворе действом. А там было на что посмотреть. По вытоптанной до каменного состояния площадке, залитой алым светом заходящего солнца, кружился светловолосый юноша. Блестела от пота загоревшая до бронзового цвета кожа, босые ноги, уверенно переступающие по невидимому кругу, выбивали из земли фонтанчики пыли, и тихо гудел воздух от резких ударов жилистых рук. А напротив него в том же танце скользила тень, ловко ускользая от своего живого противника. Но время от времени ей не удавалось уклониться от удара противника, и тогда по серой тени пробегала волна, словно по воде от брошенного камня. Порой тень взрывалась ударами, и тогда уже юноше приходилось показывать чудеса, уворачиваясь от стремительных атак противника.
Наконец, заработав сразу несколько серых росчерков на голом торсе, молодой человек отпрыгнул от тени и замер на месте. Призрачный противник застыл в аналогичной позе и… рассыпался пылью.
Бран проводил взглядом скрывшегося за углом дома уставшего мальчишку и, покачав головой, обернулся к сидящему за столом отцу.
– Это то, что я думаю? – спросил он.
– Ты меня с матерью перепутал? – насмешливо отозвался Богдан Бийский. – Откуда мне знать, что ты думаешь?
– Отец! – Нахмурился Бран. – Ты же понимаешь, о чем я. Парень появился здесь всего два месяца назад, а ты уже протащил его через Выбор! Вы с матерью с ума сошли?
– Он не проходил Выбор, – совершенно спокойно проговорил старик.
– О да, у нас теперь каждый мальчишка способен на танец с тенью, да? – Сарказм в голосе Брана просто зашкаливал.
– Не поверишь, но до этого фокуса он дошел сам, – ответил старший Бийский и искренне расхохотался, заметив ошеломление сына. – Я всего лишь показал ему технику пылевой руки. Помнишь такую?
– Ментальный конструкт, позволяющий выполнять работы, не требующие приложения больших усилий, в труднодоступных местах, – словно по учебнику процитировал Бран.
– Ага, он им затор в трубе чистил, – довольно кивнул старик. – Чистил-чистил, а потом подумал, и вот что получилось. Согласись, неплохо для новичка?
– Ну, допустим, форму он придал ей сам. А матрица движений? – спросил сын. – Ни за что не поверю, что он уже освоил манипуляции такой сложности!
– С Ружаны стряс, – фыркнул дед Богдан. – Сам знаешь, при современном подходе понимание конструкта не нужно, главное, уметь его воссоздать без искажений. Мать показала, он заучил. Парнишка упертый, за неделю управился.
– Упертый, да? – протянул Бран и договорил уже более уверенным тоном: – Теперь понятно, почему вы так в него вцепились. Решили универсала из него сделать. А самого мальчишку вы спросили, или опять тихушничаете?
Глава 4
С приездом семьи младшего Бийского мой распорядок дня несколько изменился. Нет, я по-прежнему начинал утро с тренировки, а после завтрака помогал по хозяйству деду Богдану и тетке Ружане, но вместо отмененных послеобеденных занятий предпочел гулять по окрестностям, и завершал день еще одной долгой тренировкой, но уже с использованием всех своих невеликих возможностей в естествознании, полученных за прошедшее время от старших Бийских. И эти вечерние занятия я старался проводить подальше от хутора, на реке или в небольшой рощице у озера, в получасе ходьбы от дома. Да, фактически я сбегал… потому что достали! Если утренняя тренировка проходила слишком рано для городских жителей, и меня в это время никто не беспокоил, то стоило тетке Ружане загреметь на кухне посудой и заняться приготовлением завтрака, как дом наполнялся суетой и шумом, от которых я за последние годы банально отвык. Младшие Бийские, похоже, просто не знали, что такое тишина и спокойствие, разумеется, я имею в виду внуков деда Богдана, а не Брана с Баженой.
