Развешивать вещи в шкафу и раскладывать мыльно-рыльные принадлежности по полкам в ванной комнате я не стал. Лишь избавился от бирок на одежде и вновь убрал ее в сумку, а вот несессер с гигиеническими принадлежностями пришлось оставить в ванной комнате. Уберу с утра, когда буду съезжать отсюда.
Приняв душ и смыв с себя наконец грязь и пот, вместе с запахами камеры, я переоделся в недавно купленные обновки, после чего, недолго думая, свернул свою старую одежду комом и запихнул ее в пакет. Позже выкину.
Завалившись на заправленную кровать, взял с тумбочки свой новый зерком и задумчиво принялся крутить его в руках. Попробовать, что ли, связаться с Бийскими? Или набрать Граца?
К сожалению, ни тетка Ружана, ни дед Богдан ответить на мой звонок не смогли или не пожелали. Да и хольмградский профессор звонок просто сбросил. Что ж, тут ничего странного. Мой нынешний номер ему неизвестен, так что и отвечать на невесть чьи вызовы вечно занятой проф не станет. Он порой и звонки коллег сбрасывал, если те мешали ему заниматься очередным экспериментом.
А вот Остромиров ответил почти сразу. Но не успел я пожелать ему доброго дня, как тут же был оглушен взбешенным ревом волхва. Разорялся Вышата Любомирич восемь минут подряд, не сбавляя тона и награждая меня такими эпитетами, что уши в трубочку сворачивались. Мне же не удавалось вставить и слова в его прочувствованный монолог, так что пришлось молча слушать все, что думает обо мне один последователь пути Переплута. Но в конце концов у волхва кончился запал.
– Тебя где носит, отрыжка Кощея?! – почти спокойно осведомился он. Отвечать прямо на этот вопрос я не стал, зато в подробностях рассказал о своих недавних приключениях, аресте и грабеже лавки. Не поленился даже отослать собеседнику файл с записью выноса моего имущества из магазина. Остромиров слушал не перебивая. И, лишь когда я закончил свой рассказ, напоследок уточнив, что в Ведерникове и его окрестностях меня можно не искать, волхв заговорил: – Понятно. Удрал от «особняков», значит, и Ростопчиных с носом оставил. Силен, бродяга.
– О Ростопчиных говорить пока рано, – ответил я. – Но они мне задолжали, и крепко, и должок я взыщу обязательно. Может быть, не прямо сейчас, но в скором времени.
– Не торопись. – Изображение Остромирова в зеркоме качнуло головой. – Лезть в свару с фамильными в твоем нынешнем положении – последнее дело. Прежде чем на амбразуру ложиться, нужно спину прикрыть как следует, например, заручившись поддержкой влиятельных людей…
– Скажем, поддержкой круга волхвов? – усмехнулся я.
– А хотя бы и так, – невозмутимо кивнул Вышата Любомирич. – Зла мы тебе не желаем, скорее, наоборот. Да и я вроде бы не давал повода для недоверия, так почему ты сразу не связался со мной, как только сбежал от армейцев?
– Боялся, что мой зерком уже на прослушке, – честно ответил я. – А раскрывать свои действия и планы перед противником не хотелось. Было, правда, желание связаться с Бийскими, но увы… не удалось.
– Не удивительно, – нахмурившись, произнес Остромиров. – Они уже неделю мотаются по городам и весям, упокаивают поднимающиеся кладбища. Так что им сейчас совсем не до разговоров.
– Значит, это правда? – поинтересовался я.
– Что именно? – не понял волхв.
– Я слышал, что неупокои уже в области появились. В том же Ейске… – проговорил я.
– Хм… да. И не только там, – нехотя подтвердил Вышата Любомирич и тут же встрепенулся. – Мы не о том говорим. Мертвяки не твоя забота, Ерофей. Сейчас важнее другое. В области идет эвакуация, под которую ты попадаешь не только как несовершеннолетний гимназист, но и как перспективный конструктор, в котором заинтересованы Грац и я. Наша группа выезжает из Ведерникова послезавтра. Машины за нами уже выслали. Ерофей, я бы очень хотел, чтобы ты отправился вместе с нами в Хольмград. По крайней мере, до окончания этой свистопляски. Что скажешь?
– Да я не возражаю. – Пожал я плечами в ответ. – Сам думал выбираться из области…
– Вот и замечательно. – Бледно улыбнулся волхв. – Тогда поступим следующим образом. Транспорт придет завтра после полудня, так что говори, где ты сейчас находишься, и послезавтра вечером мы тебя заберем.
– Как насчет центрального вокзала в Ростове? В девять вечера, например, – спросил я.
– Шустер. – Качнул головой Остромиров. – Неужто ты уже туда добрался?
– Я там буду к указанному сроку, – увильнул я от прямого ответа.
– Не доверяешь все же? – Прищурился волхв.
– Почему же? Как вы сами заметили несколько минут назад, у меня нет поводов для недоверия, – заметил я. – Просто исхожу из худших вариантов.
– То есть? – не понял Остромиров.
– Ну, вы можете гарантировать, что ваш зерком не находится на прослушке у контрразведчиков, хозяйничающих в Ведерникове?
– Силенки у них не те, чтобы слушать мой зерком. Полномочий не хватит. – Неожиданно зло ощерился волхв, но тут же превратил оскал в улыбку. – Но в одном ты прав, осторожность не помешает. Что ж… так тому и быть. Встретимся у главного входа в центральный автовокзал Ростова, послезавтра в девять вечера. Постарайся не опоздать, Ерофей.
– Не опоздаю.
– Тогда до встречи, друг мой. До скорой встречи. – Остромиров махнул рукой, и экран зеркома погас, вновь превратившись в обычное зеркальце.
Я облегченно вздохнул и, убрав аппарат в карман, покосился в сторону дверей, из-за которых явственно тянуло аппетитными ароматами. Вот ведь… и вроде бы ел же не так давно, а пахнет настолько завлекательно, что слюнки текут. Раздразнила меня Аглая, ей-ей, раздразнила.
Уже сидя в гостиной за накрытым к чаю столом, я попытался расшевелить сидящую напротив, погруженную в раздумья девушку. Тщетно. На вопросы она отвечала скупо и коротко, с явной неохотой. Так что за полчаса наших посиделок за столом я узнал лишь, что в связи с военным положением в области, Аглая, работающая счетоводом в какой-то местной конторе, оказалась в отпуске, оплачиваемом, правда, но половинное жалованье в ее ситуации это даже не смешно.
– Если тебе так нужны деньги, почему ты не сменила жилье? – спросил я. – Эта квартира слишком велика для одного человека и наверняка обходится недешево.
– За полгода до смерти брат оплатил аренду квартиры на год вперед, – нехотя ответила Аглая. – Выйдет срок, буду искать другую.
– Понятно, – кивнул я… и в комнате повисла тяжелая, давящая тишина, которую мне тут же нестерпимо захотелось прервать. – Вкусные пончики.
– Спасибо. Мамин рецепт. – Бледно улыбнулась она… и снова замолчала, о чем-то задумавшись. Вот ведь!
Воцарившуюся в квартире тишину прервала громкая и резкая трель звонка. Аглая вытащила из кармана зерком и, взглянув на экран, вдруг побледнела.
Вскочив со стула, девушка выпорхнула из гостиной в коридор, а еще через несколько секунд за ней захлопнулась дверь в спальню. Покрутив в руках чашку с недопитым чаем, я чуть помялся, но все же уступил своему любопытству и, вызвав Бохома, на этот раз наряженного в фельдграу и вермахтовскую каску, отправил хомяка на разведку.
