– Нет, обеими! – возразил другой.
Все они пытались доказать друг другу, и в первую очередь себе, что ничуть не растеряли былые навыки. В конце лужайки стоял столик, накрытый белой скатертью. За столиком две миловидные девушки разливали из металлической канистры пиво по зеленым стаканчикам с эмблемой встречи выпускников. Несколько десятков зрителей озабоченно следили за тем, чтобы стаканчики не оставались полными надолго.
На стоянке у общежития стояли машины общей стоимостью в несколько миллионов долларов. У мусорного бака у черного входа на кухню приютился одинокий пикап «Форд». Наверное, это была машина повара.
Проходя в чугунные ворота перед входом, я взглянул на часы и увидел, что опаздываю всего на полчаса. В вестибюле стоял помощник шерифа с портативной рацией.
– Какой счет? – спросил он своего невидимого собеседника.
Когда полицейский отпустил кнопку передачи, я услышал рев футбольных болельщиков.
– Мы проигрываем два очка за десять минут до конца, – раздался голос, перекрывающий гул. – Дербина опять перехватили.
Помощник шерифа указал на лестницу из красного дерева, ведущую к залу. Перед закрытой дверью стояли выстроившиеся в очередь печальные люди в возрасте от сорока до глубокой старости. Две женщины вытирали платком глаза.
У двери дежурил еще один помощник шерифа в форме. Как раз когда я подошел, он пригласил войти первого из очереди. Я показал ему значок службы безопасности колледжа, и он пропустил меня внутрь.
Зал представлял собой помещение размерами пятьдесят на пятьдесят футов, с грубо отесанными балками под потолком и камином таких размеров, что в нем поместился бы танк «Абрамс». Я предположил, что в прошлом он использовался по таким специальным случаям, как площадка для игры в баскетбол верхом на ослах и пыток новичков. Совершая долгое путешествие по паркету, я мысленно представил себе поколения первокурсников, раздетых догола и оттирающих пол зубными щетками, чтобы заслужить право вступить в студенческое братство.
В дальнем конце зала рядом с кожаными креслами напротив большого окна с видом на озеро стояла кучка людей. Три следователя в штатском из управления шерифа допрашивали по одному бывших выпускников за большими столами из красного дерева.
Я увидел возле окна Ивлин Уитли. Рядом с ней стоял высокий импозантный мужчина в сером костюме, в белой сорочке с черным воротничком священнослужителя. Неподалеку шериф Джим Дикки беседовал с пышнотелой женщиной в розовом костюме. Увидев мое появление, он извинился и направился прямиком ко мне.
– Рад, что вы смогли выкроить время и присоединиться к нам, Солдат, – сказал он. – Прошу прощения за то, что не смогли вас подождать.
На обоих рукавах его форменной куртки цвета хаки были нашиты американские флаги, еще один красовался на груди у медвежонка Смоки
[21] на его шляпе, которую он держал в руке.
– Я также занимаюсь еще одним делом, – сказал я.
– У этого дела большие сиськи? – ухмыльнулся Дикки, демонстрируя полный рот зубов.
Он до сих пор оставался шерифом потому, что работяги из сельской глубинки округа обеспечивали ему подавляющий перевес на выборах. По словам Джордана Лэнгфорда, в ходе последней избирательной кампании его лозунгом было: «Округ Гротон – это две квадратных мили, окруженные реальностью». В пятидесятые годы прошлого века Дикки был бы очень популярен в любом сельском округе штата Миссисипи.
– Солдат, ты скоро уже дашь семена, – продолжал Большой Джим. – На тебе повсюду распускаются цветы от джина. Но ты не беспокойся. У нас здесь всё под контролем. Мои люди уже допросили всех, кто вчера вечером находился в общежитии. По большей части эти люди уже крепко спали, когда наш бедолага решил покончить с собой.
– На мосту находился еще кто-то, кто ему помог, – напомнил я.
Снисходительно усмехнувшись, Дикки покачал головой.
Его обыкновенный подход к устрашению собеседника заключался в том, чтобы стоять с ним вплотную лицом к лицу, как он и поступал сейчас. Изо рта у него несло тем, что он съел на обед. Быть может, Дикки рассчитывал, что я свалюсь в обморок.
– Мои люди по-прежнему утверждают, что это самоубийство, – решительно заявил он. – На Уолл-стрит поговаривают, что у компании Уитли большие неприятности.
– У тебя есть знакомые на Уолл-стрит?
– Знаешь, сынок, дело кончилось бы тем, что я тебя сильно невзлюбил бы. Очень хорошо, что скоро ты покинешь нас и мне не придется тратить на тебя время. По словам старины Морго, ты в двух дюймах от своего конца.
– Как мне говорили, Джим, два дюйма – это все, что у тебя есть.
– У меня такое предчувствие, что как-нибудь в ближайшие дни тебе придется нанести визит в мою каталажку, – с угрозой произнес Дикки. – Если будешь продолжать кормить меня дерьмом… Когда ты там очутишься, я сделаю все, чтобы ты почувствовал себя как дома.
– Я буду кормить тебя дерьмом до тех пор, пока вдова хочет, чтобы я участвовал в следствии, – ответил я. – Миллиард долларов – это ведь очень серьезный довод, не так ли, шериф?
– На мой взгляд, это лишь еще один самоубийца, – с силой ткнул мне пальцем в грудь Дикки. – Вероятно, как и у предыдущего, у него были проблемы с педиками.
Когда он опустил свое мясистое плечо, я увидел, что к нам приближается Ивлин Уитли.
– Спасибо за то, что пришли, офицер Кантрелл, – натянуто улыбнулась она.
Мне довелось наблюдать подобную реакцию в Афганистане, у одного вождя племени, младший сын которого был убит в ходе старинной пограничной распри. До тех пор пока этот вождь не отомстил вождю соперничающего племени, он вел себя так, будто ему принадлежал весь мир, а гибель сына значит для него не больше пропажи одного барана из стада.
Миссис Уитли переоделась в брючный костюм и заплела волосы в косу, уложенную на голову. Всем своим внешним видом она показывала, кем является: непреклонная жена мультимиллионера, которая раскатает катком всякого, кто окажется у нее на пути. В настоящий момент Ивлин Уитли являлась олицетворением деловой решимости.
– Я уже предупредила шерифа Дикки о том, что обратилась в нью-йоркское детективное агентство Окойна с просьбой представлять мои интересы в этом деле. Лесли Окойн направил сюда вам в помощь команду своих лучших следователей. Надеюсь, вы обеспечите им полное содействие.
– Я помогу всем, что в моих силах, мэм, – сказал Большой Джим, разворачиваясь к ней.
– Благодарю вас, шериф, – снисходительно усмехнулась миссис Уитли, – но я говорила с офицером Кантреллом. – Взяв за руку, она подвела меня к мужчине в сером костюме с воротничком священнослужителя, стоящему перед окном. – Как вас зовут?
– Джейк.
