План, предложенный старшиной патруля, был довольно прост и в чем-то даже изящен. Грозный Кисикохтенкатл отвлекает на себя внимание зунь-феня, а разведчик подкрадывается к нему со спины и накидывает ловчую сеть. Если же не получится, жертва попробует убежать или по каким-то причинам обычно умелый в подобных вопросах, разведчик промахнется, то за чужака возьмется Ицтли. А уж уйти от его приятеля, да еще в тот момент, когда тот был под властью дара Кетцалькоатля… для этого зунь-феню нужно быть хотя бы Старшим Учеником или Младшим Мастером и как минимум постигнуть облачный путь. Но… если уж он такой умелец из наднебесной!
Рыцарь даже в предвкушении облизал вмиг пересохшие губы, а затем, не сдержавшись, сделал небольшой глоток крови из бурдючка. Пусть он и не был еще Ягуаром, он уже мог ощущать силу, даруемую человеческим соком. Пусть даже пока что она и убегала от него, словно вода сквозь пальцы.
Добравшись до окружавших поляну зарослей нихцотокохуа и папоротников, Кисикохтенкатл остановился и замер. Зунь-феня на ней не было. Только стояла странная, описанная Мойлехуани повозка на двух колесах, возле которой суетились мелкие серые обезьянки.
Что-то подобное они тоже предполагали возможным, все-таки трудно было поверить в то, что нелюдь из поднебесной окажется такой уж легкой добычей. Мужчина уже приготовился подать сигнал, когда почувствовал, как по его левому наплечнику кто-то аккуратно постучал. Резко обернувшись, рыцарь хотел было тут же нанести удар верным мечом по тому, кто имел глупость подкрасться со спины к Солнцевидевшему… Однако не успел, и, прежде чем его поглотила темнота, смог различить лишь очень быстро приближающийся к его лицу чей-то кулак.
* * *
Радости моей не было предела. Приятель в шляпе-накидке из шкуры какой-то пятнистой кошки, явно не ягуара, ведь морда у нее была больше похожа на обычную домашнюю Мурку-переростка, не бросил меня в одиночестве маяться неизвестностью. Более того, он еще притащил с собой своих паханов, чем заслужил мое искреннее уважение и благодарность. Что выразилось в чуть более нежно выкрученных за спиной руках, стянутых армированными пластиковыми наручниками-стяжками, коих в мотоциклетном кофре имелась целая упаковка.
А вот ноги его же собственным поясным ремнем я связал мужику куда как тщательнее, нежели его «старшим товарищам». С последними мне пришлось обойтись куда как суровее, и если моего приятеля я просто тюкнул ребром ладони по затылку, то этих пришлось бить по-настоящему. Слабенько, конечно, только чтобы уложить отдохнуть, а не так, чтобы у них отлетела бестолковка, но все же рауш-наркоз получился отменный, и проваляться в таком состоянии им предстояло как минимум с полчаса.
А вообще, если говорить серьезно, то как-то сразу не понравились мне эти краснокожие Чингачгуки… почему-то с ног до головы закованные в добротные латные доспехи. Очень похожие на европейские, века этак четырнадцатого-пятнадцатого, только выполненные из бронзы и отделанные примечательными квадратообразными мотивами и узорами, очень похожими на те, которые оставили после себя вымершие южноамериканские цивилизации.
В общем, на мой взгляд, очень неприятные и явно не компанейские ребята, от которых к тому же так и несло аспектом крови. Причем не врожденным, что было бы довольно странно для сразу двух одновременно встреченных человек с этим довольно редким даром, но хоть как-то объяснимо, а с вполне себе наведенным. Что как раз было очень странно, потому что эти бронзовые дуболомы были и не магами и не воинами. Просто обычные люди, причем к тому же еще и неполноценные.
Нет, я не расист и уж тем более был далек от того, чтобы отказывать, например, каким-нибудь пигмеям из экваториальных лесов Африки в праве именовать себя людьми. Человек – это вообще звучит гордо, и только подонок может взять да начать делить нас всех на первый, второй и третий сорт из-за расы или цвета кожи! Хоть в наше время и исчезла из моды глупая практика всеобщего планетарного гуманизма двадцатого века, и уже никто лицемерно не заботится в ущерб своим собственным гражданам-подданным о благополучии голодающих аборигенов какой-нибудь Эфиопии, это не значит, что мы априори считаем кого-то хуже себя. Как минимум у нас в Российской империи, потому как говорить, например, о той же Либерократии с их комплексом «исключительности» мне как-то не с руки. Пусть они, как и остальные, сами за себя отвечают.
Здесь же неполноценность была вполне ярко выражена в полностью атрофированной сансарно-энергетической структуре. Чакры у всех троих, как, впрочем, и у оставшихся в лесу их спутников, были даже не зарубцованы, а казались ссохнувшимися и сросшимися еще при рождении. Скажу так. Если проводить аналогию на чисто физическом уровне человеческой анатомии, то их внешний вид можно было бы сравнить, наверное, с пупком, ну а резервуар был похож даже не на съежившуюся изюминку, а на песчинку, развить которую было уже просто-напросто невозможно.
В общем, как следует упаковав троицу и уложив их в рядок возле байка, дальнейшими исследованиями и научными изысканиями на тему, где же у нас на Земле живут подобные искалеченные от рождения рыцарствующие майя, я решил заняться попозже. Пока же определил для себя только то, что с вероятностью в семьдесят пять процентов оказался каким-то образом на севере Южной Америки. Возможно, где-то в Эквадоре, Колумбии или Венесуэле.
Вряд ли выше, потому как там, на границе с бывшим Перу, начинается территория САЛ, да и вообще, весь бывший среднеамериканский перешеек от Коста-Рики до самой границы был превращен Либерократией в закрытую военную зону особого режима, и вряд ли там могли бы вольготно чувствовать себя подобные товарищи, бегающие по лесам с копьями и мечами. А вот ниже, в так и не оправившихся после войны государствах, которые уже вполне открыто называют «Несостоявшимися» и которые, скорее всего, в ближайшем будущем будут просто-напросто поглощены Бразильской Короной, вполне мог появиться какой-нибудь закрытый кровавый культ инков-реконструкторов, уродующих себя во славу какой-нибудь Священной Капибары и пророка ее Чупакабры!
Еще примерно минут двадцать ушло на то, чтобы упаковать и перетащить на полянку парализованных краснокожих из леса. Не самое, надо сказать, приятное занятие, потому как пахли аборигены отнюдь не духами, а покуда я их не «выключил» одного за другим, еще и пытались брыкаться, словно необъезженные жеребцы. Ну да ничего. Справился, захватив затем еще и их тюки, оружие, а также седельные сумки, снятые с верховых лам. Не узнать этих животных было трудно, благо уж больно примечательный у них был внешний вид, запоминающийся буквально с первого взгляда.
К сожалению, самих животинок пришлось аккуратно пристрелить из одной из имевшихся у меня «беретт», навинтив предварительно на ствол глушитель. Жалко, конечно, но что уж тут поделаешь… Коли судьба заставила меня партизанить на чужбине, делать это надо со всей возможной ответственностью, а я, честно говоря, не знал, похожи ли эти родственники верблюдов в своих повадках на лошадей и не вернутся ли они, оставленные вот просто так, в свое родное стойло, перебаламутив мне всех окрестных культистов. А так, не возиться же мне с ними…
В любом случае рисковать я не собирался. Потому, немного помаявшись, пытаясь договориться с собственной совестью, отвел тварюшек в сторонку и двумя нажатиями спускового крючка сделал свое черное дело, надеясь, что таким образом, может быть, порадую какого-нибудь очень голодного хищника. Ну, или на худой конец многочисленных разнокалиберных падальщиков.
